Волчья балка - Виктор Иванович Мережко
Игорь остался стоять, смотрел вслед уходящему к полицейскому минивэну отцу, тот перед тем, как забраться в него, оглянулся.
— Не волнуйся, сынок! Я ненадолго! Ты себя береги!
Машина с отцом укатила, включив сирену, к Лыкову подошел Григорий Гуляев.
— Как сам здесь очутился?
— Отец, — пожал Игорь плечами.
— Сердце подсказало?
— Примерно… Кто, кроме тебя, на посту?
— Пока один. Семен Степанович, считай, теперь навсегда… Стас перевелся в другое место. Больше никого.
— Подмогу пришлют?
— А кто знает? Нам такие вещи не сообщают, мы люди маленькие.
Лыков огляделся, заметил маячившего поодаль Каюма, взглянул в сторону служебного домика, никого из приехавших полицейских на крыльце не обнаружил, бросил Гришке:
— Сейчас вернусь. Хочу воды попить.
Быстро пересек двор, поднялся по ступенькам, вошел внутрь помещения. Здесь был разгром и полный бардак — перевернутые табуретки, завалившийся набок стол, осколки оконных стекол на полу.
Выглянул в окно, прикрыл плотнее дверь, присел на корточки в кухонном отсеке. Поводил ладонью по ламинатной обшивке, увидел слегка отошедший уголок, отогнул его. Запустил руку, нащупал что-то привычное и прохладное, сразу понял, что это оружие.
Быстро сунул пистолет в карман, поправил уголок ламината, налил из чайника в кружку воды, с удовольствием выпил, покинул помещение.
Гуляев маячил на месте. Увидел возвращающегося младшего лейтенанта, заметил:
— Наташку, говорят, того… Убили, говорят.
— Отец мне сказал.
— Не знаешь кто?
— Вроде, Щур.
— Жалко девчонку. Классная была… Хотела тоже стать гаишницей. Не вышло, такая судьба, — Григорий взглянул на Игоря. — Щур ушел? Или задержали?
— Ушел.
— Я бы лично такого подонка пустил в расход. Жаль, что не отлучиться с поста.
— Давай подменю, — в шутку предложил Лыков. — Какие проблемы?
— Молодец, остроумно. Пусть этим займутся другие. Каждый на своем месте.
Восьмая часть
Щур тыльными путями осторожно пробрался вдоль забора особняка Глушко, довольно легко обнаружил два глазка видеокамер, притулившиеся к ближним бетонным столбам, профессионально выбрал точку, с которой он не мог попасть под прямое наблюдение, подпрыгнул, подтянулся, легко, по-кошачьи перекинулся на другую сторону забора, спрыгнул вниз.
Некоторое время, сидя на корточках, прислушивался к шумам во дворе, ничего опасного не обнаружил, метнулся к густому кустарнику. Отсюда хорошо просматривалось все хозяйство Даниила Петровича, был виден сам особняк, несколько кирпичных вспомогательных построек, пруд с птицами и беседкой, лениво расхаживающие охранники по периметру.
Выбрал наиболее подходящий хозяйственный домик, скорыми перебежками достиг его, притаился, следя за двором.
Что-то охранников, видимо, обеспокоило, несколько человек собрались в группу, о чем-то стали советоваться. Затем двое отделились, быстро двинулись в том направлении, где залег Щур. Прошуршали в каких-то пяти метрах от него, прошлись вдоль забора, везде заглянули, изучили, переговорили, затем вернулись.
Щур немного выждал, привстал, широкими шагами метнулся к домику, взлетел на крылечко, толкнул незапертую дверь. Прислушался, поднялся на второй этаж, нашел окно, из которого двор был как на ладони, протер подвернувшимся под руку полотенцем стекла, достал пистолет, положил на подоконник, стал ждать, когда появится объект.
Коридоры областного управления МВД всегда кажутся длинными, гулкими, почти безлюдными, пугающими. Только на стенах портреты каких-то чинов, и больше ничего.
Комната триста девятнадцать была в коридоре предпоследней. Даниил Петрович прочитал фамилию сотрудника на дверях, коротко и уверенно постучал.
Капитан Летунов оказался совсем молодым сотрудником, по-девичьи румяным, приветливым. Кивнул на стул, удивился:
— Не ожидал, что так быстро доберетесь.
— К вам лучше не опаздывать, — усмехнулся Глушко усаживаясь. — Чем моя скромная персона так заинтересовала доблестную полицию?
Тот вынул из ящика стола пачку довольно больших фотографий, подал визитеру.
— Ознакомьтесь.
Даниил Петрович стал листать снимки, видя на них всего лишь покореженный дорогой мотоцикл разной крупности и в разных ракурсах.
— Ну и что?
— Не знакома машина?
— А что особенного?.. У моего сына такая же.
— Это мотоцикл вашего сына.
Глушко перестал рассматривать фотографии, поднял глаза на полицейского.
— Он что, попал в аварию?
— Как давно вы его видели?
— Утром… А что с ним?
— Он собирался куда-то выезжать?
— Я запретил, но похоже…
— Почему запретили?
— Были причины. А что с Виталием?
— У него были враги?
— У кого их нет!.. Вы можете ответить на мой вопрос, в конце концов?!
— Ему никто не угрожал?
— Да, угрожал!.. Мне, ему, семье! Всем угрожали! Но какое это имеет значение? — Глушко окончательно вышел из себя. — Что вы тянете, черт возьми? Что с моим парнем?!
Капитан помолчал, не мигая глядя на посетителя, неторопливо вынул из того же ящика вторую пачку снимков, попросил:
— Постарайтесь держать себя в руках, Даниил Петрович.
— Что здесь? — побелевшими губами произнес тот.
— Ваш сын.
Глушко нерешительно протянул руку, из-за возникшей пелены на зрачках изображение на первой фотографии расплылось, он провел по глазам ладонью, разглядел теперь сына, лежащего в нелепой позе на дне неглубокой ямы. Растерянно посмотрел на Летунова.
— Он что, мертвый?
— Увы.
— Убили?
— Да.
Даниил Петрович, почти уже ничего не соображая, перелистнул еще пару снимков, зачем-то спросил:
— Супруга знает?
— Нет.
— Кто?
— Выясняем.
Положил фотографии на стол, едва слышно произнес:
— Я знаю кто… Я ждал этого.
