Галина Гордиенко - Гран-при за лучший прикол

Гран-при за лучший прикол

Галина Гордиенко

У некоторых людей - простите за каламбур - все не как у людей.

Вот, к примеру, Лелька решила устроиться на работу. Что, казалось бы, криминального? Но даже и эта невинная затея вылилась у нее в запутанный криминальный ералаш. Сначала безобидный конверт, потом бесконечные анонимные звонки, затем обыск в офисе, два ограбления, почти убийство и похищение! А потом... Короче, Машка Епифацева влезает в шкуру Шерлока Холмса, Тамара объявляется презренной шпионкой, а Лелька... ох, уж эта Лелька!

Какой заплаканный день!

Лелька стояла у окна мрачнее нависшей над городом тучи. Ощущение, что жизнь не удалась, держалось на удивление стойко. То ли погода была виновата – уже неделю в воздухе висела противная морось – то ли в самом деле пришла пора задуматься, все ли у нее в порядке.

На подоконник мягко запрыгнул Коська. Лелька машинально провела рукой по шелковистой шерсти и горестно сказала:

― Никчемное я существо, Константин.

Огромный серый кот возражать не стал. Прозрачные зеленые глаза смотрели равнодушно. Коська длинно зевнул и тоже уставился в окно.

― Согласен, значит, ― убито пробормотала Лелька.

Она прижалась к прохладному стеклу пылающим лбом и попыталась подвести итоги собственной пустой жизни.

Тридцать три года!

Подумав, она занесла этот факт в графу «убытки». Юность давно помахала ей ручкой, чему радоваться?

Цифра «тридцать три» прыгала перед глазами, пузатые тройки издевательски скалились. Лелька стиснула зубы: «Итак, что мы имеем в плюсе?»

Она наморщила лоб. Сдвигала брови в одну тонкую ломаную линию. Прикусывала нижнюю губу. Озадаченно сопела. Накручивала на палец прядь волос.

Но так и не поняла, в какую графу внести наличие мужа и двоих детей!

Нет, конечно, Лелька их очень любила. И Сергея, и маленькую Динку, и Мишку. Всех троих. Каждого по отдельности и всех вместе.

Вот только они вязали ей руки!

Все, буквально все приходилось делать с оглядкой на семью. Она лишилась свободы. Из-за них!

Лелька обошла пустую квартиру. Автоматически подобрала с пола Димкины игрушки. Убрала в шкаф брошенный Мишкой прямо на пол спортивный костюм. Поставила на место тапочки Сергея.

И вдруг замерла, потрясенная, посреди комнаты: она за эти годы превратилась в обычную домработницу!

Лелька с горестным изумлением посмотрела на себя в зеркало. Она не видела огромных голубых глаз, опушенных длинными ресницами, не ценила густые пепельные волосы, падающие на плечи мерцающим водопадом, не замечала нежных ярких губ и высокой стройной шеи…

Перед ней маячила загнанная лошадь!

Из тех, которых пристреливают.

Чтоб не мучились.

Умирать Лельке не хотелось. Она упала в кресло и сказала себе: «Наверное, я схожу с ума. Кризис среднего возраста ― вот что это такое. Или приближается климакс? Я слышала: перепады настроения в этот период ― обычнейшее дело…»

Мысль Лельке не понравилась. В воздухе отвратительно запахло скорой старостью. Неизбежными болезнями, крошечной пенсией ― в нашей стране других просто нет! ― и унылой воркотней с другими старушками на скамье у подъезда.

Кошмарная перспектива заставила Лельку крепко зажмуриться. Она отрицательно покачала головой и с жаром прошептала, будто клятву давала:

― Ни за что!

Лелька кругами забегала по комнате. С подоконника за ней лениво наблюдал Коська. Лелька споткнулась на ровном месте и зачем-то сообщила коту:

― Нужно срочно решать ― как жить дальше. Еще одно такое утро, и меня увезут в желтый дом!

Коська звонко чихнул. Лелька оскорбленно воскликнула:

― Считаешь, мне там самое место?

Кот величаво склонил тяжелую голову, будто кивнул. Лелька возмущенно зашипела:

― Да я… да если хочешь знать… ― Она стукнула кулаком по стене и невольно поморщилась от боли. Зато в голове чуть прояснилось, и Лелька радостно крикнула: ― Я работать пойду, вот что!

У Коськи нервно дернулось правое ухо. Зеленые глаза стали круглыми, как у совы. Он громко икнул. На покрытой боевыми шрамами морде было написано все, что кот думал о внезапном решении хозяйки.

