Попадос. Месть героя. Том третий - Антон Владимирович Топчий

— А? — Удивлённо переспросил парень, вырванный из мыслей, в которые погрузился после прочтения полученного письма.

— Что же у тебя там такое написано, что тебя так проняло? — Спросил Гриша, невольно задав вопрос, который также интересовал Ардалиса и Кэвина, внимательно следивших за парнями и, ожидавших, что те сообщат.

Чувствуя общее настроение, Урдис решил прояснить ситуацию, — из Цинцерии сбежало два героя, и если коротко, то они просят покровительства Афнийского короля.

— А из-за чего сбежали? — Тут же задал закономерный вопрос Ардалис.

— С одним из них очень нехорошо поступили, настолько нехорошо, что даже с трудом вериться, что это возможно. Но, по словам Саймона, главы Сатрадарского отделения гильдии авантюристов, ребята скорей всего говорят правду.

— Даже интересно, что такого там стряслось? — Недобро вопросил Григорий. Его лоб немного сморщился, а взгляд стал недовольным и колючим. От такого контраста и сопровождающего его напряжения, Урдис немного поёжился. Ему стало немного не по себе от произошедшей с парнем метаморфозы, но внушительный опыт в роли главы гильдии авантюристов, позволил ему сохранить лицо и рассказать всё, что ему было известно о сложившейся ситуации.

После невесёлого повествования напряжение в кабинете лишь возросло и не меньше чем с пять минут, царило молчание, которое нарушил Григорий, задавший вопрос, — Миша, когда выезжаем? — У него был весьма недовольный и низкий голос, говоривший о том, что парень совсем не в духе.

— Предлагаю выдвигаться завтра утром, — в тон товарищу ответил Михаил.

— Если собираетесь так скоро выезжать, то обязательно загляните в столичную гильдию, я направлю туда прошение о повышении ваших рангов. — Голос Урдиса, прозвучал немного напряжённо, столь давящей атмосферы ему давно не приходилось испытывать, от чего у него даже дыхание немного спирало. Но в тоже время его слова о повышении рангов прямо волшебным образом смягчили общее настроение. Что и не удивительно.

Сами ранги особо не волновали собравшихся. Того же Григория вполне устраивал пятый ранг, который у него уже давно был. Но вот вернувшаяся мысль о том, что они зачистили подземелье, была уже совершенно другим дело. И конечно для каждого она имела своё значение. Причём наибольшее для Гриши, которому от одной мысли, что он перевалил сотый уровень, даже на душе стало легче. Особенно с учётом вероятной войны.

В общем, атмосфера прямо на глазах стала лучше. Благодаря этому Урдис уже куда спокойнее смог продолжить беседу. Хотя дальнейший разговор сводился уже лишь к деталям того, о чём говорили до этого.

* * *

Пока Григорий с товарищами разговаривали с Урдисом, к нему в гости решил заглянуть Хесон. Подойдя к калитке в поместье, он остановился, и, ожидая, когда ему откроют, очередной раз задавшись вопросом, — как же мне уговорить избранника Куары заглянуть к нам в храм? — Этот вопрос уже не первый раз приходил к нему в голову, но он не как не мог найти на него однозначного ответа. Вот и сейчас он решил заглянуть перед отъездом, чтобы воспользовавшись шансом похвастаться церковной библиотекой, рассчитывая, что Гриша клюнет на неё.

Тем же временем Лайт, без слов понимая ожидания старшего жреца, подошёл к двери и звучно постучал в неё три раза, после чего немного отошёл в сторону, чтобы не загораживать Хесона. Буквально в следующую секунду, как Лайт встал чуть позади жреца, за калиткой раздались характерные звуки, свидетельствующие о том, что она отпирается. А ещё через пару секунд дверь отворилась.

Гостей встречал Лёлик, от чего у Лайна, даже рука дёрнулась к эфесу меча. Но он вовремя остановился, памятуя, что Григорию прислуживает несколько мертвецов. В тоже время сам скелет, внимательно осмотрев гостей, которые, следуя этикету, не спешили «влетать» во двор, поклонился и свойственным ему скрипучим голосом произнёс, — прошу прощения господа, но мой господин ушёл в гильдию авантюристов. Изволите зайти и подождать?

— Да зайдём, — произнёс Хесон, который столь сильно погрузился в свои мысли, что даже не обратил внимания, что перед ним стоит и разговаривает скелет. Но даже если бы он и обратил на это внимание, то он всё равно не удивился этому столь сильно, как это сделал Лайт, у которого разве что челюсть не отвисла при виде этого.

Собственно начальник охраны Хесона, в отличии от самого жреца, знал о Григории весьма мало. А точней сказать, он знал лишь главное, а именно, что ему нельзя грубить, дерзить и в целом его положено уважать. Собственно, он лишь вчера узнал, что тот является избранником Куары и до этого момента полагал, что старший жрец, лишь поэтому столь мягок с Гришей. Но узрев говорящего скелета, служившего избраннику, он, аж побледнел, от разумения того, что парень слишком уж не прост для обычного пацана, которым выглядел.

Лёлик, услышав слова Хесона, чуть отошёл в сторону, тем самым приглашая их войти, что они тут же сделали. И уже здесь перед жрецом, и сопровождавшими его Вилисией и Лайтом, открылась немного удившая его картина. Вдоль стены на небольших, тонких циновках, сплетенных из соломы, сидела демоница и два ребёнка. Хесон уже слышал о всей этой троице, и собственно поразило его не их присутствие и даже не то, что они медитировали, а то насколько они погрузились в медитацию. У жреца создалось такое впечатление, что вся троица, будто отринув весь мир, безвозвратно утонула в себе.

— Поразительно, такого я даже на тренировках паладинов ни разу не замечал, — подумал жрец, направившись за скелетом, который дойдя до двери в поместье проскрипел:

— Широ, будь любезна проводи гостей в зал и подай им чаю.

Хоть и без особого желания, но харака выполнила просьбу скелета. Уже минут через десять Хесон, вместе со своими спутниками, сидел в меру просторном зале и пил ягодно травяной чай в прикуску с вяленой бараниной и сыром, нарезанными тонкими ломтиками.

— Видимо это как раз и есть харака, — произнёс Хесон, когда Широ вышла из помещения. На что Вилисия недовольно пробубнила себе под нос:

— Только вот мозгов у неё маловато. Кто же подаёт к чаю мясо с сыром?

Мягко улыбнувшись на изречение жрицы, Хесон, спокойно и терпеливо произнёс, — Вилисия, девочка моя, будь любезна, общаясь с господином Григорием и его спутниками, держи