Галина Гордиенко - Гран-при за лучший прикол
― Мы ― эт я и Васька, ― с детской непосредственностью пояснила она.
― И… кто вы? Может, я не туда попал? ― обеспокоилась трубка.
― Я это… новая секретарша! А Васька ― мой попугай. ― И обиженно выкрикнула: ― Ишь, молчит, полено пернатое! Отдувайся тут за него! А бананы себе выпросил!
― Какие бананы?! ― изумилась трубка.
― За вредность. Как прибавку к жалованию!
В трубке явственно закряхтели, собирая разбегающиеся мысли. Лелька удовлетворенно отметила, что настолько вошла в образ… в ее голове нечему разбегаться!
Изумительное состояние.
Лелька покосилась на дверь: та дрожала. Самсон Ильич еле слышно кудахтал, не в силах сдержать смеха.
Полторы тысячи долларов ― нет, тысячу семьсот! ― нужно отрабатывать. Лелька удобнее устроила на столе ноги. Пошевелила пальцами от избытка чувств и настроилась на откровенный разговор. Сложила губки трубочкой и кокетливо пропела:
― А вы симпа-атичный?
― Я-я? – хрюкнула трубка.
― Не я же! ― фыркнула Лелька. Почесала щиколотку и с готовностью сообщали будущему клиенту: ― Я это… красавица! Все говорят. Даже Васька, хоть он и змей!
― Я думал, ― осторожно заметила трубка, ― он ― попугай…
Василий ― подслушивал, гад! Все мужики одинаковые! ― приосанился и заворковал:
― Хор-рошая птичка! Василий, Васенька…
― Будто попугай не может быть змеем, ― прошепелявила Лелька, пытаясь пальцем очистить зубы от жвачки.
На это заявление трубка с ответом не нашлась. Там помолчали, потом вяло промямлили:
― Это офис фирмы «Все чудеса мира»?
Лелька требовательно посмотрела на Василия и прошипела:
― «Чудеса мира» ― это мы?
Василий громко икнул. Круглые глазки обалденно поблескивали.
Самсон Ильич не выдержал. Высунул голову в щель и шепотом подсказал:
― Мы! Так наша фирма называется.
Лелька благодарно кивнула и прогнусавила в трубку:
― Эт мы. Васька, паразит, молчит, будто воды в клюв набрал, а вот шеф признал ― мы.
― И вы… секретарша?
― В точку попал! ― бурно обрадовалась Лелька. И уточнила: ― С сегодняшнего дня. Хоть папка и не хотел, да я… о-о, меня разве удержишь!
― А где прежняя? ― жалобно проскулила трубка.
Лелька пожала плечиком и равнодушно буркнула:
― Хрен ее знает! Только здесь ее нет. Тут лишь я и…
― Василий! ― подсказала трубка.
― Ага. Еще шеф… э-э… Самсон Ильич! ― в дверях тусуется.
― Тусуется, ― зачем-то повторила трубка. ― Ага. В дверях.
― Точно, ― снова порадовалась понятливости невидимого собеседника Лелька. ― Как раз нарисовался!
Самсон Ильич покраснел и торопливо захлопнул дверь. Впрочем, она тут же чуть приоткрылась, щель он себе оставил.
― Уж нет его, ― Лелька громко рыгнула. ― Смылся, да! ― И она восхищенно протянула: ― Ох, и халатик он где-то себе надыбал ― полный отпад!
Трубка долго кхекала, собеседник явно путался собрать в кучку хотя бы глазки. Потом ТАМ безнадежно поинтересовались:
― Детка, вам прежняя секретарша ничего не передавала?
― Не-а, ― равнодушно ответствовала «детка». ― Я ее не видела. А что?
― Да нет, ничего. Может, на столе что-то оставила?
― Чего? ― Лелька окинула любопытным взглядом девственно чистый стол и доложила: ― Не-а. Тут только мои ножки лежат. И Васька, паразит, топчется. Скучно ему, понимаешь?
Собеседник понимал. Торопливо попрощался, пожелав быстрее освоиться на новом месте.
Лелька вежливо попросила заглядывать. Мол, давно с умным дядькой так долго не болтала. И вообще, ей тренироваться надо, так что пусть почаще звонит. Или заходит!
Ее предложение чем-то абоненту понравилось. Он обещал непременно заглянуть. Лелька, стараясь быть вежливой ― шеф все еще подслушивал! ― натужно пообещала ждать и даже познакомить со змеем Василием.
На этом и распрощались.
Не успела Лелька вздохнуть с облегчением и выплюнуть осточертевшую жвачку ― имеет она право хоть немного отдохнуть?! ― как дверь с грохотом распахнулась. В приемную вихрем ворвался ― Лелька глазам не поверила ― ее первый и уже давний посетитель.
Лелька в тот день впервые в жизни исполняла роль секретаря. Правда, за Светлану. Она, помнится, сбежала поправить макияж.
Этот неприятный коренастый тип с глазами-буравчиками Лельке и в прошлый раз не понравился. А уж сегодня…
Прежней вальяжностью и уверенностью в себе и не пахло!
