Роберт Грин - 48 законов власти
Закон 45. Проповедуй необходимость перемен, но не слишком увлекайся реформами
Формулировка закона
Каждому отвлеченно понятна потребность в переменах, но людей, живущих одним днем, формирует привычка. Они болезненно реагируют на слишком большие перемены, а это ведет к мятежу. Если вы новичок на вершинах власти или пока только пытаетесь ее добиться, устройте спектакль, демонстрируя уважение к старым методам работы. Если перемены необходимы, придайте им вид небольшого улучшения прошлого.
Нарушение закона
Вспомним еще раз некоторые исторические факты. В начале 1520-х годов король Англии Генрих VIII решил развестись с женой, Екатериной Арагонской, потому что она не смогла подарить ему сына и потому что он полюбил другую — молодую и миловидную Анну Болейн. Папа Климент VII, противник развода, угрожал королю отлучением от церкви. Влиятельнейший приближенный короля, кардинал Уолси, также не видел надобности в разводе, и его вялость и нерешительность в поддержке короля дорого обошлись: он лишился высокого положения, а затем и жизни.
Один человек в правительстве короля, Томас Кромвель, не только поддерживал Генриха в его желании развестись, но и придумал, как это сделать: полный разрыв с прошлым. Он убедил короля, что ему будет легче расстаться с Екатериной и жениться на Анне, если он порвет все связи с Римом и сам встанет во главе вновь созданной англиканской церкви.
К 1531 году Генриху стало ясно, что другого решения нет. Чтобы наградить Кромвеля за его простую, но блестящую идею, он возвысил этого сына кузнеца до положения королевского советника.
К 1534 году Кромвель был назначен королевским секретарем, и его закулисное влияние сделало его самым могущественным человеком Англии. Но для него за разрывом с Римом стояло нечто большее, нежели способ удовлетворения плотских желаний короля: Кромвелю виделся новый протестантский порядок в Англии, который уничтожил бы могучую католическую церковь и передал ее несметные богатства в руки короля и правящих кругов. В тот же год он начал осуществлять полную ревизию всех церковных приходов и монастырей Англии. Как выяснилось в ходе проверок, богатства церквей, куда они стекались на протяжении столетий, намного превосходили все, что он мог себе представить. Его лазутчики, которым была поручена проверка, докладывали об этом с потрясенным видом.
Чтобы как-то оправдать задуманное, Кромвель распустил слухи о беззакониях в английских монастырях, злоупотреблении властью, эксплуатации народа, которому они были призваны служить. Добившись разрешения парламента на вторжение в монастыри, он приступил к конфискации их имущества, а затем закрывал монастыри один за другим. В то же время он начал насаждать протестантизм, реформировал церковные обряды. Тех, кто оставался верен католической церкви, теперь именовали еретиками и подвергали гонениям. За одну ночь Англия получила новую официальную религию.
В стране начался террор. Нашлись пострадавшие от католической церкви, которая до реформации обладала громадной властью, однако большинство британцев были тесными узами связаны с католицизмом и его утешительными обрядами. Они в ужасе смотрели, как сносят соборы, как разбивают на куски изображения Мадонны и святых, разрушают витражи, грабят церковные сокровищницы. После разграбления и закрытия монастырей, которые давали кров беднякам и бездомным, несчастные наводнили улицы городов. Число нищих стремительно росло, их ряды пополнялись за счет бывших монахов. В довершение всего, чтобы оплатить свои церковные реформы, Кромвель резко увеличил налоги.
В 1535 году север Англии потрясли сильнейшие мятежи, так что трон Генриха VIII едва выстоял. К следующему году Генриху удалось подавить бунты, но король начал осознавать, во что выливаются реформы Кромвеля. Сам король не собирался заходить так далеко — он хотел только развода. Теперь настала очередь Кромвеля с тревогой наблюдать, как король медленно начинает отменять реформы, восстанавливать католические святыни и ритуалы, которые были упразднены.
Чувствуя, что впал в немилость, Кромвель в 1540 году решил одним махом вновь завоевать расположение Генриха: он нашел королю новую жену. Третья супруга короля, Джейн Сеймур, умерла несколькими годами раньше, и Генрих подумывал о новой молодой королеве. Не кто иной, как Кромвель, подыскал ее: Анна Клевская, германская принцесса и, что было особенно важно для Кромвеля, протестантка. По заказу Кромвеля живописец Гольбейн написал великолепный портрет Анны. Увидев его, Генрих влюбился и дал согласие на брак. Кромвелю, похоже, удалось отвоевать прежние позиции.
