Стиг Ларссон - Девушка, которая взрывала воздушные замки
Пила она медленно, ни с кем не разговаривая и не затевая ссор. Помимо алкоголя ее, похоже, занимала только игра с карманным компьютером, который она периодически подключала к мобильному телефону. Харри несколько раз пытался с ней заговаривать, но натыкался на мрачное молчание. Общения она, казалось, избегала. В некоторых случаях, когда в баре оказывалось слишком много народу, она перемещалась за столик на улице, а иногда уходила в итальянский ресторан, двумя дверьми дальше, ужинала, а потом снова возвращалась к Харри и заказывала «Талламор Дью». Около десяти вечера она обычно покидала бар и, покачиваясь, удалялась в северном направлении.
В тот день она пила больше и быстрее обычного, и Харри уже начал за ней приглядывать. Примерно за два часа она влила в себя семь стаканов любимого напитка, и он решил больше спиртного ей не давать. Но еще не успев воплотить свое решение в жизнь, он услышал грохот и увидел, что она упала со стула.
Харри поставил стакан, который в этот момент протирал, обошел стойку и поднял девушку. Та посмотрела на него с возмущением.
– Думаю, тебе уже хватит, – сказал он.
Она посмотрела на него мутным взглядом и на удивление твердым голосом ответила:
– Думаю, ты прав.
Опершись рукой о стойку, она выгребла из нагрудного кармана купюры и двинулась к выходу, качаясь на ходу. Харри мягко придержал ее за плечо:
– Подожди минутку. Может, тебе лучше пойти в туалет, удалить излишки и еще немного посидеть в баре. Мне не хочется отпускать тебя в таком состоянии.
Она не стала протестовать, когда он повел ее в туалет, и последовала его совету, сунув два пальца в рот. Когда она вновь появилась в баре, Харри налил ей большой стакан содовой. Она опустошила стакан и рыгнула. Харри налил ей еще стакан.
– Завтра тебе придется туго, – сказал он.
Она кивнула.
– Это не мое дело, но на твоем месте я бы пару дней воздержался от спиртного.
Она снова кивнула. Потом пошла обратно в туалет, где ее опять вырвало.
Примерно через час ее взгляд прояснился настолько, что Харри решился ее отпустить. Она покинула бар на ватных ногах, дошла до аэродрома и побрела по берегу, вдоль лодочной станции. Бродила Лисбет примерно до половины девятого, пока земля наконец не перестала качаться у нее под ногами. Только после этого она вернулась в гостиницу, у себя в номере почистила зубы, сполоснула лицо и переоделась, а потом спустилась в бар гостиницы и заказала чашку черного кофе и бутылку минеральной воды.
Молча сидя возле колонны и не привлекая к себе внимания, Лисбет изучала посетителей бара, например парочку лет тридцати, поглощенную тихой беседой. Женщина была в светлом летнем платье. Мужчина под столом держал ее за руку. Через два столика от них сидела темнокожая семья: он – с седеющими висками, она – в красивом платье, пестрящем золотистыми, черными и красными красками. У них было двое детей младшего школьного возраста. Лисбет отметила группу бизнесменов в белых рубашках и галстуках, которые пили пиво, повесив пиджаки на спинки стульев. Вот компания пенсионеров – наверняка американских туристов: мужчины в бейсболках, теннисках и свободных брюках, женщины в фирменных джинсах, красных топах и с солнечными очками на шнурках. Потом Лисбет обратила внимание на мужчину в светлом льняном пиджаке, серой рубашке и темном галстуке, который зашел с улицы, взял в рецепции ключи, а затем направился к бару и заказал пиво. Она сидела в трех метрах от него и пристально его разглядывала, когда он вынул мобильный телефон и заговорил по‑немецки.
«Привет, это я… все в порядке?…все идет хорошо, следующая встреча у нас завтра во второй половине дня… нет, думаю, получится… я пробуду здесь еще минимум пять или шесть дней, а потом поеду в Мадрид… нет, я вернусь домой не раньше конца следующей недели… я тоже… я тебя люблю… ну, конечно… я позвоню ближе к концу недели… целую».
Рост 185 сантиметров, пятьдесят или, возможно, пятьдесят пять лет, волосы светлые, тронутые сединой, коротко стриженные, второй подбородок и лишние отложения на талии. Тем не менее в очень приличной форме. Он читал «Файненшл таймс». Когда он допил пиво и пошел к лифту, Лисбет Саландер последовала за ним.
Он нажал кнопку шестого этажа. Лисбет встала рядом с ним и прислонилась затылком к стенке лифта.
– Я пьяная, – заявила она.
Он посмотрел на нее.
– Неужели?
