Волчья балка - Виктор Иванович Мережко

— Готов навестить бывших коллег? — спросил Хозяин Лыкова.

— Если готов отпустить, — оскалился тот.

— А он что, под присмотром у тебя? — удивился майор.

— Бесценный кадр. Поэтому стараюсь не рисковать.

Глушко-отец, мрачный, насупленный, как раз завтракал, когда в столовую вошел Виталий. Мать робко взглянула на него, суетливо предложила:

— Перекусишь, сынок? Омлет горячий, только приготовила.

— Опосля, — мотнул головой тот. — Сначала с батей поговорю.

— Прямо сейчас? — с неудовольствием спросил отец.

— Как хочешь. Можем через месяц.

— Ни пожрать, ни поспать, — Даниил Петрович отодвинул тарелку, вышел из-за стола. — Давай ко мне.

— Можете тут, — предложила Нина Николаевна. — Я не буду вам мешать.

— Будешь, не удержишься.

Отец и сын покинули столовую, заскрипели ступеньками на второй этаж. Отец пропустил сына вперед, закрыл за собой дверь.

— Что-то срочное?

— Сегодня собираешься куда-то выбираться?

— А ты?

— Еще не решил.

— А я решил. Поеду на овощебазу. Нужно понять, что там творится.

— Не боишься?

— Кого?

— Позвонил Володька Гуськов… ну, мой товарищ… сказал, что к ним ночью приезжал Щур.

— И что?

— Как, что?.. Интересовался тобой, про меня намекнул.

— Конкретно.

— Конкретно посоветовал меньше гонять на байке.

— Вот и не гоняй. Сиди дома. Если меня грохнет, не беда. Пожил свое, хватит. А случись что с тобой, ни я, ни мать не переживем. Несчастными будем до конца дней. Поэтому никуда не высовывайся, пока не закроем вопрос с этим подонком.

— А как ты собираешься его закрыть?

— Обращусь к нужным людям.

— К этому… как его… Аверьяну?

— Не уверен. Есть другие варианты, — отец взглянул на сына. — Еще вопросы будут?

— Мне нужно сгонять на «Волчью балку».

— Плохо слышишь? — взорвался Даниил Петрович. — Дома!.. И ни шагу за ворота! Предупрежу охрану, чтоб не выпускали!

— Можешь не орать?

— Не ору, а приказываю! Сам слегка соображай!

— Ночью вроде нормально поговорили, а сейчас как с цепи.

— Потому что голова уже не варит, за что хвататься. И ты должен поддерживать отца, а не переть поперек… Пошли к матери, ей тоже скажу, чтоб проследила.

Когда уже спускались по лестнице в столовую, Даниил Петрович остановился, неожиданно обнял сына.

— Не обижайся, ладно? Все уляжется и образуется. А сейчас немного потерпите. И мать успокой. Всю ночь не спала, подушку хоть выжимай, мокрая… Договорились?

— Как скажешь, — буркнул тот.

Проснулся Щур от того, что кто-то сильно и настойчиво колотил в окно машины. После крепкого короткого сна не сразу сообразил, где он сам и кто стучит, сел ровнее, совсем перед собой увидел расплюснутое лицо, прижавшееся к стеклу.

Нажал кнопку стеклоподъемника, в салон дунул горячий сухой ветер. Снова взглянул на пожилого человека, смутно догадался вдруг, что это отец Лыкова.

— Живой? — поинтересовался Иван Богданович.

— Нормально. Просто вырубился.

— А мы тут забеспокоились. Заметили машину на обочине, капитан вот погнал меня. Правда, все в порядке?

— В полном, — парень незаметно задвинул поглубже карабин под сиденье, хотел было покинуть салон, но передумал. — Вообще-то, я на «Волчью балку».

— Так вот она. Чуток не доехал.

— Вижу. И капитана вижу. Палкой на трассе машет.

— К нему, что ли, приехал?

— К нему. А ты, дед, кто?

— Никто! — засмеялся Лыков-отец. — За компанию тут ошиваюсь.

— Батя младшего лейтенанта?

— Он самый. Лыков Иван Богданович. Откуда знаешь?

— Сына твоего знаю.

— Игоря?

— Его, — Щур дотянулся до задней двери, открыл. — Садись, Иван Богданович, подброшу до вашей конуры…

…Семен Степанович увидел несущуюся к посту иномарку, оставил трассу, широко зашагал наперехват.

Иномарка остановилась впритык к служебному домику, из нее вытолкался сначала Лыков-отец, затем на землю спустил ноги Щур. Увидев бандита, Бурлаков не поверил собственным глазам.

— А ты откуда взялся?

— Решил заглянуть в гости, — усмехнулся тот. — Примешь?

— Смотря с чем приехал.

— С новостью.

— Может, про Наташу?

— Как раз про нее.

Капитан с агрессивным недоверием помолчал, внимательно глядя на незваного гостя, сказал:

— Пошли.

Удивленный Иван Богданович нелепо топтался следом, оттаскивал капитана в сторонку, дергал за рукав, полушепотом допытывался:

— Знакомый, что ли?.. Слышь, Семен Степанович, он оказывается и моего сына знает. Игорька! Спроси про него, может, чего расскажет.

— Спрошу. Про многое спрошу, — кивнул тот, поднялись по перекошенным, так и не починенным ступенькам, внутрь домика вошел сначала гость, затем Лыков-отец, капитан крутнул ключ в дверном замке.

— Думаешь, сбегу? — усмехнулся Щур.

— А леший тебя знает… Говори, где Наташа.

— А можно не так сразу? Я пришел на разговор, капитан.

— Какой с тобой, бандитом, может быть разговор?.. Что с Наташей? Где она?

— А кто это? — вмешался Лыков-отец. — Физиономия знакомая.

— Щур!

— Это и есть тот самый Щур?

— Тот самый, — Бурлаков вынул из кобуры пистолет, взвел курок. — Рассказывай. Ведь ты ее увез с «Волчьей балки»?

— Я.

— Куда?

— Сначала к Глушко, потом ее переправили в другое место.

— Что дальше?

— Дальше?.. Дальше — это отдельный разговор.

— Она жива?

— Капитан, я приехал не стреляться. У меня в тачке тоже лежит шмайссер. Выслушай меня сначала,