Сьюзен Янг - Программа
- Все будет хорошо, - говорю я и глажу по его светлым волосам. В моем голосе нет эмоций. В нем слышится только то, что это невозможно.
- Все будет хорошо, Джеймс.
* * *
К счастью, шрамы не слишком глубокие, и я помогаю Джеймсу промыть их и спрятать под бинтом и рубашкой с длинными рукавами. Роюсь в лекарствах его отца, пока не нахожу то, что, как мне кажется, может его успокоить. Убираюсь в комнате, пытаюсь отмыть кровь от ковра, а когда понимаю, что не могу, просто ставлю на это место стул. Беру нож и кидаю его в мусорную корзину, думаю о том, чтобы спрятать все ножи в доме, но не хочу, чтобы его отец что-то заподозрил.
Джеймс все время глядит в потолок. Он трясется даже под одеялом. Я ложусь в постель рядом с ним, смотрю на часы и понимаю, что скоро приедет его отец. Обнимаю Джеймса и крепко прижимаюсь к нему. Жду, пока не подействует снотворное, а когда Джеймс засыпает, тихо встаю из постели. Я надеюсь, что его отец еще не слышал о Миллере. Надеюсь, что он вернется со своего свидания и ляжет спать, а завтра уйдет до того, как Джеймс проснется.
Потом я приду и помогу Джеймсу собраться в школу. Ему понадобится время, понадобится, чтобы я привела его в порядок, но потом с ним все будет в порядке. Через пять месяцев Джеймсу будет восемнадцать, и после этого они не смогут забрать его. Я буду защищать его, так же как и он защищал меня после смерти Брейди. Потому что в тот день, у реки, когда мой брат покончил с собой, я едва не погибла вместе с ним.
Часть 1. Глава 8
Нас с братом отделяло всего одиннадцать месяцев, но как ни странно, мы никогда не дрались. Брейди был моим лучшим другом, единственным другом, кроме Лейси. И даже хотя у него был Джеймс, он никогда не сторонился меня.
За несколько недель до того, как умер мой брат, мы с Джеймсом уже встречались тайком. Когда он оставался у нас на ночь, он приходил ко мне в комнату в три часа ночи и целовал меня, пока все спали. Он оставлял записки у меня под подушкой, когда меня не было дома. Мы были совершенно без ума друг от друга.
Мы ничего не говорили Брейди, не потому, что не хотели держать это в тайне, а потому, что не хотели чувствовать себя неловко. И если бы все узнали о нас с Джеймсом, нам бы не разрешали постоянно видеться друг с другом, оставаться на ночь, выезжать на природу.
Брейди тогда встречался с той девчонкой, Даной, но они расстались. Дана сказала Джеймсу, что Брейди вел себя странно, что он был холоден. Джеймс отмахнулся от нее, но когда он спросил об этом Брейди, тот просто сказал, что тут и говорить не о чем. В любом случае. У нее плохо пахло изо рта.
Мой брат взял на себя миссию научить меня плавать. Мы всегда ходили на одно и то же место у реки. Течение там не слишком сильное, это всего лишь глубокая тихая заводь. Но в тот день Брейди повез нас с Джеймсом на новое место.
- Там действительно красиво, - говорил он, пока вел. - Оно прекрасно.
Джеймс, на заднем сиденье, фыркнул.
- Так и будет, когда я наконец увижу твою сестру в бикини.
Брейди улыбнулся, его затуманенные глаза мелькнули в зеркале, но он не сказал Джеймсу замолчать. Вместо этого он продолжал вести машину, как будто у него было предостаточно времени. Я оглянулась назад, на Джеймса, но он просто пожал плечами. Я помню, что думала о том, что может, ему настала пора узнать о нас с Джеймсом. Я даже подумала, что он, может, уже знает о нас, но Джеймс так не считал. Он сказал, что Брейди просто волнуется из-за выпускных экзаменов.
Нам так и не удалось рассказать ему.
Я уже была в купальнике, а Брейди стоял на краю обрыва и глядел на бушующий поток воды. На его губах была легкая улыбка.
- Здесь нельзя купаться! - закричал ему Джеймс, расстилая полотенце на траве. - Нам надо было поехать на наше обычное место.
Брейди посмотрел на него. Его черные волосы блестели на солнце. На солнце его кожа казалась бледной, землистой.
- Я не хотел портить его тебе, - сказал он.
Джеймс нахмурил брови, и потом рассмеялся.
- Портить мне что?
- Обычное место. Я решил, что потом вы все еще сможете туда ездить. Может, ты, наконец, сможешь научить Слоан плавать. - Его глаза встретились с моими, и он улыбнулся. - Может, тебя она послушает.
Тогда я замерла и посмотрела на него.
- Что ты …
Леденящая боль пронзила все мое тело, когда я поняла, когда в этот момент мне все стало ясно. И в это же самое время я увидела, как Джеймс вскакивает с полотенца.