– Да. Такая выдалась неделя. Давай‑ка я отгадаю. Ты – какой‑то бизнесмен, приехал из Ганновера или откуда‑то из Северной Германии. Ты женат. Любишь свою жену. И тебе надо еще на несколько дней задержаться в Гибралтаре. Это то, что я поняла из твоего телефонного разговора в баре.
Он посмотрел на нее с изумлением.
– Я сама из Швеции. И испытываю непреодолимое желание заняться с кем‑нибудь сексом. Мне наплевать, что ты женат, и меня не интересует твой номер телефона.
Он поднял брови.
– Я живу в номере семьсот одиннадцать, этажом выше тебя. Я собираюсь подняться к себе, раздеться, принять ванну и лечь в постель. Если захочешь составить мне компанию, постучись через полчасика. Иначе я засну.
– Это какая‑то шутка? – спросил он, когда лифт остановился.
– Нет. Мне лень напрягаться, чтобы идти в кабак кого‑нибудь снимать. Либо ты ко мне постучишься, либо обойдусь.
Через двадцать пять минут в дверь номера Лисбет постучали. Она открыла, обмотавшись купальной простыней.
– Заходи, – пригласила она.
Он вошел и с подозрением огляделся.
– Кроме меня, тут никого нет, – сказала она.
– Сколько тебе лет?
Она протянула руку, взяла лежавший на комоде паспорт и протянула ему.
– Ты выглядишь моложе.
– Знаю, – ответила она, размотала купальную простыню и бросила ее на пол. Потом подошла к кровати и откинула покрывало.
Он посмотрел на ее татуировки. Она покосилась на него через плечо.
– Это не ловушка. Я одинокая девушка и провожу здесь несколько дней. Я не занималась сексом несколько месяцев.
– Почему ты выбрала именно меня?
– Потому что в баре только ты был вроде как в одиночестве.
– Я женат…
– А меня не интересует, кто она и даже кто ты. И у меня нет желания обсуждать вопросы общественной жизни. Я хочу трахаться. Раздевайся или отправляйся обратно к себе.
– Просто так?
– А почему бы и нет. Ты уже взрослый и знаешь, что от тебя ожидается.
Он с полминуты подумал. По его виду казалось, что он собирается уйти. Она села на край кровати и ждала. Он прикусил нижнюю губу, потом все же снял брюки и рубашку и засомневался относительно трусов.
– Все, – сказала Лисбет Саландер. – Я не намерена трахаться с кем‑то, кто не снимает трусов. И обязательно надень презерватив. Я знаю, где была сама, но не знаю, где побывал ты.
Он стянул трусы, подошел к ней и положил руку ей на плечо. Когда он наклонился и поцеловал ее, Лисбет закрыла глаза. Его поцелуй был приятным на вкус. Она позволила ему опустить ее на кровать. Он оказался тяжелым.
*
Открыв дверь в свой офис в центре «Бьюкенен хаус» на пристани Куинсвей над лодочной станцией, адвокат Джереми Стюард Макмиллан почувствовал, что волосы у него на затылке поднимаются. Он ощутил запах табачного дыма и услышал, как скрипнул стул. Было около семи утра, и он первым делом подумал, что в офис забрался грабитель.
Потом с мини‑кухни до него донесся запах кофе. Через несколько секунд он нерешительно переступил через порог, прошел через холл и заглянул в просторный и элегантно обставленный кабинет. В его офисном кресле, спиной к нему и положив ноги на подоконник, сидела Лисбет Саландер. Его рабочий компьютер был включен, и ей явно не составило проблемы преодолеть пароль. С той же легкостью она открыла его сейф. На коленях у нее лежала папка с его в высшей степени интимной корреспонденцией и бухгалтерскими документами.
– Доброе утро, фрёкен Саландер, – в конце концов сказал он.
– Мм, – ответила она. – Там есть свежезаваренный кофе и круассаны.
– Спасибо, – поблагодарил он, смиренно вздохнув.
Офис он, конечно, купил на ее деньги и по ее просьбе, но никак не ожидал, что она станет появляться без предупреждения, будто из воздуха. Кроме того, она нашла и явно просмотрела порнографический журнал для гомосексуалистов, который он прятал у себя в ящике стола.
Как неловко.
А может, и нет.
По опыту общения с Лисбет Саландер он знал, что она непримирима в отношении тех людей, которые ее раздражают, но даже бровью не поведет по поводу человеческих слабостей. Она знала, что официально он считается гетеросексуалом, но втайне увлекается мужчинами и после состоявшегося пятнадцать лет назад развода дает волю самым интимным фантазиям.
Как странно. С ней я чувствую себя уверенным.
Раз уж она все равно оказалась в Гибралтаре, Лисбет решила посетить адвоката Джереми Макмиллана, занимавшегося ее финансовыми делами. В последний раз она общалась с ним перед Новым годом и хотела узнать, не разорил ли он ее, пока она не могла за ним присматривать.
