Волчья балка - Виктор Иванович Мережко

Щур, по привычке держа сумку с карабином за спиной, поднялся в лифте на нужный этаж, дождался, когда соседка отправит мусор в люк мусоросборника и скроется у себя, нажал на кнопку звонка квартиры Вована.

Тот открыл дверь почти сразу. Без лишних слов впустил приятеля в прихожую, отобрал сумку, молча кивнул в сторону кухни, сообщил:

— Ты ведь уже в розыске, парень. Опасный преступник…

— Круто, — усмехнулся тот. — Оперативно работают.

— Передают, что завалил какого мента на «Волчьей балке».

— И больше никого?

— А что, есть еще результат?

— Небольшой. Главная цель впереди, — Щур взял чашку с недопитым Вованом кофе, опорожнил ее. — Вопрос к тебе, Вован.

— Подожди, — остановил тот его. — Тачка где?

— За углом, — соврал Сева. — От беды подальше.

— Она и так рядом… Когда вернешь?

— Через день-другой… А сейчас хочу с тобой кое-чем махнуться, — взял сумку, вынул карабин. — Ты мне пистолетик, я тебе взамен эту цацку.

— Разве она еще не засвечена?

— Не думаю. Но если трухаешь, выбрось… А мне игрушку поменьше. Выручи по-братски, Вован. Зачтется.

Тот нехотя вышел из кухни, было слышно, как он что-то передвигал, гремел чем-то, наконец вернулся. В руке держал небольшой пистолет в традиционном целлофане.

— Можешь без возврата. Используешь, выбрось в речку.

— Так и сделаю, друг.

— Жрать будешь?

— Смеешься? В глотку не полезет. Сделаю дело, потом можно будет даже бухнуть. А пока помолись за меня, Вован, — Щур сунул пистолет в карман штанов, почему-то весело подмигнул приятелю и покинул квартиру.

Денис Денисович Каплунов, главврач психоневрологического диспансера, смотрел на посетителя недружелюбно и подозрительно.

— По-моему, я по-русски вам объяснил… Посещение Константина Бежецкого посторонними людьми запрещено.

— Я, уважаемый, не посторонний… Я, хотите знать, почти родственник больного.

— Отец, брат, дядя?

— Отца в живых уже нет, если вы не в курсе. Что же касается брата и дяди, о таких не знаю.

— Тогда кто вы?

— Компаньон покойного Артемия Васильевича Бежецкого. Друг!.. Самый близкий. И вы обязаны меня пропустить поговорить с Константином, Денис Денисович.

— Фамилия?

— Глушко Даниил Петрович.

Денис Денисович заглянул в какую-то бумаженцию, отрицательно повел головой.

— Не велено, господин Глушко.

— Кем?

— Матерью.

— Это ошибка. Сегодня я как раз встречался с Верой Ивановной, и ничего подобного я от нее слышал.

— Передо мной ее заявление.

— Пожалуйста. Прошу вас… Это очень важно. Хотя бы в память об отце. Здесь, в вашем присутствии. Сделайте уважение, я заплачу. Сколько?

Глушко полез в карман пиджака за бумажником, главврач остановил его.

— Не смущайте меня, уважаемый, я получаю достаточно, — подумал, тяжело вздохнул. — Хорошо, в моем кабинете, не более пяти минут.

— Благодарю.

Денис Денисович набрал номер по внутреннему телефону, поинтересовался:

— Лидия Сергеевна, вопросик… Как там Костя Бежецкий? Смотрит телевизор? Замечательно… Приведите его в мой кабинет. Да, прямо сейчас.

Положил трубку, укоризненно посмотрел на посетителя.

— Пять минут и не больше. И без провокационных вопросов.

— Например?

— Например, про наркотики, про разные там клубы, про друзей…

— Мой сын дружил с Костей.

— Тоже пристрастен?

— Не приведи бог!.. Гоняет на байке, любит жизнь, интересуется литературой.

— Про сына можете. Но в общем пять минут.

Открылась дверь, в кабинет сначала вошла красивая женщина чуть старше тридцати, следом за ней просто и достойно шагнул Костя.

— Здравствуйте.

— Я нужна, Денис Денисович?

— Я позову.

Медсестра ушла, главврач внимательно посмотрел на парня, показал на стул.

— Присядь, — Денис Денисович перевел взгляд на Глушко. — Знаешь этого человека?

— Немного.

— Кто он?

— Кто он? — переспросил Костя. — Мразь.

— Костя, ты чего несешь? — вспыхнул Даниил Петрович. — Не узнал, что ли? Даниил Петрович Глушко. Ты же с моим Виталиком корешевал!

— И сын мразь, — тихо произнес парень.

Гость ударил по ляжкам, вопросительно посмотрел на главврача, ища в нем понимания.

— По-моему, здесь тяжелый случай… Клинический. Больше не знаю, что сказать.

— Все, Костя, свободен, — махнул Денис Денисович. — Ступай.

— Один момент, — вмешался Глушко. — Тридцать секунд, — всем корпусом повернулся к больному. — Ты знаешь, что твоего отца нет? Что его убили?

— Знаю.

— И наверно, слышал, что все богатство, которое я накопил вместе с твоим папой, загребает твоя мать-алкоголичка и ее любовник, редкий проходимец Вадим Алдонин?

Парень молчал, глядя на Даниила Петровича, мрачно, тяжело.

— Слышал или нет?.. И пока ты здесь борешься за жизнь, за свое будущее, они пилят то, на что не имеют никакого права!

Костя продолжал молчать.

— Глянь на меня и поверь!.. Я сегодня единственный, кто может тебе помочь! Вылечу, поставлю на ноги, отпишу все, что положено, ни одной копейки лишней не возьму, потому что я честный и порядочный человек! Мой сын… единственный любимый сын… будет гарантом, что я тебя не кину. А от этих… от маманьки и второго проходимца беги. Откажись, отрекись, подай на них в суд… Я помогу тебе, найду лучших адвокатов, и мы начнем новое дело, новый бизнес, новую жизнь. Клянусь!

Неожиданно больной сгреб со стола чайник для заварки, яростно, изо всей силы запустил в Глушко. Тот умудрился увернуться, Костя в несколько прыжков накинулся на него, схватил за одежду.

— Назад! — кричал главврач. — Не сметь! — выбрался из-за стола, бросился к двери. — Лидия Сергеевна!.. Охрану и санитаров!.. Срочно!

В кабинет уже ломились и те и другие, оттаскивали Костю,