Дух Древнего - Александр Четвертнов
Но при этом они оставались людьми. Людьми с небольшой, по сути, зарплатой. И, если, возникала необходимость решить какой-то вопрос, то не нужно решать его в лоб и нахрапом. Есть другой путь. В обход.
— Вы знаете, — улыбнулся я, запуская руку в сумку, — а билет нашёлся.
Очень полезный форум я нашёл. Там, даже, приблизительные расценки указывали на все случаи.
— Вот, — я достал пятирублёвую купюру, половину от стоимости своего места в купе, и, тоже оглянувшись по сторонам, протянул её проводнику.
— Господин Орлов, — мужик спрятал купюру во внутреннем кармане и расплылся в улыбке, от чего лицо его стало напоминать воздушный шарик с волосатой щёткой по центру, — прошу простить мою забывчивость, не узнал вас сразу. Прошу, проходите.
Он склонился в лёгком поклоне и, проведя рукой в сторону дверей, посторонился.
— Давайте я помогу с багажом, — в голосе слышались услужливые нотки, а руки мужика потянулись к моему чемодану, — промаркирую и отнесу в багажный вагон.
— Благодарю, но не стоит, — улыбнулся я, крепче сжимая хват на своих вещах. — Я сентиментален, а этот чемодан мне матушка подарила на совершеннолетие. Дорог, как память, если понимаете.
— Конечно, конечно, — зачастил проводник, — можете взять его в купе, и он снова протянул руку, — я лишь помогу донести.
Он так возбудился, что его лысина вспотела и засверкала на солнце, а глазки забегали из стороны в сторону, но не с целью хитрости, а, как будто, он хотел что-то сказать, но не решался.
Видать, хотел что-то предложить, но опасался. Защита защитой, но совесть нужно иметь. Что ж, пойдём ему на встречу, мне даже интересно, какие ещё услуги входят в его возможности. Тем более поезд не прямой на Петербург, билеты на него раскупили за пару месяцев, а окружной, через Рязань. Так что ехать мне здесь до самого завтрашнего утра.
— Хорошо, — кивнул я, и полез рукой в сумку, — сколько?
— О, это входит в стоимость, — махнул рукой проводник, вцепляясь в мой чемодан, — но за два рубля, я могу отметить, что вы зашли на поезд в Москве.
Я посмотрел на него с непониманием, и он добавил:
— Бывает, что молодые аристократы ослушиваются родителей, кутят, перед отъездом в академию. Вы же в академию едете, так? — он слащаво улыбнулся, заскользил глазами по моему наряду и, дождавшись кивка, продолжил: — так вот, они опаздывают, а мы обязаны отмечать станцию входа. — Он вздохнул и покачал головой в притворном сожалении, — Родители проверяют, и ребятам достаётся на орехи.
Хм, задумался я на минутку, пока проводник уставился на меня и ждал ответа. С одной стороны денег жалко, а с другой «папаша» наверняка будет проверять, и фиг бы с ним, но у меня есть Коля. Если люди «папани» выйдут на Пески, то они смогут пойти по следу уже моего слуги, а он мне нужен живым.
Так, решено. Два рубля так два рубля.
Я полез в сумку и протянул купюры проводнику.
— Прошу за мной, — мужик вновь расцвёл услужливостью.
— Э нет, — тормознул я его, прихватывая за рукав форменной куртки, — сначала отметка.
Проследил, как он достал список и ручку. Дописал необходимую мне информацию и только потом качнул головой:
— А теперь веди.
— Конечно, прошу за мной, господин, — прощебетал проводник и ступил на подножку, — у вас купе номер пять.
Раньше я на поездах не ездил. Не доводилось. Но я смотрел кино и ролики в интернете, потому знал, как выглядит вагон изнутри. Как же реальность отличается от картинки на мониторе.
Узко! Просто не реально узко в проходе. Проводник шёл боком. Задевал о стены моим чемоданом, хоть он и был средних размеров. Хорошо, что я сумку при себе оставил. Приходилось придерживать её, когда расходился со встречными пассажирами.
А духота? Вот почему бы окно не открыть? Воздух спёртый, тяжёлый. Душил не хуже дыхания Керры. Я знаю, о чём говорю, поверьте.
— Простите, в сторону, извините — бормотал проводник, чуть впереди меня и я, предупреждённый, готовился к очередным притираниям. Прислонялся к стене спиной. Забавно, не отсюда ли пошла фраза, повернуться к людям задницей?
Вдруг, что-то мягкое и упругое коснулось моей груди. Я вынырнул из задумчивости и скосил глаза вниз.
Кровь прилила к поясу. Оживила низ моего тела. Сердце застучало сильней.
Захотелось облизнуться, сказать: «сколько лет, сколько зим», — и схватиться руками далеко не за сумку. Но я сдержался.
Сдержался и, оторвав взгляд от будоражащего фантазию декольте, посмотрел на его хозяйку, и время замерло.
Тёмно-русые волосы ниспадали на плечи. Блестела на солнце из окна оливковая кожа. Поджимались полные, как спелые ягоды губы.
Вот, вздёрнулся тонкий, чуть с горбинкой носик. По лицу, ни капли не испортив красоту милого создания, пробежала тень раздражения, и наши глаза встретились.
Всё! Я влюбился.
— Ну и? — зелёные, с лёгкой золотинкой глазки прищурились. А какой голос! Песня! — долго стоять будем?
— Ещё две минуты, — просипел я, внезапно пересохшим горлом, прикидывая, сколько поезд уже простоял.
— Пфф, — фыркнула девушка, и, обдав меня тонким ароматом нарциссов, выскользнула в сторону.— Идиот, — бросила она, схватилась за ручку, и открыла дверь в купе рядом.
— Лида! — раздался оттуда возглас, и я краем глаза заметил девушку в одних лишь трусиках, но даже не перевёл на неё взгляд.
Дверь тут же захлопнулась, а у меня перед глазами все стояла темноволосая красавица.
Тонкий стан в красном, утягивающем платье, можно обхватить пальцами. Высокая грудь так и манит схватить её. Стройные, чуть крутоватые бёдра обещают….
Она идеальна!
Правда!
— Господин, — голос проводника вырвал меня из сладостных грёз.
— А? — обернулся я, натыкаясь на взгляды нескольких человек, юношей и девушек, которые тоже вышли посмотреть в окно.
— Ваше купе здесь, господин, — проводник, хмыкнув, указал на закрытую перед ним дверь.
— Иду, — кивнул я и, посмотрев на невольных зрителей, махнул рукой на лес за окном: — красиво, правда? А внутри ещё красивей, только животные там дикие, и опасные.
Ребята посмотрели, куда указала моя рука, я же