К сожалению, однако, оказалось, что портрет Гольбейна сильно идеализировал прелести принцессы, при личной же встрече она ничуть не понравилась королю. Его разочарование пало на голову Кромвеля — король был разгневан за неудачно проведенные реформы, а теперь за то, что ему пытались подсунуть некрасивую протестантскую жену. Генрих не хотел больше ждать. В июне того же года Кромвель по его приказу был арестован, обвинен в измене, протестантском экстремизме, назван еретиком и заточен в Тауэр. Спустя полтора месяца он был казнен под крики огромной толпы.
Происхождение Рождества
Празднование начала нового года — древняя традиция. Римляне праздновали сатурналии, праздник Сатурна, бога урожая, между 17 и 23 декабря. Это был самый веселый праздник года. Всякая работа и торговля прекращались, на улицы высыпали толпы, кругом царила карнавальная атмосфера. Рабов временно отпускали на свободу, дома украшали лавровыми ветвями. Люди ходили друг к другу в гости, делая подарки — восковые свечи и глиняные фигурки. Задолго до рождения Христа иудеи праздновали восьмой день Праздника Света в то же время года. Считается, что и германские племена отмечали праздниками не только весеннее равноденствие, но и зимнее солнцестояние, в котором видели возрождение Солнца, приурочивая к нему почитание богов Вотана и Фрейи, Донара (Тора) и Фрейра. Даже после того, как император Константин (306—337 гг. н. э.) провозгласил христианство официальной религией Римской империи, память о свете и плодородии как важнейших компонентах дохристианских праздников середины зимы не могла быть полностью вытеснена. В 274 году римский император Аврелиан (270—275 гг.) провозгласил официальный культ бога Солнца Митры, объявив день его рождения, 25 декабря, национальным праздником. Культ Митры, арийского бога света, распространился из Персии через Малую Азию в Грецию, Рим и оттуда повсюду на германские земли и в Британию. Многочисленные развалины его святилищ поныне свидетельствуют о том, что Митру почитали (особенно римские легионеры) божеством плодородия, мира и победы. Поэтому христианская церковь, возглавляемая папой Либерием (352—366 гг.), совершила обдуманный и мудрый шаг, отменив с 354 года празднование дня Митры и объявив 25 декабря днем Рождества Господа нашего Иисуса Христа.
Анна Сюзанна Ришке, «Нойе Цюрхер цайтунг»,
25 декабря 1983 г.
Толкование
Томас Кромвель рассуждал просто: он мечтал разрушить власть и богатство католической церкви и положить основание для протестантизма в Англии. И осуществить все это он собирался в немыслимо короткие сроки. Он знал, что его быстрые реформы вызовут боль и возмущение, но надеялся, что ропот утихнет, а горькие чувства с годами поблекнут. Более важно, думал он, что, отождествив себя с переменами, он станет вождем нового порядка и получит такую власть, что даже король будет покоряться ему. Однако в его плане был недостаток: как бильярдный шар, на полной скорости врезавшийся в подушку, его реформы увязли, натолкнувшись на сопротивление и помехи, которых он не предвидел и с которыми не в силах был справиться.
Инициатор радикальных реформ часто становится козлом отпущения, и на нем вымещают всю боль и разочарование. В конце концов дело может окончиться тем, что реакция на его реформы окажется для него гибельной, так как природа человека такова, что он с трудом воспринимает перемены, даже если это перемены к лучшему.
Испокон веку мир до краев наполнен страхом и ненадежностью, и мы тянемся к знакомым лицам, хватаемся за привычки и ритуалы, которые делают этот мир более уютным. Перемены могут быть приятными, и мы даже иногда мечтаем о них — отвлеченно, абстрактно. Однако если меняется слишком многое, это порождает беспокойство, оно закипает и бурлит вначале скрытно, но затем прорывается.
Ни в коем случае не следует недооценивать скрытого консерватизма тех, кто вас окружает. Он существует — закоренелый и могучий. Никогда не позволяйте обманчивой прелести идеи обновления затуманить ваш разум: вы не можете заставить людей увидеть мир таким, каким он видится вам, и именно поэтому вам никогда не загнать их в счастливое будущее путем болезненных преобразований. Они возмутятся. Если реформа необходима, предвосхитите реакцию против них, найдите способ подсластить пилюлю и замаскировать перемены.
