Детективное агентство "Штык" 2 - Самат Айдосович Сейтимбетов
— И эльфиек, - не удержался от радостной пошлости Ахмат.
— Не поможете ли вы нам еще? - спросила Амарель. - Мы получили новости, что великое дерево заболело и опасаемся, что это тоже дело рук наших южных сородичей.
Или этого убийцы - мстителя, подумал Кабанкин, вспомнив древесный яд.
— Если бы вы помогли, - продолжила Амарель.
— Великое дерево - это туда отправилась Нерзаэль? - задумчиво спросила Олеся.
— Да, возможно, Говорящая с лесом потому и услышала зов, что великое дерево просило о помощи.
Сотрудники агентства переглянулись, молчаливо приходя к соглашению.
— Мы поможем! - торжественно провозгласила Листва, ударяя посохом о землю.
Дело о неправильном саженце (Штык 2.10)
— Мы приветствуем дочь Леса, - поклонился эльф на палубе корабля, - и благодарим за помощь.
Все эльфы поклонились, а Олеся кивнула им величественно и ударила посохом о палубу. Паруса вздулись еще сильнее, корабль вздрогнул и ускорился, застонал и запел досками. Эльфы поклонились еще раз и разбежались по своим местам, а на палубе объявился Авалин.
— Для меня великая честь сопровождать вас, метресс, и ваших спутников, друзей леса, к подножию великого дерева, - произнес он церемонно. - Помочь ему - наш общий долг.
— Кстати, как это работает? - заинтересовался Иван. - Разве вы не дети камня, связанные с горами и подземельями? А дети моря – связаны с водой.
Конечно, Авалин жил в Либертоне, но все же.
— Великое дерево связывает всех нас, оно в земле, воде и воздухе, - спокойно объяснил Авалин. - Его корни пронзают наши камни и несут соки жизни, а мы следим за тем, чтобы оно стояло нерушимо и очищало воздух и воду, несло жизнь всем вокруг, в первую очередь лесу.
— При этом вам легче находиться в не слишком чистых областях, да? – спросил Кабанкин, вспомнив слова Олеси про эльфов «мутантов».
Это также объясняло бы артефакты цвергов в летучих кораблях. Несколько эльфов, со слабой связью с лесом, и цверги как остальная команда, можно лететь в грязные места, то есть весь окружающий мир.
— Да, но это не значит, что мы не хотим вернуться туда, откуда все вышли.
Негромко, но крайне неприлично, засмеялся Ахмат, поглядывая на эльфиек. Авалин отошел к двум другим цвергам, они засовещались о чем-то. Олеся стояла в горделивой позе, явно подгоняя корабль, а Тузов подлетел ближе, практически вплотную.
Аллоя тоже придвинулась ближе.
— Командир, у меня нехорошее предчувствие, - сказал он. – Ничего конкретного, просто внутри дергает.
— Знаешь, у меня тоже, - тихо ответил Иван, - но никак не могу понять, из-за чего.
Что им могло угрожать? Помимо гипотетической бомбы? Переизбыток магии, превращающий их всех в эльфов, вот что первое приходило на ум. Но даже если эльфы не осознавали опасности – стоп, а как же открывшиеся лесу? Нет, осознавали, но за день – другой магия вряд ли превратила бы их всех в бревна.
Да и Олеся не допустила бы подобного.
— Может, эльфы из джунглей внедрились глубже, чем мы думали? – спросил он вслух.
— А мы думали? – изумился Ахмат.
— Но ведь тут одни эльфы, связанные друг с другом, южные бы сразу выдали себя, - добавила Аллоя.
— Молодец, - похвалил ее Кабанкин. – Значит, дело не в этом. Интересно, этих, открывшихся лесу, возили на поклонение к великому дереву?
— Ты о чем, командир?
— О том, что они могли притворяться, как тот убийца Ороэля, и оказавшись рядом с деревом, подкинуть ему отравы.
— Кстати, - еще тише прошептал Ахмат, - я тут прихватил того древесного яда, если вдруг.
Он поиграл бровями, но Кабанкин лишь качнул с сомнением головой. Массовые убийства эльфов? С чего бы «Штыку» устраивать бойню.
— На всякий случай, - повторил Тузов.
— Ладно, только не показывай никому, спрячь куда-нибудь, где не почуют, а то нас же и казнят на месте, что мы яд их великому дереву привезли, - проворчал Кабанкин.
Ахмат посмотрел странно, но не стал ничего говорить, спрятал молча.
Корабль несся, как стрела, вонзился в стену тумана или испарений, и Кабанкин ощутил себя так, словно попал в жаркую баню. Удушливый, чрезмерно горячий воздух, нет, вдруг понял он, просто искажение ощущений от избытка магии природы.
Эльфы вывалили на палубу и начали покачиваться, будто в танце, на пару с цвергами.
— Мы уже рядом, - прищурилась Листва.
Корабль пробил стену, барьер и взору Кабанкина предстал остров, полный сочной зелени и чистой воды, и сам окруженный водой, темно-синего оттенка. Движения эльфов ускорились, похоже, они творили какой-то ритуал, а Олеся восхищенно пристукнула посохом по палубе.
— Вот это я понимаю, великое дерево, - прохрипел рядом Ахмат.
Крона его закрывала собой четверть острова, притягивала взоры.
— Мне всегда казалось, что это фигура речи, - озадаченно признал Кабанкин.
— Оно радо нас видеть, слышишь? – прошептала Аллоя, прижимаясь к нему.
Кабанкин посмотрел озадаченно. Аллоя слышала зов дерева? В ней прорезались способности к магии природы, действовали искажения или все дело было в концентрации этой самой магии вокруг? Он посмотрел на Олесю, та не отрывала взгляда от дерева, что-то шептала и стучала посохом по палубе.
Корабль подчинялся, помчался еще быстрее, почти рухнул у подножия дерева.
Отсюда, снизу вверх оно выглядело еще величественнее и прекраснее, заслоняло собой почти все небо. Казалось, что в его кроне и ветках поместится весь Тырнов или Либертон, и земля внизу бугрилась от высунувшихся корней, образующих настоящие древесные арки. На них стояли эльфы, тоже покачивались и что-то пели в унисон, исполняли торжественный гимн встречи.
Ниже эльфов стояли цверги, вровень с ручьями и озерцами, из которых высовывались «дети моря», и еще ниже те самые живые помощники из числа «открывшихся лесу», словно визуально демонстрируя иерархию местного общества. Что-то это все напоминало, будило какие-то воспоминания, но Кабанкин не успел понять, что именно, слишком быстро приземлился корабль.
— Может, надо было приземлиться выше? – спросил он под гул гимна. – Начать осмотр оттуда?
— Корни! – провозгласила Олеся. – Под ними я ощущаю источник!
— Источник магии?
— Проблемы! – она отсапывалась тяжело, словно задыхалась от избытка магии. – И магии тоже.
Тот самый источник магии природы, что исказил всех и положил начало очистке Вольных островов, понял Кабанкин.
— Дочь
