Семь плюс семь - Пьер Грипари
— Простите, госпожа! Выслушайте меня не спеша! Я вовсе не думала вас огорчить, просто хотела спросить. Я сделала все так, как меня научили, и сказала вам то, что мне посоветовали!
— Отвечай, кто рассказал тебе обо мне? Кто подучил стучаться ко мне?
Сестричка-Невеличка, не долго думая, поведала колдунье всю свою историю: про песню, которую дети пели в школе, про то, что ей сказали и отец, и королева Симона, а в заключение пропела песенку принцессы Кошонны:
Есть в глухом лесу избушка,
Там хозяйкою — старушка.
Ночью, утром, ясным днем
Взгляд ее горит огнем.
Королевой волшебства
Нарекла ее молва.
Говорят еще, что будто
По ночам и ранним утром
Чародейка ждет гостей. —
Взрослых, маленьких детей…
Стоит только постучаться —
Двери сами отворятся.
Кресло у старушки есть —
Сядет гость — хозяйке честь.
Для нее секретов нет:
Спросишь — вмиг готов ответ.
Услышав эту песенку, колдунья тут же все поняла, даже то, что и в голову не приходило бедняжке Клод: старуха ощутила всю злобность Кошонны, все коварство королевы Симоны и то, что эти две чертовки нарочно отправили маленькую принцессу в лес, чтобы она ее съела… И колдунья пришла в бешенство:
— Зачем они лезут не в свое дело? Здесь только я имею право быть злой. Что же касается тебя…
Тут она немного подумала и сказала:
— Во-первых, прочь с моего кресла и больше никогда его не занимай. Во-вторых, возьми табурет и сядь напротив.
Когда они уселись, колдунья заговорила вновь:
— Раз уж ты здесь, то вместо того, чтобы тебя съесть, я отомщу за тебя. Сколько тебе лет?
— Десять.
— Маловато. Знаешь что, поработай-ка на меня годика два, да смотри, чтобы все тарелки были целы и ни один стакан не лопнул. Поняла?
— Да, мадам.
— Ровно через два года ты с моей помощью и братьев найдешь, и от меня уйдешь!
— Спасибо, мадам!
— Теперь я — спать. А тебе стряпать пора начинать! Приготовь обед, мое дитя. Да смотри, чтобы суп не сбежал у тебя!
Так Сестричка-Невеличка осталась жить у старой колдуньи. Почти два года она у нее хозяйничала: еду готовила, белье гладила, посуду мыла, порядок наводила, за домом следила, одежду стирала, полы подметала. И не разбила ни единой чашки, ни единой плошки, не сломала ни одной деревянной ложки. Колдунья была порой грубовата, а на самом-то деле оказалась очень доброй, и девочка ее теперь ничуть не боялась. Когда старуха закрывала свои нарисованные веки, чтобы немного вздремнуть, Сестричка-Невеличка, думая, что старуха уставилась на нее, старалась вести себя как можно лучше. А когда страшных глаз не было видно, ей, наоборот, казалось, что старуха спит… Но и тогда девочка оставалась такой же благоразумной, скромной, опрятной и приятной.
Вот глупышка, с нежностью думала колдунья. Будь я на ее месте и знай, что хозяйка спит, я бы забралась в буфет и съела бы все варенье, да мало ли что еще бы выкинула. А она ни до чего не дотрагивается! Удивительно! Надо ж, какая честность. Вот дуреха! Впрочем, девочка, пожалуй, права: сама я не прочь надуть другого, но мне не нравится, когда надувают меня. Пусть только вздумает, я ее тут же съем!
4. …СЕСТРИЧКА-НЕВЕЛИЧКА РИСКУЕТ ЖИЗНЬЮ
Прошло два года — Сестричке-Невеличке исполнилось двенадцать лет, и однажды колдунья сказала ей:
— Настала пора отправляться тебе на поиски братьев. Но сначала приготовь поесть, да побольше!
— Слушаюсь, мадам! Мы ждем гостей?
— На этот раз всего одного. Но имей в виду, у него аппетит отличный. Так что приготовь ужин на десять персон. Запеки ягненка под соусом из придорожных камней.
— Нет ничего вкусней!
Сестричка-Невеличка набрала мелких камешков, зарезала ягненка, вынула и него внутренности, добавила пряностей, положила на противень вместе с камешками и поставила в печь. Когда ягненок как следует зажарился, старуха поднялась со своего кресла и вышла на улицу. Стоя на крыльце, она громко́ крикнула:
Ветер Южный, поскорей —
В гости к матери своей.
Я тебя, сынок, мой свет,
Приглашаю на обед!
В ту же минуту поднялся сильный южный ветер: такой сухой, такой обжигающий, что на деревьях поломались ветки, пожелтели и пожухли листья. Он ворвался в дом в своем длинном белом одеянии с зеленым тюрбаном на голове.
— Здравствуй, матушка! Ох и голоден Же я! — затараторил ветер. — О, какое прелестное дитя! Значит, ею и пообедаем, не так ли?
— Нет, нет! Эта девчонка мне пока нужна!
— Жаль, уж как хороша, как хороша — на обед как раз бы подошла!
Как только Южный Ветер уселся за стол, принцесса Клод подала ягненка под соусом из придорожных камешков. Гость жадно проглотил половину, потом остальное, но уже помедленней… А соус из камешков оказался таким сытным, что Южный Ветер не смог доесть его до конца.
— Ты все еще голоден, сын мой? — спросила колдунья.
— Что ты, обед же был сытный такой!
— Скажи, знаком тебе принц Дезире?
— Его не встречал я нигде!
— Может, видел ты Фортюне?
— Ни в одной не попался стране.
— Жаль. А Констан? Не слыхал о таком?
— Вот Констан, мне признаться, знаком.
— Расскажи-ка, скорей о нем! Где он живет сейчас?
— Ох, и далеко же от вас! Я оттуда прилетел как раз. Он — в плену у женщины-змеи, которая превратила его в камень… А теперь мне пора улетать. Прошу по мне не скучать! — и Южный Ветер умчался…
— Завтра снова приготовь поесть, — сказала старуха Сестричке-Невеличке, — только побольше сегодняшнего.
— Слушаюсь, мадам. Гость и на этот раз будет один?
— Один-то один, но зато очень голодный господин! Так что наготовь на двадцать персон жаркого из свинины под асфальтовым соусом.
— Никогда такого не стряпала, но постараюсь!
— Я в этом не сомневаюсь! Смотри же, не подкачай! Да завари покрепче чай.
На следующий день Сестричка-Невеличка вышла на дорогу, огляделась, нет ли поблизости полицейских, расковыряла асфальт, набрала с дюжину булыжников и унесла их с собой. Потом заколола свинью, разделала ее, разрубила на куски и поставила жариться. Добавила всяких приправ, нарезала лимонов и выложила все это на блюдо вместе с булыжниками. Когда жаркое было готово, старуха вышла на крыльцо:
Ветер Северный, скорей —
В гости к матери своей.
Я тебя, сынок, мой свет,
Приглашаю на обед!
На этот
