Земли Падшего. Книга первая – Новое начало - Алекс Костан
Исключение — подтверждает правило. Сам факт наличия исключения уже говорит о том, что правило истинно верно. Просто потому что иначе исключение не было бы таковым и само являлось бы правилом. Её отец — умный мужчина. А вот она дурочка, лучше бы молчала про меня.
Глава четвертая
Глава четвертая
Бросив последний взгляд в густые сумерки за пределами света факелов, Родрик, отец Ариадны, поднял девушку на руки и понес домой. Собаки, Тори и Шори, две сестры из одного помета, виляя хвостами в припрыжку шли рядом.
В противовес, Кен, парень, недавно осматривавший Адриану, облаченный в зеленый маскхалат и вооруженный топориком и арбалетом, задумчиво смотрел в спины удаляющимся охотникам. Он и три его верных товарища остались. Происходящее было странным. Вампир спас девчонку? Чепуха. Нет следов укуса? Чепуха! Все знают, что вампиры кусают своих жертв. С другой стороны, упырь, если он реально был, мог воспользоваться гипнозом и просто запудрить мозги девушки. И опять же, тогда он замаскировал бы свое присутствие.
«Непонятно…» — процедил Кен мысленно.
Коротко отпальцевав команду, он извлек из нагрудного кармана пузырек с зельем кошачьего глаза и влил в рот. Скривился. Горькое! Его товарищи опустили факелы в сырую землю, гася пламя, и также извлекли зелья. Еще через секунд тридцать отряд выдвинулся через лес к Вороньей Скале, куда и вели следы.
Каково же было удивление, когда подле скалы Кен обнаружил тушу вервольфа. Трансформация, которая неизменно охватывает тело волколака после его гибели, ещё не успела затронуть этот труп. Это говорило о том, что сущность зверя для этого индивида была ближе человеческой. Он сам был скорее больше зверем, чем человеком.
Пока охотники внимательно изучали окружающее пространство, — оборотней, судя по следам, было минимум двое! — Кен приблизился к трупу. Запекшаяся темная струйка спускалась с края губы зверя до самой травы, что говорило о каких-то внутренних повреждениях. Достав топорик, охотник разжал челюсти твари.
«Внутреннее кровотечение, пробита верхняя пасть…» — сухо отметил мозг. — «Причем пробито чем-то острым, это явно было что-то вроде кинжала, уж больно короткое, чтобы поместиться в пасть, но в тоже время длинное, чтобы достать до мозга и убить…»
Его взгляд привлекла кровь возле черной руки оборотня. Кожа вервольфа в принципе черная, но суть не в этом. Запястье было разодрано видоизмененной челюстью человека.
«Это точно был вампир. Ариадна не врала!..» — пораженно понял охотник. Он издал короткий свист, подзывая друга.
Когда охотник, пристально изучавший примятую траву, приблизился, Кен указал на лапу зверя и на пасть, в котором всё ещё торчал топорик, служа распором.
— Что думаешь?
— Постарался вампир. Причем из высших, — отозвался охотник, осмотрев вервольфа также, как ранее это сделал Кен. Добавил:
— Нужно предупредить деревню.
Кен кивнул. Поднявшись на ноги, поцокал языком и бросил задумчивый взгляд на вершину. Одинокий ворон сидел там, на самой верхушке скалы, и с интересом разглядывал людей. Мудрый ворон. Птица, которая всё видела.
— О чем задумался? — спросил охотник, выбивая вервольфу клыки зубилом, ударяя по нему пяткой ножа.
— Да вот странно это всё, вот о чем…
— Да что тут странного. Вампир сыт, вот и не убил её. Упыри не славятся расточительством, сам знаешь.
— Дело в другом, — Кен хмыкнул. — Вампир не был сыт. Однако, он намеренно выпил крови вервольфа, чтобы утолить жажду. А потом помог Ариадне добраться до безопасного места, хотя мог бросить. У нее ноги ранены, заметил?
Охотник, сосредоточенно выбивающий вервольфу клыки, согласно кивнул.
— В любом случае. Увидишь — убей его.
— Как знать… — Кен покачал головой и снова бросил взгляд на вершину скалы. Ворон всё ещё сидел там.
— А что знать? Ты знаешь кто такие вампиры не хуже меня.
Кен не ответил. Осмотрев поляну ещё раз, чтобы ничего не пропустить, охотники убедились, что вервольфов было двое, после чего двинулись в обратный путь. Преследовать зверя вчетвером — самоубийство. Днем они соберут отряд.
* * *
Обогнав отряд охотников по верхам, я первее них добрался до деревни. Пятнадцать домиков, большой дом какого-то зажиточного человека, вероятно старосты, и трактир. Убедившись, что пришел по адресу, сделал крюк и вышел на дорогу, предварительно убедившись, что меня никто не увидит.
Уже по грунтовому тракту через пять минут добрался до деревни. Ворота были закрыты, как и маленькая дверка, предназначенная для пеших путников. Я постучал в дверь кулаком.
— Кого там на ночь глядя принесло⁈ — маленькое окошко в двери, расположенное на уровне головы, открылось внутрь. На меня посмотрел индивид с худощавым небритым лицом, синяками под глазами, седой головой и крючковатым носом. — Кто таков? Чего надо⁈
Меня смерили недовольным взглядом. К слову, маска, как оказалось, никуда не делась. Я мог призывать её мысленным желанием, также, как и убирать. Очень удобно, надо сказать! В данный момент я её деактивировал.
— Путник. Переночевать хотел бы у вас.
— Мест нет! Приходи утром! — окошко закрылось.
— А если я хорошо попрошу? — уточнил я громко. Окошко снова открылось.
— Сколько? — хмуро поинтересовались у меня.
— Могу выпивки купить и принести, — осторожно ответил я, не зная, сколько денег предлагать мужику. Зато я знаю то, что любят все типы́ вроде него — универсальная валюта!
Раздался грохот отворяемого засова. Наконец дверь открылась.
— Ну входи, путник.
Я прошел внутрь периметра деревни.
— Медовый эль, горяченький! Я буду тут! — сварливо отозвался тип и скрылся в будке возле ворот.
Хмыкнув, я бросил:
— Хорошо!
Направился прямо по широкой грунтовке меж домами, вроде как на главную «площадь», на которой и стоял трактир — двухэтажное здание с вывеской, на которой изображена деревянная кружка с пеной — как будто пиво, ага.
Из-за закрытой двери раздавался шум. Народ гулял и пил. Интересненько. Я думал мне удалось обогнать охотников. Иначе чего это люд тут празднует, как не возвращение девчушки? Толкнул дверь таверны. В лицо ударил жар разгоряченных тел, солоноватый запах пота, крики и грубая брань. Охотников, кстати, не было, а хмурая трактирщица — дородная женщина лет тридцати в плотном коричневом фартурке — раздраженно натирала деревянную кружку полотенцем.
— Здравы будьте, — я подошел к стойке слева от входа, тянущейся через весь зал.
— И тебе не хворать, путник. Чегой пришел? — грубо бросила она, закончив натирать кружку и закинув
