Следопыт (СИ) - sillvercat
— Зачем они здесь? — ахнула она.
Джамбала с любовью посмотрел на её покрытое сеточкой морщин круглое доброе лицо, на статную фигуру в полосатой юбке и бесформенной кофте. Несмотря на бедность одежды и босые ноги, держалась она не менее величественно, чем английская королева, но для приезжих ванисуйю была не более чем дикаркой. Он коротко вздохнул:
— Наверно, хотят нанять проводников для поездки в буш. Видишь ли, они собираются снимать здесь кино, как сказала миссис Стоун из пансиона. Они там остановились. Я слышал это вчера в магазине. Снимают кино про наш буш.
— Ты пойдешь с ними? — продолжала допытываться мать, вытягивая жилистую шею, чтобы хоть что-то рассмотреть. Она не настаивала, у них в доме была еда, но Джамбала кивнул в знак согласия, зная, что призрак голода после смерти отца всегда незримо витал под их кровлей:
— Да, если они захотят нанять меня. И, — он усмехнулся, — судя по тому, что сюда со всех ног несётся Ирлуна, они уже этого хотят.
Действительно, самый младший из семьи, пятилетний Ирлуна, которого, видимо, послали сюда остальные дети, не желавшие разлучаться с ванисуйю, споро пылил к родной хижине, вопя при этом во всё горло:
— Джамбала! Джамбала! Старейшина сказал, чтобы ты сейчас же шёл сюда.
Джамбала помахал ему рукой: дескать, всё понял, не надрывайся, вернись к машинам и получи свою порцию конфет и жвачки, потом улыбнулся матери, потрепавшей его по плечу, и не спеша направился к автомобилям.
Киношников было четверо — и с ними вездесущий, вечно с похмелья и заросший седой щетиной проводник из ванисуйю, охотник Сэм. Все они, кроме Сэма, были в коротких шортах и майках, в сланцах на босу ногу, яркие, как попугайчики. Ярче всего выглядели две женщины с вытравленными краской пышными волосами и обгоревшими на солнце плечами и шеями. Они собрались идти в буш, эти сумасшедшие, — вот так, как есть? Буш сожрёт их.
Джамбала немедля заявил об этом Сэму — на языке нунггубуйю для пущей важности. Он интуитивно угадывал, что для киношников это — экзотика, и именно потому они его послушаются. Сэм вскинул брови, досадливо морщась, но перевёл слова Джамбалы толстяку в тёмных очках и соломенной шляпе, которого остальные называли главреж Алан.
— Вот, парень говорит, что вы все помрёте, если отправитесь в буш в том, в чём приехали, — без обиняков сообщил Сэм, и возле хижин наконец воцарилась благословенная тишина. На пару минут. А потом киношники завопили с удвоенной громкостью. Точно, попугаи.
Главреж сдвинул с покрытого испариной лба соломенную шляпу и сердито глянул на Сэма сквозь очки:
— А вы почему нас не предупредили, что мы неподобающе одеты?
— Не моё дело, — лаконично ответил Сэм, а главреж побагровел ещё пуще и выпалил, как выплюнул:
— Вы уволены!
— А? — оторопел охотник и заметно протрезвел.
— Вместо вас я нанимаю вот этого парня, — короткий палец главрежа с аккуратно наманикюренным ногтем ткнул в сторону застывшего столбом Джамбалы. — И мне плевать, что он не знает английского!
— Да знаю я английский, — с досадой пробурчал Джамбала, попавшийся в собственную ловушку. — Просто… э-э… ну…
Он в затруднении потёр скулу. Все они теперь пялились на него: женщины с красными плечами, долговязый бородатый мужик, стоящий возле выгруженной из джипов кучи мешков и ящиков, и главреж Алан. А также все до единого нунггубуйю в главе со старейшиной Хоакуну, беззубо ухмылявшимся.
— Тем лучше, — не растерялся Алан. — Так, парень, ты нанят по контракту со студией Би-Би-Си, и тебе причитается… эм… ну, контракт я составлю новый, — он покосился на Сэма, который в сердцах плюнул в пыль и зашагал к своему роверу. — А пока что объясни, какую одежду и обувь нам надо купить для съёмок в буше. Мэделайн, записывай, будешь искать в местных магазинах.
Джамбала прекрасно знал, что по вновь составленному контракту он получит вдвое меньшую сумму, чем обещанная Сэму, но никак не показал, что понимает это. Маска туповатого, вечно улыбающегося або давным-давно приросла к его лицу при общении с незнакомыми ванисуйю.
Он вздохнул и принялся диктовать список резво подбежавшей к нему женщине, которую главреж назвал Мэделайн.
*
Эта Мэделайн Хаксли была самой странной из всех них, размышлял Джамбала, лёжа ночью у костра и задумчиво глядя в звёздное небо, откуда на него взирал Великий Эму. В чём именно заключалась её странность, он не смог бы объяснить, но чуял её, как звери чуют изъян или болезнь сородича. Возраст Мэделайн сложно было определить, её соломенные волосы напоминали паклю, обгоревшие плечи пошли пузырями, под серыми глазами с вечно размазанной на жаре тушью залегли синяки. Всё это делало её гораздо старше. Но когда-то она была очень красива — иногда эта красота так явственно проглядывала на её измождённом лице, что Джамбала готов был рот раскрыть.
Её должность называлась «помощница режиссёра», и все остальные обращались с нею крайне пренебрежительно, гоняя её по всяким пустякам то туда, то сюда: принести из трейлера забытую бутылку воды или крем от загара, например. Да, они наняли огромный трейлер, чтобы отдыхать, а иногда и ночевать в нём во время съёмок в буше, и Мэделайн то и дело ныряла туда, бегом возвращаясь. И она всегда заискивающе улыбалась, спеша исполнить чужие поручения. Однако частенько Джамбала подмечал на её лице гримасу настоящей, неподдельной ненависти, когда она смотрела на остальных, — мелькавшую и тут же исчезавшую гримасу.
— Мы взяли Мэдди на борт в
