Лейкоцит - Антон Евгеньевич Захаваев
— Что-то не так? — Невольно напрягшись осторожно поинтересовался я.
— Да нет, просто… Странно, что ты этого не знаешь. Это же… — Она не иначе как тщательно подбирая слова замялась:
— Ну… Это… Вот тебе, например, плохо, или грустно, или, как мне сейчас, немного страшно, и ты… ты берешь специальную жидкость, употребляешь её, и тебе становится хорошо. Легко так…
— Нажраться, что ли? — Уточнил я. — Ты предлагаешь нам с тобой нажраться?
— Нет. — Снова помотала головой толстуха. — Нажраться, это… Плотно поесть. А я предлагаю именно джайнуться. Чуть-чуть. Хотя, если ты хочешь, нажраться мы тоже можем. У меня есть некоторое количество Фиом. Не особо много, но на один плотный нажр вполне хватит. Ну, так, что? Пойдем в хавню? Тут недалеко. Даже ближе, чем до регистрационного бутона.
— Почему бы собственно и нет. — Пожал плечами я, мысленно пополняя свой словарь целыми пятью новыми терминами. В частности, что слово «джайнуться» видимо означает употребить алкоголь, слово «хавня» обозначает некий здешний… Трактир, слово «нажраться» означает плотно поесть, слово «нажр» означает непосредственно приём пищи, а слово «Фиом», судя по всему, означает здешнюю валюту.
Валюту, которая согласно заявлению интерфейса, на данный момент, была мне недоступна. Кстати, интересно, как именно это понимать? Как некий «нулевой баланс» моего кошелька? Или как непосредственное отсутствие данного кошелька?
Именно это я у идущей сейчас со мной под ручку Кшайи и спросил.
— Как отсутствие. — Пояснила та. — Кошелек тоже активируется сразу после получения тобой публичного имени. А ещё после прохождения верификации тебе в качестве приветственного бонуса автоматически зачислят на него сто Фиом.
— А это много, или мало?
— Кому как. Один минимальный нажр стоит пятьдесят Фиом, а одно посещение регкокона обойдется тебе в пять тысяч.
— Суть уловил. А, регкокон, это что?
— Сокращение от «регенерационный кокон». Это такой особый тип бутонов, где Биом, в случае чего, может тебя восстановить. Разумеется, если ты сумеешь до этого регкокона добраться, он в данный момент будет свободен, а на твоем счету найдется соответствующая сумма. Потому что если тебе не хватит хотя бы одного Фиома, милый, то регкокон просто подождёт пока ты сдохнешь, а потом переработает твою оболочку на питательную биомассу.
— Блюдами из которой, и кормят в хавнях? — Попытался угадать я.
— Милый, ты, о чем? — Вроде как снова искренне не поняла толстуха. — Блюдов нельзя есть. Запомни, как бы ты не был голоден, блюдов жрать нельзя. Они очень токсичные. А ещё… — Она словно бы опомнившись вздрогнула. — А ещё, как бы ты ни был голоден, никогда, ты слышишь, НИКОГДА не пытайся кушать стены Биома! Потому что в противном случае он моментально повесит на тебя статус «паразит», а это…
Договорить ей не дала очередная, внезапно, как чёртик из табакерки, выскочившая перед нами тварь представляющая собой… Кажется в моём прежнем мире, (точнее в художественных произведения того мира), данных полу-баб полу-змей называли словом «нага», правда у тех самых «наг», насколько я помню, хвост клешнёй не заканчивался, что тотчас с откровенным сарказмом в голосе прошипела:
— Нет, глубокоуважаемые Метаморфы, вы только посмотрите на эту неудачницу, что связала себя узами прайда с тем, кого, не так давно, собственноручно планировала выпить. Что, Кшайя, совсем отчаялась себе полового партнёра найти, да?
— Ну, кто из вас двоих неудачница, это еще большой вопрос. Кшайя себе хотя бы какого-то партнера нашла. А ты, как я вижу, по-прежнему в одиночку ползаешь? Что, пресмыкающееся? Неужели на тебя даже плоды и новорожденные не смотрят? — С не меньшим сарказмом отозвался я, и судя по тому, как в тот же миг исказилось лицо этой змее-бабы, явно задел ту за живое.
Глава 4
— А, ну-ка, повтори, что ты сказал, новорожденный! — Спустя ещё пару секунд, не иначе, как в боевой стойке, припав сиськами к полу, и подняв над собой тот самый, увенчанный угрожающе раскрытой клешней, из центра которой сейчас вдобавок выступило еще и нечто вроде буквально сочащегося ядом десятиметрового жала, хвост, прошипела нага. — А, ну повтори!
— А ты, что, Нагайна, с первого раза не услышала? — Прошипела в ответ уже Кшайя, в свою очередь выпуская из своих щупалец две, хрен его знает, как до этого прячущихся там цепочек внушительных когтей, превращающих эти самые щупальца в… Некое подобие крайне популярных во время моей откровенно бандитской молодости, выполненных из цепи от бензопилы «хлесталок».
Когтей, первой мыслью при виде которых у меня невольно проскочило, что я тоже хочу себе такую штуку. Реально, хочу такую штуку. Причём хочу настолько, что готов раде нее даже своей левой рукой пожертвовать. Правую, нет, не отдам, она у меня всё-таки основная. А вот свою левую поменять на конечность этой толстухи, я бы вполне себе согласился.
В конце концов щупальце со встроенной туда лентой из бритвенно-острых когтей, это ведь до одури удобная хреновина. Ею ведь можно и подсечь, и придушить, и в какое-нибудь узкое отверстие она без проблем пролезет… а ещё этим же самым щупальцем в зависимости от обстоятельств можно будет, и к чему-нибудь присосаться, и за что-нибудь зацепиться, и, при должном навыке, с одного удара разрубить чью-нибудь персону от головы до жопы.
— Ну, почему же? — Тем временем хищно оскалившись отозвалась походу не сильно испугавшаяся когтей Кшайи змее-баба. — Все я прекрасно слышала. Однако приказываю этому, забывшему своё место новорожденному, повторить свои слова, а также быть готовым за них ответить. — И она не иначе, как приноравливаясь перед броском, начала медленно вводить своей клешнёй из стороны в сторону.
— Перед кем ответить? — Не иначе, как с той же целью делая волнообразные движения своими конечностями, парировала толстуха. — Перед тобой? Ну, давай! Только попробуй его тронуть, кишка чешуйчатая! Только попробуй!
Далее уже эти две… Самки, точь-в-точь, как некогда мы с Быр-Шахом, принялись молча играть в гляделки. А я… Я сейчас предпочитал помалкивать, и не вмешиваться, вместо этого просто внимательно наблюдая за данной, исключительно умышленно спровоцированной мною же ситуацией, делая из той целую пачку очередных выводов.
«Ты, внучек, запомни. Ты никогда не слушай, что люди говорят. Ты смотри, чего они делают. Потому что слова — это просто слова, и ежели они не подкреплены поступками, то толку в них не больше, чем в лёгком ветерке». — Как-то в своё время сказал мне, ныне покойный, царствие
