Метаморф. Красный Робинзон - Ставр Восточный
— Но чё-то мы всё обо мне да обо мне? Я, вон, всё спросить хотел: все прочие воздушные команды, — мужчина кивнул на болтающийся вдали шар, — Гильдейскими Охотниками укомплектовали. Причем, даже не медными, а бронзовыми и железными. Чтоб они, значится, свойства теросов могли быстро и на глаз определять. Да ещё и огневую поддержку, при необходимости, сверху оказать. А мне тебя отрядили! Как так?
— Так я тоже теросов могу на глаз, — хмыкнул парень, полез за воротник и достал медный Охотничий жетон. — Я тоже гильдейский. И теоретический экзамен на бронзу сдал уже лет пять как. Правда, боёвку тогда не потянул — уровня не хватило.
— Слабосилок, — хмыкнул напарник. — Так как же тебя в армию тогда занесло? Ваш брат протирать штаны в армии не любит. Сидел бы в Гильдии, тренировался, ходил на задания попроще. Что ж тебя толкнуло несколько лет по стылым казармам вдали от дома таскаться?
— Да просто не мог я там оставаться! — парень в сердцах захлопнул журнал и с силой сдавил бинокль, что уже по привычке последних дней сразу прыгнул ему в руки. — Я ж из семьи потомственных Охотников. У меня пра-прадед ещё в лакуны ходил. А у меня талант в Чтении Вед ниже плинтуса!
— Так если ж ты из потомственных, неужто тебя «пропаровозить» по уровням и снабдить ресурсами не смогли?
— Отец и все старшие родичи в восемнадцатом, во время белогвардейского мятежа, погибли. Сам тогда чудом выжил, но после лечения денег в семье уже ни на что не хватало. У нас даже оружия фамильного не осталось, так что единственным нашим капиталом было моё усердие. Но для быстрого роста в уровнях этого оказалось мало. А ещё Наташка… — парень замер, словно задумался, стоит ли продолжать, но потом решился. — У меня подруга была, семьи наши дружили. Мы выросли вместе, даже обвенчаться хотели. Вот только мой отец и дядья погибли, потом лечение, потом провал на экзамене. А она уже к получению железного жетона готовилась и имела свою собственную жизнь, в которой мне места не было…
— И ты с горя решил всё бросить и в армию податься? — предположил сибиряк.
— Не. Сначала начал хвататься за более прибыльные и рисковые задания. Носился, как ошалелый. Напрашивался в рейды к самым дальним границам нашей лакуны. Она у нас в Ярославле небольшая, поближе к Миру Грез попадаются очень ценные камни. Вот только навыки-то мои лучше не стали… И я трижды чуть не сдох. Один раз лишь чудом руку назад приштопали, — парень повел левой рукой. — Из пасти тероса её выудил. А в последнем походе из-за моей придури чуть весь отряд не погиб.
Красноармеец криво усмехнулся:
— Я, как из лазарета вышел, сразу к своим — извиняться. А они меня в тот же вечер обратно на койку определили. Месили всей командой и сказали, чтоб больше к ним не приближался. А там ещё и Наташка заявилась — пригласила на свадьбу! Прямо в лазарет пришла… — тут парень сжал зубы до скрипа, да и бинокль в его руках начал подозрительно потрескивать. Собственно, это его из ступора и вывело. — В общем, как только оправился я, тут же собрался и ушел в армию. Благо, тут Охотников, даже Бронзовых, всегда видеть рады.
Сибиряк молодого слушал внимательно. Ещё бы! Такая история, да и полезно узнать получше, с кем ты на боевом посту сидишь.
— Ну и что, не жалеешь?
— Вот ни капельки! — усмехнулся парень и, приподнявшись, снова стал обшаривать взглядом окрестности. — Тут кормят, поят, одевают, жалование какое-никакое. Как официальному Охотнику мне ещё и материалы для культивации положены. А ведь раньше постоянно выбирать приходилось — еду в дом принести или запасы благовоний пополнить. И, в итоге, или сидишь смотришь, как сестренка с матерью недоедают, или каша с маслом комом в горле встает. Ибо кажется, что ты шанс на светлое будущие на жратву променял… В армии же с этим проблем нет. Еда мне, жалование семье, пилюли и прочее выдают по расписанию. Выделяют, правда, немного, но всяко больше, чем я бы смог раньше себе позволить. А ещё Петровский всех в кулаке держит и заставляет тренироваться, сдавать нормативы постоянно. Большинство, конечно, воет, но для того, кто в Гильдии за такие тренировки деньги платить должен был, это прямо дар Богов! Я за три года так и характеристики поднял и уровней добавил. Нас ведь даже в тренировочные рейды на окраины лакуны для ускорения прокачки водили.
— Что, в обязательном порядке? — подивился сибиряк.
— Нет, только особо отличившихся…
— И каковы результаты твоей такой службы?
— Осенью экзамен на бронзу сдавать планирую, хотя нужных показателей ещё зимой достиг! — приосанился парень. — Причем, как военнослужащий, я даже вступительный взнос платить не обязан.
— Знаем мы такое! — ухмыльнулся охотник, — Зато, если экзамен завалишь, то с тебя потом в части семь шкур спустят.
— Это точно! — хмыкнул молодой. — Будешь потом месяцами в наряды ходить и станешь мастером по возведению полевых сортиров…
Снова в люльке повисло молчание, изредка разбавляемое звуками далекой (пока) пальбы.
Вдруг на севере города раздался сильный рев, сопровождаемый слышимыми даже отсюдавзрывами.
— Похоже, опять Четверка вылезла, один из опорников с землей сравняла, — нахмурился сибиряк.
И тут целый квартал осветился вспыхнувшим огненным штормом, вдали раздался многоголосый боевой клич, а в груди у наблюдающих напряжение уступило место уверенности и готовности идти до победного.
— Кто-то с Пламенным сердцем нарисовался, — со смешанными чувствами выдал старший, вспоминая, как он сам с подобным воодушевлением пару раз чуть не отдал Богам душу, без сомнения кидаясь на врага лоб в лоб.
Вскоре сияние угасло, и город на время погрузился в обманчивую тишину.
— Ох уж этот проклятый ветер, — проворчал мужчина, поплотнее кутаясь в шарф и снова наполняя кружку новой порцией согревающего напитка.
Глава 5
Мягкая травка под ногами начала сменяться россыпью мелких камешков. У меня перед носом завис фамильяр и оживлённо замахал щупальцами:
— Так! Лесная прогулка заканчивается. Сейчас надо
