Шаманская Юлия - Фортуна в лохмотьях

Не первый год живу на свете, и все больше убеждаюсь, чтобы получить действительно эффективную помощь, нужно заплатить. Дядю Ваню мне рекомендовали, как лучшего частного детектива в городе. Не прошло и двух дней после моего заказа, как дядя Ваня позвонил и сказал: «Искомый в городе. Готовь деньги. Фото и адрес занесу».

Лиза пропускает в холл человека в модном синем плаще. Это и есть дядя Ваня. Он все время порывается снять ботинки. Когда взаимные упрашивания не беспокоится, что вы, что вы, проходите, и прочие церемонии завершены, гость проходит в гостиную, я поднимаюсь с кресла, он коротко здоровается и приступает к делу.

-Ваша часть обязательств?

Выражение туманное, но мне понятно. Протягиваю конверт с деньгами. Быстро проверив его содержимое, дядя Ваня передает мне папку для хранения файлов, и слишком поспешно ретируется. Кажется, он прощается, но, открыв папку, я уже ничего не в состоянии услышать. Простая канцелярская принадлежность оказалась ящиком Пандоры, из которой на мою голову стали сыпаться разнообразные несчастья.

Глава 21

Фотографии четкие, хорошего качества. Вот мой Владюшечка, несет кульки с продуктами, вот он подходит к парадной самого обычного в нашем городе многоэтажного высотного дома и открывает ее ключом на связке. Вот он выходит из этого дома уже налегке и не один. С ним спутница, которая слишком хорошо мне знакома. Дальнейшие фотографии уже не вызывают во мне эмоций. Они, как орудия пыток, для замученного до смерти, или (как там говорят) как мертвому припарка. Они, на прогулке. Они в хлебном магазине. Они целуются на скамейке (тоже мне, хотите целоваться, не выходите из дома).

В одно из отделений папки вложен листик с адресом, но это лишнее, ведь у меня есть номер телефона.

-Лара, привет!

-Здравствуйте, Наталья Сергеевна. Как поживаете?

Она старается говорить естественно, но голос дрожит - боится.

-Ничего, по старому. Я чего звоню, у меня есть предложение.

Ощутимая пауза.

-Но я сейчас в работе не нуждаюсь…

-Ты еще не знаешь, что я хочу предложить, ты должна хотя бы выслушать.

-Да, конечно.

- Вот и хорошо. Давай встретимся на нейтральной территории.

-Как вам удобно, давайте в кафе.

Кажется, мне удалось убедить Лару, что я не в курсе того, куда делся мой любимый. Она успокоилась.

-Давай сегодня в обед на набережной. Погода чудесная, прогуляемся.

-О кей! Я могу в 14.00.

-Договорились!

Кладу мобильник на столик, вернее он сам выскальзывает из рук. Вытираю ладони о край скатерти. Иду в ванну. Больно ударяюсь о дверной косяк, открываю шкафчик с лекарствами, ловлю неловко поставленный на полку пузырек, капаю в рюмочку, роняю ее на пол, полощу в умывальнике, снова капаю...

Кто читает эти объявления на пляже, когда заканчивается сезон? Почему-то их упорно продолжают расклеивать. Вот, например, перл: «Салон Мираж производит лучший в мире татуаж» (из чего производит?), или «Живу посреди леса. Помогу избавиться от лишнего веса без медикаментов». Трогаю пальцем щеку жительницы леса - влажная - к дождю. Солнце светит, но ветер неприятный. Снимаю платок с шеи и надеваю его на голову.

Вот она, Лара. Ковыляет ко мне по песку в замшевых сапожках на шпильках. Чего это вырядилась? Впрочем, я ее на низком ходу и не видала. Машет мне двумя руками, улыбается. И я улыбаюсь в ответ, но как-то кисло, больше нет сил, что-то изображать.

-Здрасьте, еще раз, Наталья Сергеевна,- ежится,- а свежо!

Да, пальтишко у нее по моде «кукле на нос».

-Не дрейф! Дыши воздушком, пока можешь.…Говорят, дожди будут весь месяц.

Идем вдоль пляжа. Лара выжидательно молчит, а я не знаю что сказать, вернее не знаю как. Подходим к стене, щедро обклеенной плакатами с рекламой ночного клуба. Тупик.

В стене полустертые ступеньки, ведущие на пирс. Карабкаюсь по ним, Лара с явным неудовольствием тащится за мной. Вот она, сила привычки! Нет, чтобы послать меня куда подальше, но я же начальница, хоть и бывшая…

Море какое-то неспокойное. Лара явно боится, старается держаться центра пирса. Волны умеренно большие, лишь изредка, потеряв большую часть своей силы при подъеме, лениво облизывают его края.

Лара первая нарушает затянувшуюся паузу - Наталья Сергеевна, так о чем разговор?

Вдох - слово. Выдох - слово. Давай, Наташа - это легко!

-Как так вышло, что Влад ушел к тебе?

Вздрагивает, не ожидала.

-Наталья Ана… я же… так вышло.

Меланхолично катаю носком сапога мокрый камушек.