Мой брат стоял на краю обрыва высотой двадцать футов (6м. - прим. пер.). Он повернул ко мне голову, его глаза блестели. Круги под ними были темно-синего цвета. Я не видела, как это приближается. Не распознала знаки.
- Позаботьтесь друг о друге, - прошептал мне Брейди, как будто это был секрет. А затем он раскинул руки и упал с обрыва, спиной вперед.
Мои крики разорвали полуденную тишину. Я оглянулась и увидела, что Джеймс еще далеко. Я не умела плавать, но побежала, что есть сил и прыгнула в воду вслед за Брейди. Как только я ударилась о воду, холодная вода хлынула мне в нос. Я задыхалась, отчаянно барахталась.
- Брейди! - я пыталась кричать, но захлебывалась водой.
Позади меня раздался еще один громкий всплеск, и я поняла, что это был Джеймс. Я думаю, что он даже не заметил меня, проплывая мимо. Он был таким же хорошим пловцом, как и Брейди. На берегу лежало бревно, один его конец выдавался в воду, и я уцепилась за него и стала смотреть.
Течение было таким быстрым, что тащило мои ноги под воду, а я вцепилась в бревно. И потом я увидела Брейди, он качался на поверхности воды, лицом вниз. Он не плыл. Я снова закричала, указывая на него, и смотрела, как его тело бьется о камень, еще и еще. Руки Джеймса яростно молотили по воде, но Брейди был слишком далеко.
Я начала плакать, рыдания сотрясали мое тело, которое обвилось вокруг бревна. Когда тело Брейди ударилось об еще один камень, оно оставалось там достаточно долго, чтобы Джеймс дотянулся до него. Джеймс ударился о камень, вскрикнул, но вытащил Брейди на берег и стал делать ему искусственное дыхание.
Джеймс неистово стучал ему по груди, вдыхал воздух ему в легкие. Но с того места, где я была, я видела, что даже если бы Брейди и не был переполнен водой, шея у него была сломана. Его голова странно свешивалась на бок; глаза смотрели в пустоту.
Мой брат — мой лучший друг — был мертв.
Я почувствовала, как мной овладевает спасительное оцепенение. Джеймс кричал, звал на помощь. Он встал и стал искать меня, прикрыв глаза рукой от солнца. И я отпустила ветку, позволив холодному течению утащить меня под воду.
Я пыталась утонуть и, по правде говоря, это было бы не так уж сложно. Течение было достаточно сильным, чтобы держат меня под водой. Я надеялась, что потеряю сознание, и что воспоминания о том, как мой брат в последний раз смотрит на меня, исчезнут. Я не могла жить дальше. Не могла посмотреть в лицо моим родителям. Моей жизни.
Но потом Джеймс схватил меня за шею, вытащил на берег, уложил на спину. Я захлебывалась, вода лилась у меня изо рта. Уши были заложены, но я видела, как Джеймс, склонившись надо мной, хлопает меня по щекам, чтобы я не теряла сознание. Когда я, наконец, могла держать глаза открытыми, он побежал к полотенцу, где был его телефон.
Джеймс спас меня. Но он не смог спасти Брейди — никто из нас не смог. В конце концов, мы сделали так, как нам сказал мой брат, мы заботились друг о друге. Иногда вина тех, кто выжил, была настолько сильной, что мы не могли выносить ее, наш общий секрет, который мы не выдавали. Но мы были всем, что у нас осталось.
* * *
Пока я сижу дома у Джеймса, в понедельник утром, и смотрю, как он медленно просовывает руку в рукав рубашки, которую я выбрала, думаю, что именно он всегда делал всю работу. Джеймс был моей опорой. Теперь же эта его часть сломана, заражена. И, как и в тот день у реки, я хочу отпустить все, уйти под воду.
- Я принесла пирожков, - говорю я, отбрасывая волосы, а он садится и смотрит в окно.
- Когда похороны? - спрашивает он так тихо, что я едва его слышу.
Я проглатываю комок в горле. В субботу вечером, после того, как я ушла от Джеймса, я заглушила все чувства, превратилась в машину, которая делает все необходимое, чтобы поддерживать в нас жизнь. Вместе. Когда я пришла домой, родители сказали мне, что мать Миллера звонила им и говорила с ними.
- У них не будет похорон, - говорю я. - В Программе считают, что они могут спровоцировать еще больше самоубийств, так что только его мать может хоронить его. - Улыбка Миллера, его лицо моментально появляются у меня в голове, но я быстро прогоняю их. Нет времени скорбеть.
Джеймс крепко сжимает губы, в глазах появляются слезы.
- Это была моя вина, - говорит он. - Как и тогда, с Брейди. Я опоздал. Я не должен был оставлять его.
Я обнимаю Джеймса.
- Миллер был болен, Джеймс. Мы ничего не могли сделать.
Он поворачивается ко мне.
- А Брейди? Я был там и не смог спасти его.
У меня сердце ноет, но я не могу позволить себе думать о Брейди, не сейчас, когда мы должны пойти в школу.
