Падение Империи. Часть первая - Март
— Изнасилования? Нет, откуда? Всеми делами занимаются юристы рода, до обвинений такие дела не доходят.
— Надо запросить. Не дадут, но в деле запрос должен быть, — капитан поднялся. — Поеду я. Все что хотел, уже увидел. Надо поспать перед завтрашним разносом.
Утра для капитана началось в шесть. Он проснулся, бегло просмотрел новости за чашкой кофе, но за последние часы ничего нового не произошло. Четыре часа сна все же лучше, чем ничего. Завтрак Корсаков готовить не стал. В первую очередь, он хотел прибыть в управление раньше начальства, и изучить первые отчеты криминалистов. Эти бедняги наверняка вообще не ложились ночью.
Его пожилой рысак завелся с первой попытки, и проездом через сетевые кафе «Печъ» он поехал на работу. Но сперва завтрак. С начальством лучше разговаривать на полный желудок. Да и действительно есть хотелось.
— Мне щи, большой черный кофе и два больших… — капитан на секунду задумался. — Нет, четыре пирожка. Два с картошкой и два с мясом. Все с собой. Кофе без сахара.
— Двадцать пять рублей ровно, — ответила ему молодая девушка, наверняка студентка. Корсаков ей улыбнулся, но тут же вспомнил и вчерашнюю девушку. Та тоже была студенткой. Улыбка с его лица пропала.
Отчеты криминалистов вряд ли чем-то обрадуют, но ему было все равно. Спецбоеприпас это прямой путь этого дела в Третье отделение. Он сейчас выслушает недовольство непосредственного начальника, соберет все материалы, и лично вручит в руки очередному напыщенному умнику это дело. Пусть сами разгребают, а он и дальше будет ловить самых обыкновенных убийц, которые пользуются простым оружием, и поимка которых не приведет к войне родов и его, капитана, скоропостижной смерти.
Парковка возле управления никогда пустой не бывала. Люди работали круглосуточно, постоянно сменяясь. Раннее утро давало ему возможность занять место неподалеку от входа. Так рано он приезжал редко, и воспользовался этой возможностью вклинившись между черным «витязем» этого года выпуска, который принадлежал главе одного из отделов, и «рысаком» серого цвета. Примерно на двадцать лет моложе его модели.
«Ничего», — он погладил руль своей машины. — «Я тебя ни на кого не променяю».
Картонный держатель с большим стаканом кофе отправился на крышу. Туда же он поставил и пакет с остальной снедью, в то время, как закрывал машину. Затем пакет в левую руку, картонный держатель в правую, и вперед к дверям. Автоматические двери приветливо распахнулись, Корсаков привычно кивнул знакомому на входе, который от удивления аж привстал с места, и попытался что-то сказать. Вряд ли что-то серьезное. А все отчеты он увидит со своего рабочего места. Ему оставалось пройти коридор, как какая-то посетительница, стоя к нему спиной решила развернуться, и локтем сбила кофе на него. Большой черный кофе. Без сливок и сахара.
— Ой, — как-то совсем по-девичьи вскрикнула она.
Теплый, уже не горячий, напиток быстро пропитывал форменную рубашку. Огромное пятно начиналось на груди, и заканчивалось… заканчивалось… Девушка и капитан вместе смотрели за процессом расползания пятна. До брюк оно не дотянуло считанные сантиметры. Корсаков медленно поднял взгляд на девушку, долгие секунды смотрел ей в глаза, набрал полную грудь воздуха, и медленно выдохнул. Ни говоря ни слова, он продолжил свой путь, и только когда оказался в кабинете и поставил пакет с едой на стол, с чувством произнес:
— Вот овца!
Работа следователя бывает разной, и к хранению запасного набора одежды в кабинете со временем приходит каждый первый. Леонид скинул рубашку, вытерся салфетками, и надел запасной комплект. Кофе отправился в мусорку, за новым идти было лень, и он устроился перед монитором. Медленно пережевывая очень даже приличный пирожок с мясом, он читал итоги ночной работы криминалистов.
Сам не заметил, как съел и щи, и еще один пирожок. Очень уж интересная картина вырисовывалась. За изучением отчетов он провел целый час, к исходу которого у него остался всего один пирожок, да и тот не мясной. Вызова «на ковер» не было, и тем сильнее Леонид Викторович удивился, когда к нему без стука вошел Семен Матвеевич. Он вскочил с места и поприветствовал начальника, и только после этого увидел еще одного посетителя.
— А эта о… особа что тут делает? — чуть не оговорился он. К счастью, никто не заметил. Или сделал вид.
«Овца!», — мысленно выругался он еще раз.
Девушка примерно его возраста с интересом рассматривала кабинет капитана. Хотя было бы что рассматривать. У Корсакова был стандартный кабинет, который он даже не пробовал обживать, и делать его уютным. Стол с монитором, стул, на котором мог сидеть он сам, и такой же стул для посетителей. Шкаф с документами и одной секцией для верхней одежды, где он хранил и запасную. Ничего лишнего.
— Доброе утро, Леонид Викторович, — преувеличенно весело сказал его начальник. Корсаков напрягся. Семен Матвеевич мог быть злым, мог быть спокойным, но радостным его видели крайне редко. Последний раз, кажется, это был день, когда жена начальника уехала вместе с детьми поправлять здоровье, и тот остался один на долгие две недели. — А я к вам с гостьей.
— Мы знакомы, — нейтрально ответил капитан. — Уже сталкивались, если можно так выразиться.
— Отлично! — опять преувеличенно бодро продолжил Семен Матвеевич. — Значит мне и не надо вводить вас в курс дела.
— Боюсь, что все-таки придется, — подала голос девушка. — Сталкивались мы не по работе… а в… прямом смысле, если вы понимаете о чем я.
— О, — брови Семена Матвеевича устремились вверх. — Дело молодое, я понимаю. Елена Михайловна, простите за любопытство, а ваш отец в курсе?
Корсаков с девушкой устремили свои взгляды на мужчину, из-за чего тот смутился еще больше.
— Кхм-кхм! — громко покашлял он в кулак. — Чего это я… Значит к делу…
— Вы не так поняли… — начала было Елена, но начальник капитана ее перебил.
— Дело капитана Корсакова не будет передано в Третье отделение. Тем не менее, след странный, и было принято решение о создании смешанной группы.
— Семен Матвеевич, мы с данной особой всего лишь…
— И тем не менее! — повысил голос и перебил Леонида начальник. — Я должен сделать все по правилам, представить вас друг другу, ну и… ай… сами разберетесь. Выезжаете через час.
Он махнул рукой, и торопливо удалился. Некоторое время Леонид с Еленой стояли молча, не зная, как начать разговор.
— Там
