Земли Падшего. Книга первая – Новое начало - Алекс Костан
Оглянулся, чтобы убедиться, что по тракту никто не передвигается и не станет свидетелем, после чего скользнул в лес и скрылся между деревьями. Если мир реален, значит в нем есть и животные. Пора менять своё мнение об игре и менять своё восприятие касаемо «Земель Создателя».
Напружинив ноги, ускорился, с легкостью преодолевая препятствия — разлапистые корни, поваленные полусгнившие и покрытые мхом стволы деревьев, ветви и даже кусты. Каждый новый шаг словно всё больше пробуждал ото сна организм, давно и прочно забывший, что такое движение.
«Я уже и забыл, как это приятно!» — подумалось мне, когда я ускорился ещё больше. Рывок, поднырнуть под ветвь, перескочить куст. Броня, как и положено, не мешала, облегая тело где нужно и не болтаясь где не нужно. Кинжалы плотно прилегали к поясу, не мешая. Ноздри начали улавливать ночные запахи, на кои ранее я не обращал внимания. Запах прелой листвы, замшелого мха… всё это было тональностями ночной жизни, ночной музыки. Рецепторы чутко улавливали движение в ночи. Хищнику в условиях леса не столько нужны глаза, в отличие от птиц, сколько обоняние и слух. Ухо вампира чутко улавливало малейшие шорохи.
Ещё через полчаса я нашел свою жертву. Зависнув на высоте пяти метров, разместившись на нижней ветви дерева и прижавшись к его стволу, я изучал то, что мне нужно было выпить. С наступлением темноты, каждую минуту голод проявлял себя всё сильнее. Моей добычей была… «волчья семья». Не знаю, как правильно назвать.
Одинокая волчица с волчатами лежала в углублении под навалившимися ветвями, прямо под стволом огромного дуба. Разлапистые корни образовывали естественный настил для неглубокой норы, расположенной аккурат под самим деревом, а низко свешивающаяся одна из ветвей прикрывала вход снаружи.
Три волчонка беспокойно шебуршились возле матери, но не шумели, не пищали. Вот они — мои жертвы. Только вот я не хотел убивать мать. Не хотел убивать волчат. Почему-то сейчас, ещё больше осознавая реальность виртуальности, я не хотел убивать благородных животных вообще. Я люблю животных. Я люблю природу и жизнь. Я люблю ночь. Особенно я люблю луну — она дарит невероятные ощущения. Даже будучи человеком, я ощущаю прилив сил ночью, прилив энергии, заряд бодрости.
На ум пришли давно забытые слова из старого-старого стихотворения:
«Ночь. Как же я люблю это время суток. Время, когда тебя никто не трогает. Ты никому не нужен. Только ты и твои мысли. В это время ты становишься их пленным. И нет ни единого выхода от них сбежать. В это время твои мечты и фантазии становятся ещё более… безумными. В тебе просыпается тот, кем ты никогда не будешь утром. Тот сумасшедший, который готов на все эти неистовые поступки, какими бы они ни были! В это время можно быть… другим собой…»
Тихо выдохнув, применил способность и перенесся на соседнее дерево. Затем мягко спрыгнул наземь. Ещё через секунду меня здесь уже не было, в то время как волчица обеспокоенно прислушивалась к окружающей тьме, затаив дыхание. Она слышала шорох чьего-то приземления.
Для меня же вставал совсем иной вопрос. Как долго я протяну в реальной виртуальности в голодном состоянии? Что будет потом? Я начну бросаться на людей? Вот лучше уж на людей, потому как к этим представителям фауны я испытываю куда меньше симпатии. Учитывая, что игроки вообще возрождаются, то можно даже не волноваться об этом. Однако сейчас игроков рядом нет. Вернуться в деревню и устроить там резню? Пока вернусь — потрачу ещё несколько часов. Потом снова идти по дороге и к рассвету так никуда и не дойти. Глупости какие-то.
Так, неспешно перемещаясь по лесу, невесомой тенью скользя по ветвям и вдоль стволов деревьев, я провел час. Мое внимание привлек запах. Это был человеческий запах. Это был запах пота и страха. Запах загнанной в угол жертвы, прощающейся со своей жизнью. Тончайшие нотки биения молодого человеческого сердца. Глаза застелила пелена. С хриплым рыком я бросился в сторону, откуда доносился столь желанный аромат.
Когти самопроизвольно удлинились, — так вот почему у меня перчатки «без пальчиков»! — а глаза перешли на новый тип восприятия. Картинка стала черно-белой, но именно ночью так было видно лучше.
Ещё через минуту достиг небольшой полянки. Возле скалы, прижавшись к камню, дрожала девушка. Возраст определить не представлялось возможным, картинка была слегка расфокусированной, но зато увидел кое-что новое. Мое зрение, помимо черно-белого фильтра, отображало кровь. Я буквально видел судорожно дрожащее сердечко и крупные вены внутри тщедушного тела. Сердце было молодым, как подсказывало чутье. Особа совсем юная. Кровь — сладкая. То, что и нужно!
При взгляде на кровеносный моторчик в груди юной особы, картинка начала окрашиваться в багровые тона. С каждой секундой ночные звуки уступали место сердцебиению моих жертв. Их было трое. Прямо перед девушкой, предвкушая знатный обед, а заодно представляя для моего собственного голода куда меньший интерес, прижавшись к земле и напружинив ноги медленно крались два вервольфа. Две угольно-черные человекоподобные волчары, порыкивая от возбуждения и пуская слюну, вздыбив шерсть, готовились к прыжку. К прыжку на МОЮ жертву. Хрипло рыкнув, окончательно потеряв над собой контроль, я бросился к двум носителям темных, почти черных, и совсем не вкусных сердец.
* * *
Волколаки среагировали мгновенно. Они услышали тихий рык где-то в ветвях дерева позади. Они услышали мягкое приземление за их спинами. А затем они почувствовали ненавистный запах упыря. Хрипло зарычав, они стремительно развернулись к вампиру.
Оборотни умели действовать в паре. Они всегда охотились вдвоем. Они знали, как загонять жертву. Убить вампира для них — раз плюнуть. По крайней мере, так было всегда.
Первый волколак начал приближаться к клыкастому спереди, тогда как второй двинулся в сторону, с целью обогнуть свою жертву и зайти сбоку. Вампир не стал ждать. Хрипло зарычав, он бросился к оборотню, кравшемуся к нему спереди. К готовому к прыжку оборотню. Зверь взвился в воздух. Второй вервольф бросился сбоку. События понеслись вскачь.
Неожиданно вампир, в которого сейчас должен был врезаться первый волколак, чтобы тут же начать рвать податливую мягкую тушку когтями и клыками… исчез. Он просто растворился. В следующий миг чье-то ловкое тело оказалось на спине зверя. Руки с когтями обхватили громадную голову вервольфа. И сжали.
С шумом приземлившись, они вместе покатились по земле. Волколак бешено вращался, мохнатое тело с силой билось о землю, силясь сбросить с себя вампира, лязгая челюстями и порыкивая. В это время второй зверь
