Пожарский-2 - Владимир Олегович Войлошников
— Говори.
— До трёх часов дня должны решение прислать.
— Хм.
На часах судебного приказа было всего-то половина одиннадцатого. Если я сейчас домой поеду — буду метаться, как тигр в клетке.
— Я тогда в Академию. А ты езжай в Пожарский особняк, жди. Да не стесняйся там, пусть тебя обедом накормят. Как будет результат — сразу ко мне.
ПРОТИВ ПРАВИЛ
Явился я, когда вторая пара уже началась. Подумал. Не пошёл на урок — ну, нафиг. Развернулся и направился в ректорат. Надо мне кой-какую проблемку решить.
Секретарь увидел меня и не очень обрадовался. Вот совсем.
— День добрый. У себя?
— Здравствуйте, да. Что вы хотели, Дмитрий?
— Хотел обсудить с ректором вопрос аренды.
— Аренды чего?
— А это я буду обсуждать с ним, не обессудь…те.
Тьфу, всё забываю эту множественность присобачивать.
— Но я бы мог…
— Нет, не мог. Доложи обо мне уже. Нервный я сегодня, не нагнетай.
— Одну минуту, — секретарь исчез за дверью и очень быстро появился снова: — Прошу.
— Благодарствую.
Ректор ожидал меня, сложив на столе ручки, как прилежный ученик.
— Дмитрий Михайлович! Присаживайтесь.
Я прямо представил, как он сейчас воскликнет: «Какими судьбами⁈» — но нет. Как звать его? Забыл, а на двери табличку не сообразил прочитать. Положительно, из себя меня этот суд вывел.
— У меня к вам предложение.
— Слушаю.
— Мне нужен тренировочный павильон. Каждый вечер, на час-два. По выходным с возможностью использования в течение дня. И чтоб никто не мог меня оттуда вытурить и не парил мозги постоянным присмотром.
— Но это же против правил…
— С чего бы?
— Вы понимаете, несчастные случаи…
— Выживаемость мамкиных тетёх меня мало волнует. Мне нужен павильон для себя. Сколько я должен заплатить, чтобы тренироваться в любое время, когда мне удобно?
Ректор слегка завис.
— Видите ли, я не имею права… Это не предусмотрено уставом.
Ну, зашибись!
— Хорошо, тогда дайте мне бумагу, что я могу ходить бесплатно в любые свободные павильона по своему усмотрению. А род Пожарских с удовольствием поучаствует в благотворительности. В чём у Академии нужда? Подумайте. В пределах разумного, конечно.
— Да-да… В пределах… — мысли ректора, кажется, приобрели новое направление. — Как вы относитесь к тому, что нашему актовому залу требуется ремонт?
— Прекрасно отношусь. Мой управляющий будет у вас завтра, вы с ним обсудите детали. А сейчас выпишите мне бумагу, мне нужно выплеснуть гнев, пока я никого не убил.
Он посмотрел на меня, склонив голову, как настороженный воробей:
— Это излишнее, — быстро написал разрешение на листочке, — всё, идите. Сейчас даже днём многое свободно. Думаю, вам быстро подберут подходящую зону.
Мы вышли из ректората, и Кузя тотчас принял человеческий вид:
— Прекращал бы ты, пап, людей запугивать.
— Не худшее занятие.
— Но надо же иметь резерв по воздействию.
— Уверяю тебя, если понадобится, я такое воздействие обеспечу, что никому мало не покажется.
— Вот этим ты их и пугаешь. Думаешь, они не чувствуют?
— А думаешь, чувствуют?
— Н-ну-у-у… — Кузя рассуждающе приподнял брови, — это, наверное, как с великаном. Ты выглядываешь из окна — и видишь носки его сапог. Но ты же соображаешь, что эти носки — не всё, что он из себя представляет.
— Ага. В них ещё ноги и, конечно, запах, — саркастически согласился я, — не говоря уже обо всём остальном, что выше.
— Вот именно, — очень серьёзно согласился Кузя.
— Так. Вот ты прекрати-ка драматизировать, так ты пугаешь меня. Лучше скажи, что там тебе Салтыков-сынок вещал?
— Да тарабарщину эту, которую я Настьке наговорил. Вытрясли из неё, видать.
— Не сработало — это хорошо. А то я уж переживал, что ты заклинание на себя сгенерировал.
— Нет, если бы я и сгенерировал, — задумался Кузя, — оно должно было получиться исключительно для личного использования. А то, что Настасья им с кем-то поделилась — это её печаль. Хотела опозориться — опозорилась.
— Да она не особо и хотела, я думаю. Выжали.
— Эти могли.
Мы дошли до тренировочной зоны, и снова встретили того же лаборанта.
— На ловца и зверь бежит! — радостно возгласил Кузя.
— Так нельзя же…
— Можно, — протянул я свой замечательный допуск и в довесок — рубль. — И ты нам подберёшь лучший павильон из возможных свободных, максимально близкий ко входу в музей.
— Сделаем! — мгновенно повеселел парень. — Сей момент!
— А ты, Кузя, дуй за лечилками, совсем забыли! — сунул я Кузьме деньги.
Оставшийся до обеда почти час я посвятил швырянию огненными зарядами малых форм, но сложных конфигураций. И почти прошёл путь от горячей бешеной ярости до холодной боевой.
05. ПОДГОТОВКА
НЕ ПОРА БЫ ПОДКРЕПИТЬСЯ?
— Обедать-то пойдём? — спросил Кузя, заглядывая куда-то мне за спину.
Я оглянулся — на дорожках тренировочной зоны, просматривающихся из нашего павильона — никого. Утёр пот, обильно текущий с меня во время тренировок с огнём.
— Не рано ли?
— Да я подумал: к началу перерыва придём — в очереди не придётся стоять.
— Тоже верно. Пошли тогда, к Святогору заскочим, очищением пройдусь.
Действительно, странно будет, если в столовую я завалюсь в идеально чистом костюме, сам покрытый копотью и благоухающий по́том. Девчонки будут носы морщить. А, может, и не только девчонки, народ нынче нежный.
Пришли мы к
