Авалон. Возвращение короля Артура - Стивен Рэй Лоухед
Эдинбург наряду с Лондоном и Йорком издавна считается местом коронации монархов Британии. На этом месте настаивал Эмрис, и Джеймсу эта идея пришлась по нраву. Коронация первого шотландского короля за полтысячелетия должна проходить именно здесь.
Вечером перед церемонией Эмрис отвел Джеймса к «Трону Артура» — наиболее часто упоминаемой древней достопримечательности города. Скалистый гребень давно потухшего вулкана возвышается над Олд Рики, давая любому, кому по силам восхождение, окинуть взглядом всю столицу Шотландии. Вид отсюда изумительный.
Холирудхаус расположен прямо под «Троном Артура»; из соображений безопасности до окончания церемонии вход на холм и в окрестности парка закрыли. Джеймс и Эмрис поднялись на вершину холма одни. Эмрис сказал, что перед ужином полезно подышать свежим воздухом, но Джеймс понимал, что на уме Истинного Барда что-то другое.
Они в молчании поднимались по пустой тропинке. Эмрис думал о чем-то своем, Джеймс тоже пребывал в задумчивом настроении. Холодную мокрую зиму сменила чудесная весна: безоблачные дни и теплые ночи. Вся страна говорила о лучшем из всех посевных сезонов на памяти живущих. Уже к концу апреля северные дни стали длиннее, а мягкие сумерки длились по нескольку часов.
О событиях в Глен-Биг прессе не сообщали до окончания референдума; Джеймс не хотел, чтобы сочувствие повлияло на результаты. Боссы информационных изданий с ним согласились, так что информацию придерживали до закрытия избирательных участков. Однако после этого газеты и телепередачи переполнили сообщения об отваге нового монарха, не говоря уже о его неожиданной свадьбе с женщиной, покорившей сердца многих британцев.
Получив поддержку избирателей, Джеймс назначил коронацию в соответствии с древней традицией на Белтейн. [Белтейн — кельтский праздник начала лета, традиционно отмечаемый 1 мая. Один из праздников Колеса Года, древнего кельтского календаря. Также название месяца май в ирландском, шотландском и других гэльских языках.] Несколько недель шло планирование этой церемонии, и теперь, накануне большого дня, все было готово. Они подошли к «Трону Артура» и остановились, чтобы посмотреть на город, залитый медовым светом прекрасного шотландского вечера.
Через некоторое время Эмрис тихо произнес:
— Это время между временем, святое время, когда завеса, разделяющая миры, истончается, и смертные могут заглянуть в Иномирье. — Он, прищурившись, посмотрел на Джеймса и спросил: — Что ты видишь?
Перед Джеймсом далеко внизу изогнулся Ферт-оф-Форт, мерцающий в вечернем свете, как расплавленное золото. [Ферт-оф-Форт (шотландский гэльский: Linne Foirthe) — залив на побережье Северного моря, образованный слиянием нескольких шотландских рек, главная из которых — река Форт.] Он уже хотел ответить, но в этот миг картина изменилась. Исчезли дома, здания, улицы, машины — целые предместья и районы города развеялись, словно дым на ветру. Вместо города его глазам предстал Эдинбургский замок, взгромоздившийся на скалистую вершину, но вид его сильно отличался от современного: замок стал меньше, его окружали маленькие деревянные домики, крытые соломой, притаившиеся в тени могучей скалы Каэр Эдин; на склонах и на равнине виднелись только что вспаханные поля. Вместо шума городского движения он услышал мычание быков, которых вели к загону для скота, и резкие крики грачей, устраивавшихся в гнездах на ночь.
Далеко на востоке первые звезды украсили алмазами неяркое небо. Молодая луна вставала над лесистыми холмами за фьордом. Воздух пах торфяным дымом и морской солью; Джеймс глубоко вдохнул эту полузнакомую смесь, и вспомнил… он уже видел все это раньше, давно, очень давно.
Перед его внутренним взором мелькнул образ двух мальчишек — светловолосого и темноволосого, лет девяти-десяти, босых, без рубашек, в штанах из грубой ткани в желто-коричневую клетку. Они бежали вверх по склону по высокой траве, солнце падало на загорелые плечи, а в высоком ярком небе заливался жаворонок. Вот они добежали до вершины холма и остановились. Перед ними раскинулся военный лагерь: шатры, несколько плетеных хижин и навесов, и множество всадников. Казалось, они заняли всю равнину от края до края.
— Кимброги… — прошептал он, и тоска пронзила его сердце.
— Да, — кивнул Эмрис.
В голове Джеймса пронеслась мысль: «Конечно, он всегда стоял рядом со мной».
— Что еще ты видишь?
Джеймс перевел взгляд на тропу, по которой они только что поднимались. Теперь по ней шли люди, воины с копьями на плечах; несколько человек несли на плечах огромный дубовый щит, а на нем восседал их предводитель.
У подножия скалы воины бережно опустили щит, помогли вождю сойти с него и встали вокруг. Здесь собрались все воины, и по велению Истинного Барда каждый из них выходил вперед и представал перед вождем. Воин складывал оружие у ног повелителя, простирался перед ним ниц, и ставил ногу вождя себе на шею. Вождь поднимал каждого из них, сердечно обнимал и возвращал оружие. Вперед выступил Главный Бард и надел на шею вождя золотой торк; воздев посох над головой, он запечатлел в воздухе сильные руны. Выполнив этот простой ритуал, воинство провозгласило Короля. Они снова подняли его на щит и понесли вниз с холма, распевая на ходу древний гимн.
Сцена дрогнула и расплылась перед глазами Джеймса, словно утонула в вечернем тумане. Эхо голосов воинов еще некоторое время висело в воздухе.
— Я был здесь раньше, — с грустью сказал Джеймс.
Эмрис кивнул, наблюдая за ним.
— На этом самом месте меня провозгласили королем. Отсюда начал я свое правление.
— Король прошлого и грядущего, — торжественно произнес Эмрис. — Завтра Белтейн, древний праздник огня. Хороший день для коронации.
Джеймс посмотрел на своего Мудрого Советника. Казалось, тот сбросил с себя бремя возраста. Черты лица смягчились, цвет бледных глаз стал темнее, а на щеке вновь появилась голубоватая отметина татуировки, лишь на мгновение, потом исчезла.
— Помнишь, как ты отвел меня в Каэр Лиал? — сказал Джеймс. — Я спросил, как это возможно. Ты тогда так и не ответил. Спрошу еще раз: Мирддин, как это возможно?
— Я и сам часто задаю себе этот вопрос, — тихо ответил Эмрис.
— И?
— Не знаю. Действительно, не знаю.
— Но какая-то идея у тебя есть? Должно же быть какое-то объяснение?
Эмрис задумчиво пожевал губами, кивнул Джеймсу, и они начали спускаться.
— Друиды полагали, что душа