Лелька снова закружила по комнате. Она задевала за стулья, спотыкалась о невидимые глазу складки на паласе, и взволнованно бормотала:

― Серый весь день на работе. Динка в садике. Мишка в школе. А я тут как в клетке! Ничего не вижу, ничего не слышу, никуда, кроме как по магазинам не хожу…

Кот на подоконнике хрипло мявкнул. Прозрачные глаза укоризненно следили за хозяйкой.

Несправедливость последнего высказывания заставила Лельку остановиться на бегу и внести поправку. Она дернула себя за локон и хмуро бросила:

― Ну, иногда ― очень редко! ― бывает и пройдусь по городу или там в парк случайно загляну… Но это не считается!

Лелька затравленно покосилась на кота. Коська явственно ухмылялся. Лелька раздраженно воскликнула:

― Это не твое дело! Где и с кем я гуляю!

Коська смотрел глумливо. Он вовсе не считал так. Наоборот, чувствовал полную ответственность за данную человеческую единицу. Импульсивную, вспыльчивую и явно без царя в голове.

Лелька вслух возразила:

― Много ты понимаешь! Работа ― это независимость. Самостоятельность. Возможность тратить деньги на что хочу. О-о ― я в командировки буду ездить! Мир увижу! Пусть Серый сам ведет хозяйство или… домработницу нанимает!

Принять решение оказалось легче, чем претворить его в жизнь. Лелька вот уже целую неделю звонила по объявлениям и всюду натыкалась на вежливый отказ. Никто не желал брать на работу мать двоих детей, младшему из которых всего три года.

Лелькины уверения, что Динка отличается на редкость крепким здоровьем и практически никогда не болеет, выслушивали снисходительно и недоверчиво. И обещали непременно перезвонить. Как только появится свободная вакансия, так сразу же.

Ни одного звонка за семь дней!

Семья наблюдала за Лелькиными метаниями сочувственно и с пониманием. Правда, помочь не предлагали.

Да Лелька и не приняла бы помощи от Сергея! Она прекрасно знала, что муж добровольно согласится устроить ее разве что в городскую библиотеку, под бдительный присмотр своей знакомой, матери ближайшего друга.

Лелька оскорбленно фыркнула: единственное безопасное место, по мнению Сергея. Для нее, Лельки! Сидеть целыми днями в чистом светлом помещении и ждать редких посетителей. Гонять в перерывах чаи, болтать с коллегами и почитывать книги.

Родная сестрица ― единственная! ― вообще приняла Лелькино решение в штыки. Долго изучала смущенную Лелькину физиономию, а потом с большим подозрением поинтересовалась ― на что ей понадобились деньги. Да еще так срочно.

Мол, Сергей зарабатывает достаточно, в доме все есть, сама Лелька здесь как у Христа за пазухой, дети присмотрены, у кота морда от жира буквально лоснится…

Коська нехорошо заурчал и демонстративно выпустил когти. Тамара опасливо посмотрела на мерзкое животное и пересела с дивана на стул. Упитанный грязно-белый бультерьер со смешной кличкой «Крыс» мгновенно переместился следом, он не доверял Константину.

― С жиру бесишься! ― заключила Тамара, бросив раздраженный взгляд на сестру.

― Сама ведь работаешь, ― возмутилась Лелька.

― Меня некому содержать! ― отрезала Тамара.

― А Лешка? ― ехидно поинтересовалась старшая сестра. ― Выходи замуж, он давно зовет, и сиди дома.

― Не говори мне о Сазонове! ― гневно вскинулась Тамара. ― Я о нем и слышать не хочу!

― Опять поссорились?

― Вот еще!

Тамара покраснела и отвернулась. Лелька понимающе усмехнулась: младшая сестра в жизни не признается, что Лешка ей не безразличен. Вечно с ним ругается, гонит от себя, да вот только расстаться никак не может. Уже третий год тянется эта непонятная дружба.

Сестры помолчали. Динка вскарабкалась матери на колени. Обвила руками Лелькину шею и шепнула на ухо:

― Хочешь работать моей няней?

Мишка, сидевший за компьютером, фыркнул. Тамара одобрительно проворчала:

― В корень смотришь, рыбка моя! Я лично твоей мамочке зарплату положу, если согласится.

― И я в садик ходить не буду! ― Обрадовалась Динка.

― Никогда. Мне как раз дом и надоел. ― Лелька отрицательно замотала головой. ― Я с людьми общаться хочу. Я уже тут плесенью покрылась!

Динка надулась. Мишка осторожно заметил:

― Папа сказал ― ты по специальности ничего не найдешь.

― Почему это? ― оскорбленно вскинулась Лелька.

― Ты после вуза не работала, все давно забыла.

― Да у меня память, знаешь, какая…

― Динка у тебя, а не память! ― отрезала Тамара. ― Никому не нужен специалист с младенцем на шее!