Лара поглядывает тревожно, не знает, чего от меня можно ожидать. Молчим. Я почти наслаждаюсь порывами холодного ветра, остужающими лицо. Разговор неприятен обоим, но мне необходимо узнать «почему?», другого случая не будет.

-Я хочу поговорить с Владом. Скажи ему, чтобы не прятался от меня.

Внезапно, Ларино настроение меняется, что несколько выбивает меня из колеи.

- Оставьте его в покое! Вы и так его запугали, пока вместе жили. Он и не любил вас, а для вас он игрушка.

-Что за чушь…

-Нет уж! Я и так делила его с вами больше месяца.

-Что?

- Что слышите. Вы думаете, он на рыбалку ходил?

- Зачем же он морочил мне голову?

 Вдруг ощущаю себя потерянной и больной, в голове звенит, уши заложило. Забавно сейчас будет, в обморок шлепнутся. Лара уже не кричит. Ее голос еле слышен в шуме ветра и волн.

-Жалел он вас. Говорил, крепко втюрилась, еще повесится.

Жалел. Да и Лара меня уже жалеет.

-Вы не расстраивайтесь, найдете себе по возрасту, еще спасибо мне скажете…

В глазах темнеет, дыхание застревает где-то в горле, как будто от удара. Удар.… Делаю глубокий вдох, и резко бью Лару кулаком туда, где, думаю, должно быть, солнечное сплетение. Она падает на скользкий бетон пирса. Вырубилась. Берусь одной рукой за плечо, другой за бедро - легкая. Одним движением сталкиваю бывшую подчиненную в воду. Море принимает тело почти бесшумно. Несколько минут наблюдаю за тем, как в бурлящей беспокойной воде к поверхности поднимаются пузырьки... Все. С трудом размыкаю пересохшие губы.

-Спасибо.

Глава 22

В детстве я проводила летние каникулы в деревне у бабушки. Правда бабушка жила в далеком уральском поселке. Каждое лето меня везли с черноморского побережья в ПГТ «Искра», где я проводила время за необычными, но важными делами: ела траву, лазила по гнилым лестницам заброшенного дома и стерегла всякую мелкую живность, вроде утят, любящих щипать травку на главной улице города, называемой просто Проспект.

В это чудесное время, я впервые услышала слово «убийца».

Так моя бабуля назвала соседку тетю Клару, которая по неосторожности упала в загородку с цыплятами и передавила большую часть. Цыплята, это вам не утята, которые скачут где попало, и умудряются, активно молотя лапками вырваться у вас из ладоней. Цыплята хрупкие, дунешь - и сдохнут.

Как-то я взяла одного из них в руки - поиграть. Покрутила, повертела, пощупала, гляжу - не дышит. Так я стала убийцей, как тетя Клара. Испугавшись разоблачения, я, как истинный убийца, стала думать об алиби.

Тогда я поступила просто. Выбросила дохлого цыпленка за забор, а загородку приоткрыла. К возвращению бабушки из сельпо трупов было уже несколько. Цыплята разбежались кто куда, некоторых из них задушили соседские коты, которых и обвинили в произошедшей трагедии.

Вообще, подробности своего детства я помню очень смутно, но сейчас, на пляже, напряженно вглядываясь в сторону пирса, я четко вижу мертвого цыпленка, и расстроенную бабулю, чувствую, как замирает сердце от страха, что моя военная хитрость не поможет скрыть преступления.

Кажется, отсюда не видно того участка пирса, где все случилось - это хорошо. Погода портится, гуляющих почти нет - тоже хорошо. Ну, чего стала, как вкопанная - нужно уходить, только медленней, еще медленней…

Утром в офис пришли не званные, но жданные гости. Люди в форме спрашивали о Ларе. Я отвечала спокойно: работала у нас, ушла из-за финансового кризиса. Последний раз я разговаривала с ней по телефону вчера. Договорилась встретиться на пляже, с целью уговорить ее вернуться на работу. Я пришла, но опоздала минут на 15, ее не было, подождала еще 15 и ушла, телефон ее был в это время «в зоне недосяжности». В процессе общения с представителями закона, вдруг вспомнила, что меня должна интересовать цель их расспросов.

- А почему вы интересуетесь Ларой, она что-то натворила?

- Нет, она умерла.

Почти правдоподобно вздыхаю.

-Ах, как же это, ведь молодая и здоровая…

- Возможно самоубийство, и так как вы были одной из последних людей, с кем она разговаривала перед смертью, мы вынуждены просить вас пройти с нами в отделение для дачи свидетельских показаний.

Ну вот, началось! По дороге в контору милые мальчики -милиционеры поделились не безынтересными для меня подробностями.

Утром рыбаки обнаружили тело, выброшенное штормом на берег. Жених утопшей опознал тело (кстати, до этого он уже успел устроить в отделении истерику, что они отказываются принимать заявление о пропавшем человеке до истечения трехдневного срока). Беспокойный такой молодой человек. На теле обнаружен синяк от удара тупым предметом. Возможно, волна ударила о пирс, но кто знает… В общем, ведется следствие.