Английская поэзия XIV–XX веков в современных русских переводах - Антология
Дай взятку судье — назовут: «Пенсион»,
Коль врач украдет — говорит: «Гонорар».
Церковник — мол, это не кража, а дар.
А вот — адвокат,
Грабителю брат:
На службе удобнее красть во сто крат.
И вам поспокойнее стало — теперь
Ломайте без страха сундук или дверь.
Воруй на таможне, налоги воруй,
В суде распинайся и в карты мухлюй.
В конторе акцизной шустри штукарём,
Еще — за церковным воруй алтарём,
И нет палача,
Не ударят сплеча,
Никто не боится угроз стукача:
Зарезал его Синерожий — теперь
Ломайте без страха сундук или дверь!
Перевод Д. Клугера
Новая песня со старыми сравнениями
Увы, напрасно я стремлюсь
Унять любовь свою,
Как Заяц Мартовский, бешусь
И, как Лудильщик, пью.
За кружкой кружку пью, пока
Не хлынет Хмель из глаз;
Тоска моя, как Хрен горька,
Все горше, что ни час.
О, если б Молли свой каприз
Могла забыть, прозрев! —
Я бы, как Шишка, сверху вниз
Смотрел на прочих Дев.
Но без надежды дни идут,
Как хмурые Волы;
Я бледен стал, как Тень, и худ,
Как Палка от Метлы.
Был, как Огурчик, я казист,
Как Петушок, пригож;
А стал я гнил, как палый Лист,
Уныл, как медный Грош.
Как Сыч, стенаю я всю ночь,
Но Молли все равно:
Она меня прогнала прочь
И дрыхнет, как Бревно.
Пока я сохну, как Сучок,
И кисну, как Кисель,
Она стрекочет, как Сверчок,
И прыскает, как Эль.
Как Пчелка, вьется Купидон
Вокруг ее красот;
Всяк на погибель обречен,
Кто близ нее пройдет.
Увы! Земли недолгий Гость,
Я чахну, как Сугроб;
Она меня, как в стенку Гвоздь,
Загонит скоро в гроб.
Ее уста горят, как Мак,
Взор колет, как Игла;
Ее улыбка, как Пятак
Серебряный, светла.
Ее румяная щека
Туга, как Барабан,
Грудь, как подушка, высока,
Как рюмка, строен стан.
Она разумна, как Сова,
Скромна, как Лань в лесах,
Как Блошка быстрая, резва
В увертках и прыжках.
И скажет всякий, кто тайком
С ней обнимался вхруст,
Что слаще Каши с Молоком
Лобзанье этих уст.
Я помню, как ее лицо
Сближалося с моим —
Я весь был полон, как Яйцо,
Блаженством неземным.
Как Черепаха, был я глуп:
Я думал, что она
В любви своей тверда, как Дуб,
Как Азбука, верна.
Что крепко, как Репей с Репьем,
Мы сцеплены вдвоем
И, словно Две Ноги, пойдем
Вперед одним путем.
И вот — одна нога ушла,
И я стою, как Пень,
Раздавленный, как Камбала,
Печальный, как Олень.
Покинутый, как Мухомор,
Задумчивый, как Слон,
Усохший, как Треска, с тех пор,
Как с Молли разлучен.
Она еще вздохнет, как Штык,
О незабвенных днях,
Когда, как сломленный Тростник,
Я буду втоптан в прах.
Перевод Г. Кружкова
Баллада
С морей, как злая птица,
Борей летел к земле —
В рыданиях юница
Лежала на скале.
К бушующим лавинам
Стремила взор, застыв.
Над нею балдахином
Сплетались ветви ив.
«Двенадцать лун сменилось,
И десять дней прошло.
Мой милый, что случилось?
О, как ты, море, зло!
В твоей пучине, море,
Найдет ли милый путь?
Что буря на просторе
Пред бурей, рвущей грудь?
Купцы, дрожа за злато,
На бег валов глядят —
Но что казны утрата
Пред худшей из утрат?
Ты, верно, брошен бурей
В чертог затейниц фей —
Но что затеи гурий
Пред страстию моей?
Нас учат, что Природа
Со смыслом все творит.
Тогда зачем под воды
Укрылся скал гранит?
Ужель скала таится
В подводной глубине,
Чтоб милому разбиться
И чтобы плакать мне?»
Она, застыв от горя,
Бранила жребий свой,
Борею вздохом вторя,
Кропя волну слезой.
Когда на гребне тело
Волна пред ней взнесла,
Склонясь лилеей белой,
Юница умерла.
Перевод А. Парина
Прощание нежного Уильяма с прекрасной Сьюзен
Баллада
Весь флот застыл в одном строю
Наизготовку у причала,
Когда блистательная Сью
По трапу на корабль взбежала.
«Эй, моряки! Скажите, где мой Билл?
Неужто он меня совсем забыл?»
Её Уильям в этот час
Бом-брамсель закреплял на рее,
Но, встретив взгляд любимых глаз,
Он к Сьюзен бросился скорее,
Скакнул на перекладину, повис
И по канату, словно птица, вниз.
Так
