Книга III. Беглец от особых поручений - Антон Витальевич Демченко
Молниеносно обернувшись на возглас, я с изумлением увидел огромного и явно поддатого мужика помятого, но еще недавно франтоватого вида, заносящего кулак над головой моего сына, за спиной которого сжалась в комочек Беляна. Расстояние было слишком велико, и я решился на то, чего никогда еще не делал вне учебных полигонов. Ладони сошлись в беззвучном хлопке, и пьяного урода швырнуло вверх, спеленав по рукам и ногам внезапно ставшими плотными потоками воздуха. Еще один хлопок, и тело отчаянно матерящегося мужика снарядом впечатывает в сугроб на той стороне катка. Слышатся возмущенные и испуганные крики, кто‑то зовет городовых, а я, подхватив Ладу под руку, подлетаю к детям.
Из рваных объяснений напуганного Родика я узнаю, что он нечаянно налетел на катящегося по непредсказуемой траектории пьяного мужчину и, естественно, сбил его с ног. Он хотел извиниться, но мужчина вскочил на ноги и принялся орать, напугал Беляну, а когда пьяный франт занес руку, Родик и, сам перепугавшись, закричал. Вот так… Ну ничего, посмотрим еще, кто будет кричать следующим. Я окинул взглядом взбудораженных свидетелей произошедшего, заметил краем глаза пробирающегося через толпу городового и, остановив взгляд на Ладе, вздохнул. Жена обнимала детей, гладила по голове Родика и одновременно старалась успокоить ревущую в три ручья Беляну.
- Родион, ты молодец. Правильно поступил, что позвал меня на помощь. Все‑таки это… - я мотнул головой в сторону что‑то хрипящего из сугроба придурка, - не твоя весовая категория. Пока.
Я обернулся и, найдя взглядом подошедшего к нам Толстоватого, мгновенно растерявшего всю свою неуклюжесть, попросил его присмотреть за моими, пока я поговорю с виновником переполоха.
- Присмотрим, не волнуйтесь, Виталий Родионович. Все будет в лучшем виде, - заверил полковник, бросив короткий взгляд на супругу. - Только вы уж там до смертоубийства не доводите…
- А это, друг мой, как получится… - Я ощерился, и Вент Мирославич, кивнув, отошел в сторону.
Очевидно, было что‑то в этом оскале, потому как Толстоватый оказался не единственным человеком, что постарался убраться с моего пути, когда я покатил к уроду, посмевшему поднять руку на моих детей. Даже оказавшийся у сугроба городовой только удивленно крякнул и сместился в сторону.
В этот момент помятый франт выбрался‑таки из снежного отвала и, отплевываясь и отфыркиваясь, утвердился на ногах… Хм, действительно утвердился. Протрезвел, что ли?
- Т‑ты кхто?! - прохрипел этот ушлёпок, дернув шикарным шнобелем, и тут же получил перелом не вовремя зашевелившейся части тела.
- Сам догадаешься, или подсказать? - осведомился я, удерживая рукой мотыляющееся тело противника… а как иначе, на коньках‑то?
- Э‑э, господин хороший, вы бы отпустили его. Все ж в приличном месте находитесь, - прогудел городовой, кажется, вновь почувствовавший себя в своей стихии. Ну, как же! Мордобитие это его дело!
- В приличном? С каких это пор в приличных местах пьяные ублюдки угрожают здоровью маленьких детей? - Я резко обернулся к блюстителю порядка в белоснежной шинели, и франт, удерживаемый моей ладонью, коротко вякнул. Потеряв равновесие, он засучил ногами по льду и захрипел. Очевидно, шарф слишком сильно сдавил его горло. «Выключив» это недоразумение, чтоб не сбежало, я отпустил свою нежданную ношу и, брезгливо вытерев платком заляпанную кровью перчатку, с интересом взглянул на задумчиво жующего ус городового.
- О как? - протянул служака и вдруг рявкнул: - Прошка!
Материализовавшийся тут же верткий мужичок в форменной одежде градского служителя вопросительно взглянул на городового и, поймав встречный, весьма недовольный взгляд блюстителя порядка, моментально сник.
- А что… ежели б Ратьша его не пустил, он, глядишь, и ему морду‑то располосовал. Пьяный же, ваше благородие, - затараторил служитель.
- А ну, охолони. Ты здесь для чего поставлен? За порядком следить? Вот и докладывай, что произошло… раз сам не уследил. Ну!
- Да я… В общем, господин этот, как на площадь вышел, уж было видно, что принявши… Ермил его остановить хотел, а тот ему в зубы, да прямым ходом к катку. А Ратьша, что у входа, ну… с коньками там, помочь чем, он его и пропустил… побоялся перечить. Ну уж, предупредил меня, да Торма, чтоб приглядывали за пьяным, но оно так быстро все… мы и не успели, - чуть медленнее, но все так же на одном дыхании выдал Прохор.
- Дальше, - хмуро потребовал городовой.
- Так это… а что дальше‑то? Как детишки на него налетели, он разорался, я уж было броситься хотел, как он руку‑то на них поднял, а тут господин вот этот крик ребятенка услышал, да эдак в ладоши и хлопнул. Бузотера‑то в сугроб и унесло…
- Дела‑а, - протянул полицейский, смерив взглядом валяющегося у нас под ногами франта, успевшего залить лед сочащейся из носа кровью. После чего взглянул на меня и, скривившись, пожал плечами. - Уж извините, господин хороший, но этого субчика я отве… зу в участок.
- Что ж… - Давно не радовавшая меня своим присутствием красная пелена боевого безумия почти рассеялась, и я тряхнул головой, разгоняя ее остатки. - В таком случае прошу утром передать этому… хм… недостойному господину, что послезавтра его поручников с нетерпением будут ждать в доме Старицких. А на случай, если он окажется не только пьяницей, без стыда избивающим детей, но и трусом, объясните, чем для него будет чревато уклонение от хольмганга. Из‑под земли ведь достану, урода…
- Сделаем. Не сомневайтесь. - Кивнул городовой и, воспользовавшись наговором, подхватил пребывающего без сознания виновника переполоха над землей, надежно зафиксировав его в захвате. Неплохо, совсем неплохо готовят нынче господ полицейских в Хольмграде… Отлевитировав поганца на несколько метров, городовой вдруг обернулся. - Значит, в доме Старицких, да?
- Именно так.
- Уж будьте покойны, ваше сиятельство, проследим за этим делом, со всем тщанием, - усмехнулся полицейский. - Мы его еще и в черные листы внесем, чтоб сбежать из города не вздумал. Ишь, поганец, моду взял, детей бить!
- Благодарю. - Мы кивнули друг другу и разошлись в разные стороны. Полицейский потащил свою добычу в околоток, а я двинулся к семье. Толпа, убедившаяся, что продолжения спектакля не будет, уже успела рассосаться, так что мне не пришлось продираться сквозь нее.
Лада и Верея все еще продолжали суетиться вокруг детей, отчего Родик уже явно начал уставать, а вот Беляна, кажется, просто купалась в волнах ласки, излучаемых матерью и ее подругой. Вент стоял рядом с безучастным
