Unknown - i 210de1b8c36208e1

положительно влияет на работу пожарных. Особенно, когда случаются такие вот

беспорядки и появляются газетные заголовки о потасовках.

— Мистер мэр, — предупредила Кинси.

— Кинси, я же сказал тебе звать меня Эли, — он обратил свой волевой подбородок

опять к Алекс, которая выглядела так, будто под ее ногами разверзлась сточная канава, и

вонь из нее только что ударила ей в нос. — Те же доводы приводились и для женщин в

боевых действиях, и вот вам результат, я подозревал, что мы поплатимся за это. Когда

жизни под угрозой, женщины являются сильным отвлекающим фактором.

— Вы придерживаетесь того же мнения относительно геев в армии или в Ч

ПД, м

истер

мэр? — Вмешался Гейдж, подчеркивая каждое слово. — Вы не беспокоитесь, что

гомосексуалист сможет так отвлечься на горячую задницу одного из своих товарищей

пожарных, что забудет вытащить вашу маленькую старенькую бабулю из горящего

здания?

Эли встретил пристальный взгляд Гейджа.

— У меня нет проблем с геями в армии или в моей пожарной части. Если быть

честным, это также напряженный вопрос, — если р

ечь идет о

м

оей з

аднице, то я хотел б

ы

нанимать человека, который работая на меня, сможет справиться с физическими

аспектами. Женщина в данном окружении затрудняет работу.

Кинси почти видела, как А

лекс ведет в г

олове о

братный о

тсчет с десяти. П

осле долгого

молчания, она выдала ответ сквозь сжатые зубы:

— Что ж, хорошо, ч

то р

ешение п

ринимаете не в

ы, мистер мэр, однако я

буду счастлива

выступить против вас в следующем году, если вы решите собрать на своей платформе

партию "Патриархальных женоненавистников­мудаков".

Мертвая тишина повисла над компанией, настолько плотная напряженная атмосфера, что даже ножами для стейков, лежащим на столе, т

рудно было бы е

е разрезать. Хотя судя

по блеску в глазах Алекс эти лезвия могли найти более насущное применение. Спустя

пару неловких минут, Эли разрушил тишину улыбкой, которая обычно заставляла

избирательниц падать в обморок от желания.

— Хорошо сказано, мисс Дэмпси, — он обратил свое внимание обратно н

а Г

ейджа. —

Хотите встретиться с шеф­поваром? Как упоминала Кинси, он мой друг.

Гейдж уставился на Эли, вероятно пытаясь разобраться в

нем. Хотел л

и он в

стретиться

с шефом достаточно сильно, чтобы принять одолжение от человека, который только что

неуважительно отозвался о карьере и амбициях его сестры? Искоса поглядывая на Алекс, он, казалось, ждал пока она не послала ему разрешающую улыбку. Резкий укол в груди

Кинси очень хорошо напомнил ей, как сильно она скучала по своим собственным

братьям.

— Если это не будет слишком затруднительно, — легко сказал Гейдж.

Повернувшись своим длинным телом на стуле, Эли встал, демонстрируя во всей красе

свою беззастенчивую мужественность. Мужчина был голубой мечтой для СМИ. Если бы

только не использовал так много геля для волос, или если бы вытравил все политически

некорректные мысли из своей головы.

— А ты, Александра? — поинтересовался он. — Ты поклонница повара?

Ее щеки залились румянцем, только трудно было сказать, было ли это из­за того, что

Эли фамильярно назвал ее по имени, или из­за его очевидного предложения перемирия.

— Я никому не поклоняюсь, мистер мэр, — тихо проговорила она. И на этот раз

пространство между ними наполнило напряжение уже другого рода.

Взволнованно Алекс первой отвела взгляд, и Эли с Гейджем ушли в сторону кухни.

— Хотите присесть? — спросила Кинси у Алекс. — Может это поможет вам

пробраться в мысли динозавра, который только что сидел на этом месте?

С хриплым смешком, Алекс села и взяла нож Эли для стейка, задумчиво его

поворачивая. ​

О, да, она похоже тоже думала об этом в течение их перепалки.

— Он не сказал ничего такого, чего я бы не слышала уже миллионы раз. При моей

профессии, есть множество скептиков, которые ненавидят идею того, что женщина

осмелилась подумать, будто может сделать работу, которая традиционно считается

мужской.

— Даже ваши братья?

