Борис Батыршин - Коптский крест. Дилогия

Когда Олег Иванович закрыл за собой дверь квартиры, на часах было уже восемь вечера. Ваня тихо сопел в своей комнате – он повалился на кровать, как только перешагнул порог, отказавшись даже от ужина. А вот отец его с удивлением обнаружил, ч то по дороге домой сон куда-то пропал; он, наоборот, чувствовал прилив сил и жаждал деятельности. Больше всего, конечно, хотелось обсудить невероятные события этого дня с кем-то понимающим. Олег Ивановияч даже потянулся к записной книжке – но отложил, даже не раскрыв первой страницы. Да и книжка была ни к чему – он и так знал, что на свете есть лишь два человека, с которыми он решился бы поделиться ТАКОЙ новостью. Точнее – было два. Один умер год назад– глупо, нелепо, обидно. Хотя, какой, если вдуматься, еще может быть смерть в 49 лет – если, конечно, пришла она не на поле боя или не от какого-то несчастного случая, вроде авиакатастрофы. Впрочем, Петр не летал самолетами – он их боялся; страх этот носил экзистенциальный, хотя, и вполне осознанный характер. "Не могу чувствовать себя спокойно, когда думаю о том, что моя жизнь зависит от чего-то, над чем я не имею власти".

Вот и не летал – и даже в Венецию, давным давно, еще в самом начале 90-х, добирался поездом. А смерть подстерегла его на платформе московского метро, в виде банального сердечного приступа, в последний день свинцово-серого, безрадостного ноября…

Второй же, – то есть, теперь единственный, – которому можно было бы доверить тайну, был далеко. В Америке, в городке под названием Чикаго. Игорь Солунский уехал из России еще в 94-м и, помотавшись по Великим Равнинам, осел на берегах озера Мичиган – в качестве сотрудника университетской телестудии и тренера по историческому фехтованию. Поначалу они перезванивались, ведя долгие, ироничные разговоры –о новых книгах и фильмах, о политике, а то вовсе ни о чем. Еще лет 10 назад Олег Иванович, не раздумывая, позвонил бы Солунскому, не сомневаясь, что тот поверит – и приедет в Россиию, бросив все. Но… с тех пор прошло 10 лет. Звонки стали реже, а уютные ночные разговоры заменила переписка в ЖЖ – по своему, очень важная для них обоих, но не затрагивающая каких-то тонких струн души. Тех самых, не прислушавшись к которым, нельзя сказать –а стоит ли срывать с места немолодого, устроенного в жизни человека, предлагая ему, как когда-то, в молодости, поставить последний рубль ребром?

Впрочем, Олег Иванович сильно подозревал, что, узнав о таких сомнениях, Солунский попросту захочет начистить ему физиономию – и уж, во всяком случае, смертельно обидится. Так что совсем отметать этот вариант не стоило – но вот отложить, так сказать, до прояснения обстоятельств, имело смысл.

Что ж – значит, пока придется одному. То есть вдвоем – поправил себя Олег Иванович. В конце концов, сыну уже 15 лет, а ростом он повыше иных взрослых в ТОЙ Москве – в чем они сами имели возможность убедиться всего два с половиной часа назад. Да и при чем тут рост – в конце концов, лучшего шанса повзрослеть и поверить в себя у мальчишки, наверное, не будет. Разумеется, он скоро проснется и станет рыть копытом землю, фонтанируя идеями, предлагая один за другим способы перевернуть мир…

Оставалось надеяться, что доверия сына к отцу хватит на то, чтобы удержать Ивана хотя бы от немедленных глупостей. Олег Иванович не испытывал иллюзий – попав в ТАКУЮ ситуацию, нормальный 15-ти летний парень менее всего будет думать о сдержанности и хладнокровия. Да он и сам бы в его годы…

Да и сейчас, если честно признать, мужчина не был до конца уверен в своем здравомыслии. Уж очень фантастической была ситуация, и слишком грандиозные – и неясные – перспективы маячили впереди.

– Пап, вот флешка с картинками, ты просил… –

Олег Иванович обернулся. На пороге комнаты стоял Иван. Мальчик отчаянно зевал, но, похоже, спать не собирался. Видимо, любопытство и юный организм оказались сильнее усталости.

– Ну вот, – недовольно буркнул Олег Иванович,  – а я-то рассчитывал  посидеть в тишине, отдохнуть, обдумать все хорошенько. Шел бы ты спать, а? А завтра, на свежую голову…

– Да ладно тебе! Все равно ведь не засну:,  какой теперь сон? –  и мальчик заглянул в экран отцовского ноутбука. – Можно подумать, ты спать будешь! –

Спать Олег Иванович, и правда, не собирался – слишком много было дел. И первое из них….

