Вернуть Боярство 13 - Максим Мамаев
Все эти мысли пронеслись у меня в голове за те четыре секунды, что я катился, а затем лежал на сырой, пропитанной какой-то вонючей жижей белесого цвета земле. Раскинув руки, я глядел в небеса, давая усталому телу краткие секунды отдыха. А затем, вздохнув, привстал на локте, сплюнул набившуюся в рот грязь, слизь и бог весть ещё что, и глядя прямо на приближающиеся морды демонов, бросил краткое:
— Илла ашатрай, Маргатон…
— Ну наконец-то! — раздался в моей голове довольный голос моего знакомца. — Давно бы так, Пепел! А то, как у вас, людей, говорят, всё сиськи мнешь… М-м-м-м… Как же давно я этого ждал!
Уже не обращая внимания на тварей, я встал и зашагал к лежащему изломанной куклой, едва шевелящемуся Андрею. Бегущие, ползущие, скачущие, прыгающие и летящие ко мне твари уже были мертвы, пусть и не осознавали этого. Почти незримая волна тонкой пелены алого света разошлась вокруг меня. Сперва ничего не происходило, нежить и демоны всё так же рвались ко мне, боевые заклятия никуда не пропали, костяная сеть всё так же неслась ко мне, стремясь взять в плен — но мне было уже наплевать.
Я стал центром, воронкой силы, вратами, что открывали путь могучим порождениям Плана — и как только чары, сплетаемые не здесь и не мной, окончательно оформились, во все стороны рванули сперва десятки, а потом и сотни слуг Повелителя Крови. Бесформенные поначалу, но стремительно облекающие себя в наиболее оптимальные и энергосберегающие для этого мира формы существа начали рвать на части набегающих врагов, сбивать заклятия, а самый могучий из них, обратившийся в рослого, широкоплечего витязя из густой, плотной, тёмно-багровой крови бросился к зачарованной сети, приняв её на себя. И не погиб, не распался на части и даже не оказался ей скован — прекрасно скопировав мою ауру воин Маргатона заставил повиснуть артефакт некромантов на себе. А затем взмахом руки послал десяток Копий Крови на окружающих врагов и вцепился в здоровенного лича с аурой Старшего Магистра — при этом полностью игнорируя творение некромантов. Рассчитанное на борьбу с живыми костяное магическое орудие оказалось бессильно против существ, которое истинно живым себя при всем желании назвать не могло…
Войско, что я призвал сейчас, было в полтора раза меньше, чем-то, что пришло на мой зов в прошлый раз, разгромив армию нежити. Но это было уже не важно — перевес в силах у врага был далеко не столь всесокрушающий, что бы порождениям Плана Крови было не под силу изменить ход сражения. Разом четыре элементаля крови с аурами Архимагов присоединилось к атаке на мирассу, что наконец переборола терзающий её вихрь из Воздуха и Тьмы — и демоница, не выдержав подобного, рванула прочь, на ходу творя начальные такты заклятия Врат Миров. Спешила сбежать на родной план бытия, трусливая мерзость…
Я бы мог попробовать добить её в этот момент — но не стал и пытаться. Андрей, доказавший делом свою верность мне рыцарь смерти, стремительно погибал, если подобное слово вообще применимо к таким как он — и рисковать лишний раз его жизнью ради убийства очередного демона я не собирался. Десятки порождений Плана Крови вылетали из меня, черпая крупицы моей праны и живительной алой жидкости, что текла по ним.
Потом мне будет очень больно и плохо. И свою силу я буду восстанавливать до пика не меньше двух, а то и четырех недель — и то лишь при условии, что мне прямо с завтрашнего дня предоставят все необходимые для этого средства и алхимию. Ну и целителя ранга шестого с парой помощников не ниже пятого на постоянную основу, что будут денно и нощно находится подле меня, готовые поддержать меня в любой миг. А лучше несколько таких групп, дежурящих посменно…
Кровь, что текла по моим жилам, была на порядки ценнее, чем любая иная, что могли отдать смертные. Ведь именно в моей крови содержался отпечаток, отголосок и часть моей истинной сути, того нерушимого ядра моего могущества, что делало для меня даже полноценную смерть лишь небольшой неприятностью на моём почти вечном существовании — правильно отданная и пожертвованная, она позволяла Маргатону урвать крупицу моих Молний. Да, совсем немного, ничтожно мало на фоне каких-нибудь гекатомб из тысяч жертв… Но тут было важно не количество, а качество. И перспективы когда-нибудь, если я продолжу приносить подобные жертвы, суметь овладеть частью моих сил. Повелитель Крови при любом раскладе на голову сильнее меня даже на пике формы… Да что там — не на голову, а на порядок, но он и ограничен своим Планом и сущностью. А кровь подобных мне — это ключ к тому, что однажды суметь пойти в своем развитии дальше — и кто знает, возможно выйти за пределы своей природы…
В общем, появляющиеся сейчас существа были на несколько рангов сильнее, чем я мог бы призвать с теми крохами силы Контракта, что у меня имелись. Появился даже один сопоставимый с Магом Заклятий… Пусть я был поглощен и полностью сосредоточен на том, что вливал в рыцаря смерти потоки Красных молний и старательно латал, насколько хватало моих сил и умений, Андрея, но даже я краем сознания уловил, как это существо, посланное Маргатоном от щедрот своих за собственный счет, одним заклятием обрушивает крепостную стену Тойска. А вторым обращает разом несколько тысяч демонов в лужу кипящей, вонючей слизи…
Битва под Тойском всё ещё шла и даже набирала обороты, но фактически сражение уже можно было считать законченным. Через четверть часа от всех, кто сегодня выступил против нас, уже ничего не останется — даже мирассу, что торопливо открывала Врата Миров, была обречена. Ты не успела сбежать за отведенное тебе время, тварь — так пожинай теперь плоды своей неосмотрительности…
Глава 5
Не люблю я болеть. Вот совсем, знаете ли, прямо-таки до крайности. Ощущение собственной слабости и ограниченности, некоторой даже беспомощности