Алекс печально улыбнулась.

— Они знают, как много значит для меня, чтобы ко мне относились так же, как и к

любому другому, но они ничего не могут поделать с желанием защитить меня. Это

больше их братский инстинкт, чем что­либо другое, — она испустила вздох, подобный

тому, что и миллионы женщин до н

ее, — или, по к

райней м

ере, я

предпочитаю видеть это

так.

— Я знаю, что вы имеете ввиду. У меня у самой три брата.

Алекс подняла подбородок и ее удивительные зеленые глаза потеплели от взгляда, который могла понять только такая же страдающая сестра.

— Итак, чему же трое братьев научили вас в отношении того, как обращаться с

упрямыми мужчинами?

— Достаточному, чтобы знать, что я могу справиться и с моим боссом, и с вашим

братом даже с одной рукой привязанной за спину.

Это вызвало удивленный смех Алекс, который смолк так же быстро, как и начался.

— Люк —

х

ороший парень. Я

знаю, что вам нужно делать с

вою работу, н

о, может, в

ы и

мэр должны дать ему небольшое послабление.

— А может вам стоит рассказать мне, что происходит между вашим братом и

детективом МакГиннисом.

Ранее открытое выражение лица Алекс стало непроницаемым, и Кинси поняла, что

этим вечером не сможет вытащить из девушки никаких семейных тайн Дэмпси. В любом

случае, понимание того, что породило вражду между д

вумя м

ужчинами н

е д

олжно быть в

приоритете. Ее единственная цель заключалась в том, чтобы реабилитировать репутацию

ПО №6 и попутно всего ЧПД, которое приняло на себя удар из­за неподобающего

поведения Люка. Причины, из­за которых он потерял самоконтроль, были неважны.

Тогда почему же они были всем, о чем она могла думать?

***

Если, по какому­то магически возникшему предположению, Гейдж не пошел бы по

стопам его братьев и отца в семейное дело, он стал бы профессиональным шеф­поваром.

Он любил готовить и был великолепен в этом, т

ак ч

то с

тупить на кухню "Смит & Д

жонс"

было подобно попаданию в фантастический мир. Он жадно впитывал в себя суету

команды, которая двигалась идеально слаженно, их очевидный опыт и умения

захлестывали его волнами удовольствия. Добавить к этому запахи, и он испытал соблазн

глянуть на свое отражение в блестящей хромированной столешнице, чтобы увидеть, потекли ли у него слюни.

Затем его рот стал таким же сухим как и неудавшийся бисквит "

Пища Ангелов"​

[15]​

, на

который он замахнулся на прошлой неделе, и по вкусу напоминающий восстановленный

картон. Потому что всем этим руководил самый горячий, самый устрашающий ублюдок,

которого Гейдж когда­либо видел. Этот парень б

ыл огромным к

ак танк . .. ш

ирокие п

лечи,

широкая спина. Весь широкий. Его предплечья были толщиной с ветки многовекового

дуба, их темная кожа была как гобелен, на котором в виде комиксов яркими цветными

чернилами было выткано миллион историй. Над воротничком безупречной куртки

шеф­повара вокруг шеи, как стуйка дыма, вилась черная полоска.

Охренеть.

Гейдж хотел лизнуть эту татуированную шею, затем провести языком до гладко

выбритого черепа парня. Заявить свои права на каждый дюйм его гладкой головы. П

озже

он бы хотел уделить время, чтобы исследовать остальное его тело, но сейчас, он бы

поработал над сладостями, которые находятся выше шеи.

Он даже еще не видел лица мужчины, а был уже твердым как камень.

— Брейди, — услышал Гейдж возле себя и подскочил от голоса мэра, позабыв, ч

то т

от

был рядом.

Брейди. Пожалуйста, пусть свершится чудо и это будет он.

Здоровяк обернулся и, черт побери, если он не был похож на головореза из

какой­нибудь банды, того, который вероятно руководит подпольным бойцовым клубом

после того, как ресторан заканчивает работу. С правой стороны его лица вился зигзаг из

шрамов. Темные глаза, жесткие и подозрительные, смотрели поверх строгого римского

носа и твердо очерченного рта. Парень был совсем не в его вкусе. Гейджу нравились

мужчины с мягкими формами и правильными чертами лица, которые не выглядели так, словно готовы перекусить его пополам.

Но он никогда никого не хотел так сильно.