Волчья балка - Виктор Иванович Мережко
— А я должен понять для всех — и для себя, и для тебя, и для сына.
— Я по поводу твоих дел, Даниил.
— Каких еще дел?
— Виталик все мне рассказал. Твои комбинации с Бежецким. Ты, наверно, догадываешься.
— Не догадываюсь, а если тебе неймется, спроси Бежецкого. Он, думаю, где-то на земле еще ошивается. Ждет Страшного Суда.
— Я про наркотики.
— Что?
— Про наркотики, Даниил.
Он круто развернул к ней, поднял руку, чтоб ударить прямо в лицо, но сдержался, предупредил:
— Еще что-нибудь вякнешь подобное — убью… Убью. И не пожалею, — Даниил Петрович шагнул на веранду, оглянулся в сторону помощника. — Чего стоишь, идиот?!.. Ступай к охране, не маячь тут! Сделай все, как я велел!
— Обязательно, Даниил Петрович. Мигом! — испуганно откликнулся тот.
Глушко и жена поднялись по лестнице, перед тем как войти в комнату сына, муж предупредил:
— Не вздумай толкаться под дверью. Нужно будет, позову, — и вошел внутрь.
Виталий сидел на диване, на приход отца никак не отреагировал, продолжал безразлично щелкать по телеканалам.
Даниил Петрович взял стул, сел напротив сына, отобрал у него пульт, выключил «ящик».
— Зачем матери все вывалил?
— Что?
— Про мои дела с Артемием.
— Она твоя жена, должна знать все.
— Кто тебе дал информацию?.. Щур?
— Щур дополнил. Все остальное надули в уши со всех сторон.
— Получается, ты теперь про все в курсе?
— Боюсь, не про все.
— Хочешь знать полную картину?
— Не хочу. Неинтересно.
— А что тебе, сынок, интересно?
— Как будем жить после этого.
— Имеешь в виду Щура?
— Не только. Я про доверие… Как я смогу теперь тебе верить? И мама тоже.
Отец помолчал, жуя распухшие от выпитого и нервов губы, спросил:
— А может, все-таки по порядку, сын?
— Тебе виднее.
— Что будем делать со Щуром?
— Ты действительно убил девушку?
— Случайно… Хотел в Щура, попал в нее.
— Он много знает про тебя?
— Почти все.
— Поэтому ты его боишься?
— А ты?
— При чем тут я?
— Ты мой сын. Он сумасшедший. Ни перед чем не остановится.
— Остановится. Когда убьет тебя.
— Нет, — покрутил головой отец. — Во-первых, я просто так не сдамся. А во-вторых, будет выкорчевывать мой род подчистую. Он заточен на это. Мы для него все одинаковые.
— Я тут вроде не при делах.
— Хорошо, не при делах. Допустим… А тебе станет легче, если меня грохнут?
— Не говори глупостей.
— Значит, давай думать, что делать.
Сын задумался, неуверенно предложил:
— Заявить в полицию?
— И что дальше?.. Его сцапают, он расколется, и мне светит срок до конца жизни.
— Пойти с повинной, рассказать все как есть. Свалить, например, на Бежецкого.
— Сынок, тебе сколько лет?
— Бред несу?
— Полный. В ментуре меня сначала обдерут как липку. Потом докопаются до того, о чем даже я сам не подозреваю. Повесят клеймо, выставят в качестве показательного примера, впаяют по самое мама не горюй, а под конец еще и придушат в какой-нибудь камере. Тебе отец с такой репутацией нужен? И вообще, что будешь делать, как жить с матерью после этой катавасии?
— Обратись к человеку, у которого ты сегодня был.
— Опасно. Он страшнее даже Щура. Зверюга!.. Как только почувствует дохлятину, сам тебя же и додушит.
— Значит, остается что?
— Что? — Даниил Петрович выжидательно уставился на сына.
— Как-то решить дела со Щуром.
— Молодец, верно мыслишь. Вот в этом направлении и будем работать, — отец поднялся, заставил сына тоже встать, крепко обнял его. — Сын… Мой сын. Сначала сомневался, теперь понимаю — ошибался. Недооценивал. Спасибо. — Смахнул навернувшуюся слезу, объяснил: — Пойду к матери, успокою. А то, бедняга, места не находит.
Виталий постоял с плотно закрытыми глазами, его пару раз качнуло, он все-таки устоял, почти на ощупь взял со стола мобильник.
— Гусек, привет… Короче, я сегодня к вам не приеду. Да, останусь дома… Только что поговорил с отцом. Ну, не помирился, но кое-что уяснил. В общем, ситуация хреновая. Помнишь парня в кафе? Щура!.. Короче, он действительно собирается грохнуть отца. А как ты думаешь? Конечно… Конечно, я обязан быть с ним. С ним и с мамой… Пока не представляю. Будем что-то придумывать… Обязательно звякну. Главное, не отключайся, вдруг понадобится подмога… Семен Степанович не появился?.. Понял, пока!
Уже за полночь Щур прикатил к дому капитана Бурлакова, машину оставил метров за сто от ворот, выключил фары, карабин брать не стал, зашагал вдоль забора. Обрадованные соседские собаки подняли радостный лай в честь появления незнакомого человека.
К удивлению, калитка была не заперта, Щур толкнул ее, осторожно вошел во двор, прислушался. Было тихо, лишь продолжали беситься через забор собаки. Окна дома светились, видать, хозяева еще не спали.
Парень прикрыл калитку, пересек никак не освещенное пространство, остановился возле двери, не сразу постучал кулаком.
— Кто там? — донесся женский голос.
— Незваный гость.
— Не поняла.
— А кто бывает незваным? Татарин!.. Откройте, я по делу.
Послышались удаляющиеся шаги, вскоре мужской голос повторил тот же вопрос.
— Кто это?
— Нужен капитан Бурлаков!
— Его нет!
— А впустить в хату можете?
— По какому вопросу?
— Это Щур!
По ту сторону стало тихо, видимо,
