Страна Потекших Кисок - Алексей Стацевич

— Ты уверена? — недоверчиво оглянулся он. — Мне кажется, не стоит маячить здесь, как два…

— Уверена. Я не слышу за нами погони, — навострив ушки, перебила пепельноволосая. — Хотя ты прав, господин, в любом случае нам надо идти. Вброд, тут не очень глубоко.

Господин? Значит, те два раза ему не послышалось!

— Почему ты… называешь меня так?

— Как, господин? — не поняла эльфийка.

— Господином!

Пепельноволосая звонко рассмеялась и первой ступила в холодную воду. Сделав два или три шага, обернулась:

— Идем… господин! Конечно, я уверена, что мои сестры выиграют бой у темных, но… Все равно лучше поскорее пересечь брод, ведь так и до простуды недалеко.

Николай осторожно потрогал воду. Хоть на улице и было тепло, но вода показалась ему ледяной. Зябко передернувшись, мужчина шагнул навстречу простатиту.

— Ты так и не ответила, — на середине неглубокой, чуть ниже пояса, реки, напомнил он. — Почему ты называешь меня господином?

Эльфийка, словно раздумывая, что можно говорить, а что — нельзя, отозвалась не сразу.

— Мы с сестрами поклоняемся мужчинам, — наконец сказала она и уточнила: — Точнее, не мужчинам… а мужскому члену. Поэтому ты, носитель, для меня — господин.

— Поклоняетесь мужскому члену, значит…

Грубанов посмотрел вниз, стараясь рукой нащупать в трусах «идол», который сейчас не производил впечатления того, чему можно поклоняться — маленький, скукоженный, несчастный… Будто поплавок.

«Надеюсь, тут пираньи не водятся? А то клюнет еще какая-нибудь… на червячка». — Придя к этой мысли, он покрепче ухватился за свой «буй».

— Да, господин, мужскому члену, — охотно подтвердила эльфийка и вышла на берег. Не оборачиваясь, направилась к лесу. — В нашей стране все поклоняются только ему.

Тащась позади, Николай невольно засмотрелся на подтянутую округлую попку, которую едва прикрывали бронестринги. Попка соблазнительно белела в свете луны, и Грубанов почувствовал, как все еще зажатый в ладони «идол» начинает наливаться молодецкой силой.

«Нашли, блин, тотемное животное», — про себя усмехнулся он и, стараясь не отставать, поинтересовался:

— В вашей стране? Что за страна?

Эльфийка замедлила шаг, позволяя спутнику поравняться с собой.

— Потекших Кисок, — на полном серьезе сказала она и продолжила с насмешливым придыханием: — Знаешь, почему она так называется, господин?

Николай сглотнул, чувствуя, как хрен вырывается из трусов наружу.

Это заметила и эльфийка.

— Оно живое, — показывая пальчиком, захихикала пепельноволосая. — Живое!

Но Грубанов не был бы альфа-самцом восьмидесятого уровня, если бы смущался по всякому поводу! Оголив «идол», он обхватил его у основания и, постаравшись максимально втянуть пузо, направил «идол» на остроухую.

— Познакомься с новым другом! Со своим божеством!

Обладательница пепельных волос, как показалось, слегка опешила от фривольности мужчины.

— Рада знакомству, — глядя на стояк, пробормотала она. — Я Хьюсти.

Грубанов, внезапно решивший поиграть с «идолом» в чревовещателя, заговорил писклявым голоском:

— А я Коля! А мой хозяин — Николай! — А затем, набравшись смелости, выпалил: — Давай, Хьюсти, не стесняйся! Возьми меня, свое божество… в свой прекрасный ротик!

Лицо эльфийки покраснело от возмущения. Она действительно приоткрыла ротик… но только для того, чтобы высказать мужчине все, что думает по поводу неприличного предложения!

Но вместо этого прыснула со смеха:

— Отличная шутка, господин! — показав ему большой палец, она повернулась к чаще и быстро пошла прочь, оставляя на песке маленькие следы ног.

Грубанов вновь поспешил следом.

— Так я и не шутил, — почти поравнявшись с остроухой, обиделся он. — В чем проблема-то? Если говоришь, что поклоняешься, то…

— Нет, нельзя, — застыв у края леса, через плечо бросила Хьюсти. — Член священен. До обряда инициации его запрещено трогать всем, кроме матери Льюти. А после лишь… — Пепельноволосая замолчала. — Впрочем, господин, тебе пока необязательно знать эту информацию. Всему свое время.

Эльфийка продолжила щебетать, но Грубанов ее не слушал — в его голове психически-неуравновешенным дятлом стучало слово «матерь».

«Опять милфа, — скривился он. — Бляха-муха, с одной я уже познакомился и мне не понравилось. И вообще, я больше по молоденьким! Вот Хьюсти я бы с радостью завалил, а чью-то мать… Ну уж нет! Если это только не мама Стифлера…»

— У этой твоей матери, — выдавил он, — сиськи небось лет двадцать назад обвисли, как у осла уши.

Эльфийка покачала головой:

— Нет, господин. Матерь Льюти красива лицом и прекрасна телом. Ее лазурные глаза глубоки и напоминают утреннее море, а волосы пушисты, как кроны деревьев…

— А соски тверды, словно окаменелые кораллы, — схохмил Грубанов.

— Верно.

— А колбасиновая щель? — вспомнил Николай название речушки.

— В смысле… ее киска? — чуть замявшись, уточнила пепельноволосая. — О-о, господин, ее киска глубокая, тугая и влажная.

Мужчина сглотнул — по описанию матерь Льюти представлялась той еще горячей сучкой.

— Так что, думаю, она придется тебе по вкусу, — двусмысленно подмигнула Хьюсти.

Парочка углубилась в лес, и вскоре вышла на извилистую тропинку.

— Все равно не понимаю, — плетясь позади и держа остроухую за руку, сказал Николай, — если вы, эльфы…

— Эльфийки.

— … боготворите мужской орган… то почему те, другие эльфийки, пытались его оттяпать?

— Разве ответ не очевиден? — через плечо хмыкнула Хьюсти. — Мы, светлые — боготворим член. А темные наоборот — ненавидят. Для них мужчина — никто иной, как греховное животное, с которым лучше не иметь дела. С мужчиной! Не то что с его членом. Тот для темных вообще кладезь вселенского зла и служит лишь для «поднесения» богиням.

— Бредятина…

Хьюсти пожала плечами:

— Тебе, господин, будет сложно понять. Но издревле повелось именно так. Ведь так сказали Изначальные боги.

— Да уж… — Николай почесал залысину. — А я правильно понял, что темные только в полнолуние члены рубят? На церемонии? Вот мне не повезло, что полнолуние именно сегодня!

— Как понять — именно сегодня? — вытаращилась Хьюсти. — Полнолуние каждую ночь, господин.

— Да? А в моем мире… Чудеса, блин… У меня еще вопросик, даже два.

— Задавай, господин. Но только два, ведь на большее я ответить не успею — мы скоро придем. Прочими вопросами мучай матерь Льюти.

— Ты обмолвилась о некой Стране Потекших Кисок… Где она находится?

— Мы уже идем по ее землям, господин. Та река, что мы переходили вброд —