Двойник Короля 9 - Артемий Скабер
— Что это? — спросил Костёв, пробегая глазами по списку упражнений. — Это же невозможно выполнить за день.
— Именно, — кивнул я. — И выполнять придётся не раз в день, а три. В течение недели.
По лицам солдат пробежала тень страха, смешанного с недоверием.
— Как же мы справимся? — спросил Патрушев, почёсывая затылок.
— Поэтому используем это как допинг, — указал на ящик с флягами.
Всё, чтобы они превзошли свои пределы. Вот только сна у них будет крайне мало. Часть командиров повела солдат на занятия. После я с ними поработаю: объясню стратегию и всё остальное.
Командиры кивнули, уже распределяя людей на группы. С каждым мгновением в их глазах всё больше загорался огонь понимания. Они осознавали, к чему я веду: стать элитой можно только через адские тренировки. Хорошо, что ещё не знают, что я задумал на поле боя. Там придётся творить чудеса. Но это потом, не буду сразу пугать.
Двадцать человек я взял с собой, и мы вышли на улицу. Те, кто занимались в другой части лагеря, не видели, куда идём и что будем делать.
— Так, берём лопаты, — приказал я. — Ваша задача: выкопать землянку десять на десять метров.
Воронов, который был с нами, открыл рот, уставившись на меня с видом рыбы, выброшенной на берег.
— Считайте это тренировкой на силу. Выполнять! — приказал я.
Солдаты похватали лопаты и начали работать. Никто не задавал вопросов, хотя по их лицам было видно, что они недоумевают, зачем нужна такая огромная землянка.
Я стоял на краю растущего котлована, наблюдая за их работой. Нужно укромное местечко для одного монстра. А для него у меня будет отдельная и очень важная задача.
Когда солдаты отворачивались, я улыбался. План начинает вырисовываться всё чётче. Землянка, лаборатория, тренировки — всё складывалось. А впереди ещё много интересного.
И кристалл… Такая неожиданная находка! Мысленно я уже представлял, как заполучу его, как использую. Но сначала землянка и монстр, который будет в ней жить.
Глава 4
Все мокрые и уставшие, мы закончили копать землянку. Солдаты сидели на краю ямы, тяжело дыша. Их форма пропиталась потом, а руки покрылись мозолями и кровавыми волдырями. Лица грязные, с тёмными разводами по щекам, волосы слиплись от пота, губы потрескались от жажды.
Но главное — работа была сделана. Упорство этих ребят не могло не вызывать уважения. Они пахали почти всю ночь, не задавая лишних вопросов, хотя непонимание читалось в каждом взгляде.
Яма вышла внушительной — десять на десять метров, как я и приказал. Вокруг валялись лопаты, кирки и прочий инструмент. Несколько из них были сломаны от усердия, с которым бойцы вгрызались в суровую, каменистую землю. Один солдат повредил две рукоятки подряд, а Воронов разбил тупую кирку, наткнувшись на какую-то каменную плиту. Но они справились. На дне виднелись следы укрепления: балки, доски — всё, что смогли найти. Стены обшиты досками, потолок усилен брёвнами, способными выдержать вес земли.
Солдаты поглядывали на меня с плохо скрываемым недоумением. За всё время никто так и не узнал истинную цель этой работы. Воронов пару раз пытался спросить, но под моим тяжёлым взглядом тут же замолкал и возвращался к работе.
Некоторые бойцы шёпотом обсуждали возможные варианты: от склада оружия до личного бункера капитана. На их лицах читался немой вопрос, но никто не решался его задать.
Я обошёл котлован, внимательно осматривая каждый угол, каждую балку, каждый элемент конструкции. Что ж, работа выполнена на удивление неплохо. Стены ровные, укрепления стоят надёжно, крыша основательная. Достаточно, чтобы выдержать моего водяного медведя и обеспечить ему возможность свободно перемещаться. Теперь можно переходить к следующему этапу моего плана.
— Засыпаем, — приказал я, поворачиваясь к солдатам.
Воцарилась тишина — оглушающая, абсолютная. Словно время остановилось. Бойцы переглянулись, явно решив, что ослышались. Кто-то нервно хохотнул, подумав, что это шутка. Воронов открыл рот, как рыба, выброшенная на берег, а Патрушев ошарашенно уставился на только что завершённую работу.
— Я не понял, что смешного? — повысил голос, сверля взглядом наиболее недоверчивых. — Я сказал засыпать!
Бывший барон, с трудом поднявшись на ноги, подошёл ко мне. Его лицо, обычно круглое и румяное, сейчас было бледным, с грязными разводами. Мокрая от пота форма прилипла к телу, очерчивая жирные складки на боках. Фёдор тяжело дышал, едва не хватаясь за сердце от такого физического напряжения, к которому явно не привык.
— Павел Александрович! — он ещё не восстановил дыхание, а слова вырывались с хрипом. — Зачем? А вход?
Воронов оглянулся на яму, в которой товарищи провели последние несколько часов, и на его лице отразилось неподдельное страдание. Он просто не мог понять, зачем мы потратили целый день на эту работу, чтобы теперь всё уничтожить.
— Так нужно, — хмыкнул я в ответ, не собираясь объяснять свои планы. — И что за вопросы? Сейчас пойдёте у меня не мыться, а ещё на тренировку.
Воронов открыл рот, чтобы возразить, но, встретив мой взгляд, передумал. На его лице отразилась целая гамма эмоций: от возмущения до отчаяния, от недоумения до смирения. Сначала он хотел что-то сказать, даже поднял палец, но потом опустил руку и просто покачал головой. Наконец, толстяк махнул, развернувшись, и поплёлся к остальным передать приказ.
Разговоры тут же прекратились. Солдаты, слишком измотанные, чтобы спорить, начали закидывать землю обратно. Я наблюдал за процессом, сложив руки за спиной.
Воронов с такой яростью швырял грунт лопатой, что комья разлетались во все стороны. Другой солдат, напротив, работал методично и спокойно, но на его лице застыло выражение тихой обиды. Я несколько раз ловил на себе косые взгляды бойцов, но никто больше не решался что-либо спрашивать.
Никто из них не догадывался о настоящей цели этой работы. Они думают, что я сошёл с ума, раз заставляю их выполнять бессмысленную задачу — копать яму, чтобы тут же её закопать. Пусть думают, что это тренировка, а я деспот. Обещал из них элитный отряд сделать?
Вскоре котлован был полностью засыпан. На поверхности осталась лишь вспаханная земля, которая через пару дней под дождём и солнцем станет почти незаметной. Мои солдаты стояли вокруг, понурив головы, опираясь на лопаты, с которыми, казалось, они уже срослись.
