Поцелуй негодяя - Пётр Самотарж
Хозяин комнаты имел хмурый, несколько уголовный вид, разговаривал мало, в основном через губу. Появляясь время от времени без предупреждения, принимался исследовать обои в поисках пятен и повреждений, иногда находил их и затевал скандал, требуя денежной компенсации. По прошествии года, накопив подобных претензий на кругленькую сумму, он принялся намекать на возможность иных способов расчета с непомерными долгами, поскольку, мол, он хорошо понимает положение одинокой женщины с ребенком. Попытки доказать ему факт законного брака не давали результата – существующий за тридевять земель муж казался агрессору фантомом, которым можно только малых детей пугать.
Именно в эти нудные и тусклые месяцы Вере снова стал сниться Николай Первый. Через третьи руки она узнала о его разводе и внутренне сломалась. Словно плотина рухнула – нахлынули воспоминания о ночных посиделках в пионерлагере и концерте вожатых, о романтичных прогулках под луной или дождем, сердце тоскливо сжималось, и рождалась где-то в бредовом подсознании новая надежда. Она даже призналась подругам, и те с некоторым удивлением бросились доказывать ей очевидные вещи – подонок в молодости останется таковым до самой смерти, даже если на старости лет и пожелает обрести готовенького сына, на воспитание которого не потратил ни копейки денег и ни малейшей частички души.
– Мне все равно, зачем он вернется, – честно признавалась Вера. – Пускай ради Петьки. Я не могу себе приказать не думать – я его никогда не забывала.
– Хватит дурить, – наседали подруги. – У тебя замечательный муж, лучше бери сына в охапку и отправляйся к нему, а то совсем здесь свихнешься.
Но Вера только молча качала головой.
9
– И все-таки приехала, – утвердительно констатировал Воронцов.
– Приехала, – подтвердила Вера. – Слишком уж наседать стал этот боров.
– При этом Николай Первый все не возникал на туманном горизонте, а Николай Второй никак не возвращался из дальних краев.
– На твоем месте я бы не стала шутить на темы, в которых ничего не понимаю.
– Ну конечно, грубый мужской ум не в состоянии постичь все извивы утонченной женской натуры.
Телефонный звонок прервал оживленный обмен мнениями соседей по квартире. Мишкин голос в динамике звучал взволнованно, он даже запинался и слегка заикался периодически, словно говорил под дулом пистолета. Воронцов ответил утвердительно на предложение о встрече и вечером после работы отправился в оговоренный кабак.
Мишку и Концерна он увидел издалека. Первый лихорадочно осушал стопку водки, а второй внимательно за ним следил.
– Что за катастрофа? – залихватски поинтересовался Воронцов.
– Этот молодчик жену бросил, – скучным тоном пояснил Концерн.
Мишка, не успев проглотить очередную порцию огненной воды, отрицательно замотал головой, затем довел дело до конца и негодующе поправил товарища:
– Она меня выгнала!
– Отлично! – хмуро произнес Воронцов и побарабанил пальцами по столу. – Какие планы?
– Вот, обдумываю, – потянулся Мишка за новой стопкой.
– Хорош, – веско заявил Концерн, накрыв добычу спивающегося широкой ладонью.
– Ты чего? – возмутился изгнанник.
– Ничего. Тебя спрашивают: какие планы?
– А я откуда знаю? Сейчас выйду на улицу, свистну, и все само собой разрешится.
– Она тебя застукала с кем-то?
Мишка энергично кивнул и попытался вытащить стопку из-под тяжелой руки друга.
– Ну так к ней и иди, – продемонстрировал свою недюжинную мудрость Воронцов.
– К кому?
– К той, на которой погорел.
– Не могу. Она замужем.
– И мужа прогонять не собирается?
– Она не может, у нее ничего нет.
– Послушай, Мишка, – заинтересованно вмешался в дискуссию Воронцов. – Чем ты их берешь?
– Баб?
– Разумеется. Кого же еще? Ведь, положа руку на сердце, ты не Аполлон и не Крез. Волшебное слово знаешь?
– Не слово, а слова, – гордо вскинулся Мишка и, отчаявшись добыть водку, закинул обе руки за голову. – Я с ними нежен и внимателен.
– Хорош пургу нести.
– Ничего я не несу! Я серьезно. Я их слушаю. Не делаю вид, будто слушаю, а действительно внимаю. Ни слова не пропускаю. И живо участвую в решении их проблем.
– Ты умеешь решать женские проблемы?
– Конечно, нет. Но я живо участвую, им этого достаточно.
– Допустим, но до совместного решения проблем нужно еще дожить. С чего ты начинаешь? Как кадришь?
– Нужно шутить много, но умело. А главное – вовремя прекратить.
– Хватить темнить. Как шутить умело, и когда это – вовремя?
– Умело – значит не шутить над вещами, над которыми она не готова шутить. А вовремя – это когда все становится серьезно. Сильное чувство и юмор несовместимы.
– Ты бы к жене приложил свои умения.
– К жене – незачем. Чего к ней прикладывать, ее я давным-давно добыл.
– Может, и добыл, но теперь профукал.
– Ну и профукал. Что мне теперь, вешаться?
– Тебе совсем не жалко?
– Чего не жалко?
– Семья все же, дети.
– Без жены как-нибудь проживу, а пацаны никуда от меня не денутся.
Успевший изрядно поднабраться, Мишка демонстрировал помутнение рассудка ежеминутно и ежесекундно, едва ли не каждой своей фразой.
– Вот походишь лет несколько по судам, добиваясь права на свидание с собственными сыновьями – узнаешь, почем фунт редьки. Может и победишь, только придешь, а пацаны тебя спросят: ты кто такой, дядя?
– Ерунда, прорвемся. На меня где сядешь, там и слезешь.
– Ты меньше языком болтай, а лучше попытайся немножко подумать, – веско произнес Концерн, наклоняясь поближе к приятелю и крепко сжав его руку в своей дюжей ладони. – Нет зверя страшней, чем баба в ярости. А мужик, который привел домой другую бабу – вообще не жилец. У нее от ненависти будет пена изо рта сочиться при одной только мысли о тебе. Если попробуешь заговорить – огребешь сковородой по лбу, или что там ей под руку попадется. Может и убить. Поэтому не дури, а трать все деньги на подарки и цветы, а потом ползи домой на коленях вымаливать прощение. Твоя эту свою сменщицу знает? Случайно, не подружка ее?
– Нет, ничего общего. Она ее первый раз увидела, и сразу в неприглядном положении.
– Уже хорошо, тогда меньше нервов уйдет на примирение. Слушай, так тебя дома застукали?
– Дома.
– Ты совсем одурел. Какого хрена ты эту прелюбодейку домой водил? Ты бы еще объявления по всей округе расклеил, с приглашением на премьеру.
– А чего такого?
– Чего такого! Там же соседки кругом, придурок! Какая в хороших отношениях с твоей благоверной – настучит ей из сочувствия, какая в плохих – из злорадства. Целый хор получается.
– Воронцов вон вообще бабу с пацаном у себя поселил, а мне к себе даже привести нельзя?
– При
