Английская поэзия XIV–XX веков в современных русских переводах - Антология

Какая леди на земле

      С моей сравнится Салли!

Она — нет краше и милей —

Живет в моем квартале.

Ее папаша — зеленщик,

      Прохожих зазывает;

Мать кружева плетет, и их

      Бывает, что сбывает.

Как удалось им породить

      Такое чудо — Салли!

Она — я счастлив повторить —

Живет в моем квартале.

Работа валится из рук,

      О Салли вспомню только;

Хозяин-мастер очень груб —

      Бранит меня жестоко;

Пусть отхлестал бы побольней —

      Стерплю я ради Салли:

Она — мечта души моей —

      Живет в моем квартале.

Среди всех дней есть день один —

      Веселый, беззаботный;

В неделе он не посреди,

      А сразу за субботой.

В тот день, одет как баронет

Я направляюсь к Салли.

Она — милей и краше нет —

      Живет в моем квартале.

Меня хозяин водит в храм,

      И он ужасно злится,

Что усидеть мне трудно там

      Весь срок, что служба длится.

Я улизнуть стараюсь к ней,

      К моей любимой Салли;

Она — нет краше и милей —

      Живет в моем квартале.

Вот наступило Рождество,

      Мне деньги перепали,

Но я не трачу ничего,

      Я их коплю для Салли.

Будь там хоть тысяча гиней,

      Я все бы отдал Салли;

Она — нет краше и милей —

      Живет в моем квартале.

Посмеиваются кругом

      Все надо мной наверно.

Пускай! Для Салли я рабом

      Готов бы стать галерным.

Семь лет ученья промелькнет,

      И я женюсь на Салли.

Нас счастье ждет. Оно войдет

      В наш дом… в другом квартале.

Перевод Л. Павлонского

Lady Mary Wortley Montagu (1689–1762)

A Hymn to the Moon (Written in an Arbour)

Thou silver deity of secret night,

Direct my footsteps through the woodland shade;

Thou conscious witness of unknown delight,

The Lover’s guardian, and the Muse’s aid!

By thy pale beams I solitary rove,

To thee my tender grief confide;

Serenely sweet you gild the silent grove,

My friend, my goddess, and my guide.

E’en thee, fair queen, from thy amazing height,

The charms of young Endymion drew;

Veil’d with the mantle of concealing night;

With all thy greatness and thy coldness too.

Леди Мэри Уортли Монтэгю (1689–1762)

Гимн луне, написанный в беседке из зелени

Полночных тайн сребристая богиня,

Пусть яркость путь лесной мне осветит;

Ты — зрительница скрытой благостыни,

Ты помощь музам и влюбленным щит!

В твоих лучах брожу я среди нощи,

Открыв печали сердца своего;

Ты тихим светом озаряешь рощи,

Защитница, подруга, божество!

Но ты была с высот своих, царица,

Эндимионом вниз совлечена;

Покровом ночи ты смогла укрыться,

Столь всемогуща, столь же холодна.

Перевод А. Серебренникова

James Thomson (1700–1748)

A Hymn on the Seasons

These, as they change, Almighty Father! these

Are but the varied God. The rolling year

Is full of Thee. Forth in the pleasing Spring

Thy beauty walks, Thy tenderness and love.

Wide flush the fields; the softening air is balm;

Echo the mountains round; the forest smiles;

And ev’ry sense, and ev’ry heart, is joy.

Then comes Thy glory in the summer-months,

With light and heat refulgent. Then Thy sun

Shoots full perfection through the swelling year;

And oft Thy voice in dreadful thunder speaks,

And oft, at dawn, deep noon, or falling eve,

By brooks and groves, in hollow-whispering gales.

Thy bounty shines in Autumn unconfin’d,

And spreads a common feast for all that lives.

In Winter awful Thou! with clouds and storms

Around Thee thrown, tempest o’er tempest roll’d,

Majestic darkness! On the whirlwind’s wing

Riding sublime, Thou bidd’st the world adore,

And humblest nature with thy northern blast.

Mysterious round! what skill, what force divine,

Deep felt, in these appear! a simple train,

Yet so delightful mix’d, with such kind art,

Such beauty and beneficence combined,

Shade unperceiv’d so softening into shade,

And all so forming an harmonious whole

That, as they still succeed, they ravish still.

But, wandering oft with brute unconscious gaze

Man marks not Thee, marks not the mighty hand

That, ever busy, wheels the silent spheres,

Works in the secret deep, shoots steaming thence

The fair profusion that o’erspreads the Spring,

Flings from the sun direct the flaming day,

Feeds every creature, hurls the tempest forth,

And, as on earth this grateful change revolves,

With transport touches all the springs of life.

Nature, attend! join, every living soul

Beneath the spacious temple of the sky,

In adoration join; and ardent raise

One general song! To Him, ye vocal gales,

Breathe soft, whose Spirit in your freshness breathes:

Oh! talk of Him in solitary glooms,

Where, o’er the rock, the scarcely-waving pine