Посетитель явно был не в себе. Одутловатое невыразительное лицо покраснело от еле сдерживаемого гнева. Узловатые, некрасивые пальцы то и дело непроизвольно сжимались, кулаки впечатляли ― крупные, костистые.
Лелька порадовалась, что не успела избавиться от жвачки, и торопливо выдула пузырь побольше ― все занятие. И маскировка.
Василию клиент тоже чем-то не понравился. Он опасливо приковылял поближе к временной хозяйке. Нахохлился и невнятно забормотал:
― Субмар-рина пр-ротивника на гор-ризонте!
«Господи, ну и словарь! ― изумленно подумала Лелька. ― Интересно бы посмотреть на хозяина. Или Васька от телевизора не отходил, вот и нахватался всего понемногу?»
Посетитель подбежал к столу и уставился на Лельку с такой злостью, что она забеспокоилась. Увеличила пузырь еще на четверть и восхитилась эластичностью жвачки, ― Машка явно знала, что рекомендует.
― Где секретарша?!
Лелька кокетливо пошевелила пальчиками ног и сказала Василию:
― Я шо, заделалась невидимкой?
Василий нервно сглотнул и отвернулся.
Временная немота попугая Лельку потрясла: птица явно отличалась умом и сообразительностью. Знала, при ком лучше не разевать свой клюв. Собственная жизнь волновала Василия гораздо больше, чем возможность играть на публику.
Лелька подобной осторожностью не отличалась. Поэтому обиженно проворковала, пальцем пощекотав Василию горлышко:
― А мама с пеленок твердила ― когда входишь, нужно здороваться!
― Я не мама! ― рявкнул посетитель.
Лелька огладила стройную ножку ― подражая Машке! ― и взгляд гневливого клиента послушно последовал за ее ладонью.
― Всех-то она интересует! ― задумчиво пропела Лелька. ― То звонили, спрашивали, а теперь вот вы прибежали…
Посетитель зашелся в кашле и побагровел еще сильнее.
― Или она такая красавица?
Лелькин вопрос повис в воздухе. Клиент давился, вытирая кулаком вдруг выступившие слезы. Васька демонстративно прикрыл глазки и притворился спящим.
Лелька ногтем уничтожила пузырь ― посетитель отпрянул от неожиданности ― и неспешно занялась последствиями маленькой катастрофы. Собирала со щек жвачку и меланхолично насвистывала.
Смазливое бездумное личико сидящей за столом девчонки, видимо, заставило сменить тактику. Клиент подтащил поближе стул. Оседлал его и попытался построить разговор по-другому.
Широко осклабился, демонстрируя Лельке отлично сделанные фарфоровые зубы ― уж слишком ровные и беленькие! ― и просипел:
― Хелло, детка!
― Другое дело, ― проворчала Лелька. Помахала рукой и с готовностью воскликнула: ― Салют, камрад!
Клиент раскрыл рот. Забывшийся Васька – оба глаза сразу. Лелька с гордостью объявила:
― В фильме слышала. В этом… интеля… интили… интиктуальном? О-о, блин, в умном, в общем!
Клиент с Васькой одновременно закивали, соглашаясь с ненормальной девчонкой. Видимо, на всякий случай.
― Я еще и не такое запомнила, ― похвасталась Лелька. Зажмурилась, припоминая, и выпалила: ― Конструктивно мыслишь! Шерше ля фам! Эншульдиген зи бите! Элементарно, Ватсон! Международный роуминг. Шат е манс! Витте, плиз! Корпорация! Гоу эвэй!
Потрясенный подобной эрудицией попугай стал заваливаться набок. Посетитель затряс головой и ошеломленно пробормотал:
― Офигеть…
Лелька счастливо заулыбалась. Клиент хрипло хохотнул и выдавил:
― Ты это, детка… не в курсе, где секретарша сейчас?
― Вот она я! ― Лелька несколько раз ткнула себя в грудь пальцем. Потом кивнула на обомлевшего Василия и добавила: ― А он в помощниках числится. Вдруг что забуду.
Посетитель нервно хмыкнул. Зачем-то погрозил Лельке пальцем и промычал:
― А другая где? Она… ― он сдвинул брови, прикидывая что-то в уме, ― позавчера здесь сидела.
Лелька присвистнула и весело объявила:
― Мы с Васькой сегодня первый день тут топчемся!
Посетитель помрачнел. Похрустел костяшками пальцев и убито поинтересовался:
― Так ты что ж, и не видела ее?
― Не-а, ― жизнерадостно воскликнула Лелька. ― Хотя… я вчера наниматься пришла, так тут одна фифа сидела! На моем месте как раз, оно еще и не моим было вовсе. Носатая и перепуганная фифа-то. Она, что ль, нужна?
Клиент задумался. Потом отрицательно покачал головой и буркнул:
― У ТОЙ нос как нос. Маленький вполне.
― Тогда не знаю, ― Лелька повернулась к попугаю. ― Вась, а ты?