– Ух ты! Так они любые документы могут сделать? Все-все, какие только были хоть когда-то? –

Сайт, на который Олег Иванович набрел после недолгих поисков, был крайне любопытен. Некая фирма в Вашингтоне, округ Колумбия, обещала за разумную плату снабдить любого желающего точнейшими копиями американских документов не действующих ныне образцов – с момента провозглашения Декларации Независимости, и до 1900-го года включительно. Почему именно 1900-го – Олег Иванович еще не разобрался, это было связано с какими-то особенностями американского законодательства.  Но если документ имел хождение до означенной даты – фирма бралась   изготовить и выслать заказчику точную копию   аусвайса, причем на аутентичной бумаге  – при необходимости, с фотографиями клиента. Рекламный текст на главной страничке сайта обещал, что документ при визуальном осмотре будет неотличим от настоящего, но в то же время не является подделкой – бумага, на которой печатались копии, была пропитана особым составом, светящимся в лучах ультрафиолета, так что использовать подобные документы, например, для каких-то махинаций с наследством было невозможно.

– Да,видишь, какой полезный сайтик нарыл!  – похвастался отец Ване. – Десяток нажатий на клавиши – и золотой ключик у нас в кармане. Остается только сделать заказ и оплатить карточкой…  – и Олег Иванович снова затрещал клавиатурой. Потом довольно откинулся на спинку кресла и ткнул пальцем клавишу ENTER. На мониторе мигнул транспарант, подтверждающий прием заказа.

– Ну вот, нам с тобой даже фотографий не надо – на американских документах они появятся только лет через 10. В  конце 19-го века большинство американцев вообще обходились без паспортов – как, впрочем, и без других документов. Если и получали –   то для поездок за границу. Вот, как мы с тобой. Причем тебе паспорта не полагается, только выписка из метрики – это нечто вроде записи о рождении в местной мэрии. –

–  И где же я родился? – полюбопытствовал Ваня, вглядываясь в экран.

– А родился ты, друг любезный, в городе Ситка, на Аляске. Как, впрочем, и я. Город этот до 1867-го  года назывался Ново-Архангельск, и бы он столицей Русской Америки. Детали биографии мы с тобой потом додумаем, это дело серьезное – а пока и так сойдет.  Значит так – у меня дата рождения будет 1839 год;  мне 47 лет, а тебе – 15, то есть, ты 1871-го года. А,значит – коренной американец. Ну, в смысле – не индеец, а тот, кто родился на территории Штатов. А я вот, получается, родился еще в то время, когда Аляска принадлежала России. А губернатором там был… так, сейчас посмотрим… – и Олег Иванович снова защелкал клавишами.

– Губернатором тогда был некто Купреянов   – с 35-го по 40-й годы. Первый раз о таком слышу. Так, русские ушли из Ново-Архангельска  1 января 1868 года.   69 солдат и офицеров Ново-Архангельского гарнизона отправились в  в Николаевск-на-Амуре –  между прочим, на судне под названием "Нахимов".   –

– А ты запоминай, запоминай,  -  продолжил отец. – Это ты в России можешь не знать, кто был миропомазан на престол после Анны Иоанновны. А история родной Аляски должна у тебя от зубов отскакивать.  -

–Миро.. что? –  переспросил Ваня. –  А  попроще можно? По русски, а не по-американски? –

–Это и есть по русски, – усмехнулся Олег Иванович. "Миропомазание – это, говоря современным языком, инаугурация. Ну, приобщение кандидата в цари к Дарам Святого Духа, без которых, понятное дело, не царствование будет, а одна маета. А если совсем серьезно – то все это придется учить назубок. Ну, если, конечно, хочешь снова отправиться на ту сторону. –

– Хотеть-то я хочу,  – вздохнул мальчик. – Только не пойму – зачем нам эти подробности? Мы же, вроде как,  приезжие, да еще из Америки – и вполне можем не знать местных тонкостей.

– Это не тонкости,  – назидательно покачал головой отец.  – Это, как бы сейчас сказали, системообразующие ценности. Ты, хоть и иностранец, но если собрался жить в Российской Империи –  такие вещи должен знать. Иначе  – не поймут. –

– Ну ладно, со Святыми Дарами потом разберемся,  – и Олег Иванович перелистнул очередную страничку на экране,  – а пока вернемся к нашим баранам… то есть эскимосам. Что там дальше было? Последние русские покинули  Ново-Архангельск  30 ноября 1868 года на судне "Крылатая стрела", которое шло в Кронштадт . Всего на нем отправилось  309 человек.  Осталось придумать, почему я на нем не уплыл в Россию – вполне ведь мог… –

– А может, ты был тогда не на Аляске? – оживился  Ваня. – Ну, скажем, уехал по каким-то делам в Штаты, а то и вовсе жил там? Ведь не обязательно мы с тобой все это время должны были оставаться на Аляске? Вполне могли и перебраться в какую-нибудь Калифорнию…. –