Пиромант. Том 4 - Зигмунд Крафт
— Жестокий ты, — засмеялся я и внутренне поблагодарил Кореллона, что действительно не пришлось отгадывать сто одну детскую загадку. Тоже бы психанул и бросил всё.
В моих руках находилась книга по огенной аниматике, так что повернулся к деду и жалобно посмотрел:
— Можно забрать с собой?
Тот добродушно рассмеялся и взял фолиант из моих рук.
— Все книги в этой библиотеке теперь принадлежат тебе. Хм, а не рановато ли тебе читать такое?
— Я уже владею основами, — поспешил заверить деда и сел на пол, чтобы нарисовать на каменной плите символы и создать таким образом прозрачный шарик. Снова поднялся, гордо демонстрируя его. — Могу с огнём и электричеством ещё, но кинетика безопаснее. И вообще, я гений пиро!
— Ну раз гений, — смеялся дедушка, — бери всё, что можешь унести.
Ох, зря он это сказал. Скорчив пакостливую рожу, я выбрал пять книг и закрыл глаза, прыгнув в глубокую медитацию. Когда поднял веки, архимаг выглядел озадаченно.
— Ты куда их дел? Выглядело так, будто во внутренний мир погрузил, но разве это возможно без глубокой медитации?
— Всё верно, дедушка, — кивнул я. — Освоил эту технику и однажды смогу легко убирать и извлекать магические объекты.
— То есть, ты уже знаешь, что обычные вещи там уничтожаются со временем?
Я кивнул.
— Выходит, ты уже разработал свою магическую технику? В курсе, что теперь ведь можешь сдать экзамен на клоафа?
— Не преувеличивай, — отмахнулся я. — Я сильный и умный, но не настолько. Мне ещё многому учиться.
— Похвальное рвение, — закивал он. — Всем бы такой настрой.
— Дело в мотивации. Мастер Тайритрон сказал, что начнёт обучать меня только когда перешагну порог флаоса. Так что мне некогда прохлаждаться!
— Надо же, серьёзное требование, — заметил Адмир Старший. — Но он определённо уверен в твоих способностях, раз на всё время подготовки приставил одного из младших богов. Это великая честь. Я бы очень хотел познакомиться с ним.
— На самом деле, — я отвёл взгляд, — Тайритрон очень специфичная личность. У меня язык не повернётся назвать его добрым хорошим эльфом. К тому же, он ксилтарец.
— Что ж, это многое объясняет. Но он ведь не обижал тебя?
— Нет, конечно, — слукавил я. — Если смотреть поверхностно, то только помогал и в целом хорошо относился. Но порой он очень жесток в достижении своих целей. Иногда я испытываю ужас по отношению к нему и искренне побаиваюсь за свою жизнь.
— И всё же, ты называешь его учителем и хочешь однажды стать полноценным учеником?
— Да.
— Значит, не так уж он и плох. К тому же, дал тебе приличный заряд мотивации. Теперь и я заинтригован, — засмеялся он. — И даже немного завидую.
— А разве не значит, что раз твоё наследие получил я, то должен стать преемником?
— Я надеялся на это, когда устраивал испытания. Но правда в том, что ты… слишком слаб. Не думал, что кто-то ниже флаоса сможет справиться с заданиями. Всё же, духи коварны и любят пить энергию, истощая своих жертв. В идеале ждал магистра, которому не хватало бы несколько шагов до архимага. Но даже так я осознавал, что не было бы никакой гарантии, что он не упёрся бы в потолок возможностей. Не пойми меня неправильно, дорогой мой внук, но ты лишь адепт. Вероятность того, что однажды сможешь стать архимагом, крайне мала. А учитывая твоё прошлое — она стремится к нулю.
— Эй, вообще-то обидно, — меня такая прямота неприятно удивила.
— Ты можешь поделиться библиотекой с Илласандоран. Нет, не так. Я прошу тебя сделать это. По поводу наработок — найди достойного, кто сможет ими воспользоваться. Пока ты юн и слаб, я позабочусь о наследии, потом же тебе самому придётся стать хранителем. Умоляю, найди способ передать эти знания, не дай им сгинуть.
Это повторяется. В меня не верят. Вот он стоит передо мной, добрый дедушка, и говорит такие жестокие слова. Будто я рыбка в аквариуме, на которую можно только любоваться, а проку ноль.
— Я гений, — сглотнув обиду, решил возразить. — Разве этот факт не повышает шансы достигнуть большего?
— Правда может быть жестока, некоторым лучше жить в неведении, — повторил он мои слова и стало не по себе. — Но ты особенный, как и твоя мама.
Он протянул руку и погладил меня по щеке. Тактильность эльфов всегда раздражала, но его ладони настолько мягкие и тёплые… Почему они такие?
— Она хотела жить в мире, — продолжал мужчина, — ты стремишься к истине, раз способен дружить с собственным хранителем. Потому я не хочу врать тебе и надеюсь, что несмотря на юношеский максимализм, ты сможешь принять мои слова. Я повидал много гениев за свою долгую жизнь, и далеко не все они смогли обрести силу. Да что там силу, — он вздохнул и убрал руку от моего лица. — Мы часто возлагаем на детей цель по достижению собственных несбывшихся мечт, а если они ещё и способные, то планка становится выше. Под гнётом чужих ожиданий многие сгубили себя, умерев молодыми. Иные же не оправдали надежд родных и предпочли отдалиться от них. Я, например, никогда не считался гением, как и большинство архимагов. Медленно и постепенно, долгим и упорным трудом мы смогли достичь таких вершин. Начинали многие, но остались единицы. Время течёт, никто уже не помнит нашей юности, наивно полагая, что мы с рождения выделялись. История помнит тех, кто смог чего-то достичь, к сожалению, а тысячи других хороших эльфов остаются цифрами в амбарных книгах, если вообще остаются.
— Ошибка выжившего, — вспомнил я. — Мы слушаем рассказы тех, кто смог пережить успех, когда истории ошибок подавляющего большинства остаются в забвении.
Наобщался со стариками, сам говорить стал замудрёно. Но с дедушкой хотелось именно так. Возможно, чтобы казаться взрослее в его глазах? Почему я вообще об этом думаю?
— Ты прав, дорогой мой внук. В моём сердце, — он приложил руку к
