Звезда спасения - Екатерина Ильинская
Джеймс говорил почти равнодушно, но Шелли видела, какая бездна одиночества стоит за этими словами. Восемнадцать лет. Наедине с самим собой и теми чувствами, что терзали её всего сутки. Невыносимо. Как он вообще не сошёл с ума? Лишь потому, что призраки не меняются и даже в сумасшествии не могут найти спасения?
Шелли хотела сказать, что понимает и очень сочувствует. Но что-то внутри подсказало — этого делать не стоит. Просто послушать. Не вскрывать старые раны, не бередить их лишними словами, не вызывать на откровенность. И уж тем более, не навешивать свои проблемы на и так измученного человека.
— А почему меня зацепило? — Хотелось перевести тему на более спокойную. Где Джеймс не будет вспоминать прошлое, а только строить предположения. Отвлечётся.
— Мы похожи. — Он пощекотал её под рёбрами. Через одеяло это почти не чувствовалось, но всё равно вызвало улыбку. — Похожи не в смысле внешности или мыслей, а, назовём это, мировоззрением. Для Эддерли важнее всего долг, для Нейны — знания. А для нас с тобой — отношения. И чувства к Мариссе ты легко поймала и перестроила на меня. Конечно, этого бы не произошло, если бы я тебе хоть чуть-чуть не нравился. Но я ведь неотразим, так что у тебя не было шансов.
Джеймс засмеялся, а Шелли залилась краской, но тоже хихикнула. Чужая уверенность словно и её делала сильнее. Но это ощущение — она знала — точно исчезнет, как только призрак покинет мир.
— Ты понравился мне ещё в столовой, — призналась она неожиданно даже для самой себя. Время заканчивалось, это очень явно ощущалось в глубине души, и молчать стало вдруг невозможно.
— Вот как… — задумчиво пробормотал Джеймс, пока Шелли умирала от собственной смелости. — Это, конечно, меняет дело. — Он замолчал и с наигранной печалью добавил: — Просто я ещё и самовлюблённый козёл, который транслировал восхищение самим собой на всю столовую. Теперь я точно это знаю.
Он посмотрел на округлившиеся от изумления глаза Шелли и засмеялся. Это было так заразительно, что она не удержалась и тоже захихикала, хотя подозревала, что и это внешнее воздействие, но противиться не могла.
— Ну, или всё-таки неотразим? — Призрак хитро посмотрел на девушку, словно специально смущая её. Нет, разговаривать о серьёзном он больше не собирался, и Шелли не дал. — Нейна и Тейлор сказали бы, что я невыносим, — отсмеявшись, добавил он. — Ну, ты как? Пришла в себя? Отогрелась?
Шелли отодвинулась, давая Джеймсу встать. Вложила руки в его ладони, позволяя помочь подняться. Одеяло, больше никем не удерживаемое, упало к ногам. И словно сама Шелли сбросила старую кожу.
Она вдруг увидела себя со стороны. В одной пижаме, стоящую перед призраком. Так близко. Он держит её за руки. Смотрит в глаза. Сердце сбилось с привычного ритма, по коже побежали мурашки, а во рту пересохло. В голове стало гулко и пусто.
Сейчас! Запретив себе думать, Шелли сделала шаг вперёд, сократив разделяющее их расстояние.
Джеймс скоро уйдёт навсегда. Так пусть ей останется на память поцелуй. От человека, которого она любит больше жизни.
Сердце стучало всё чаше. В ушах шумело от тока крови. Пальцы дрожали в чужих ладонях. Но поцелуя всё не было.
— Шелли, — тихо произнёс, почти простонал Джеймс. — Тебя должны целовать из любви, а не из жалости. Ты заслуживаешь этого. И я не буду красть такую возможность у тебя и твоего жениха.
Рядом вдруг стало пусто. Призрак ушёл, оставив Шелли одну. Потерянную и раздавленную.
Глава 33
Шелли Эридан
Сложно было сказать, сколько она простояла, глотая слёзы и собирая осколки разбитого сердца. Боль сменилась пустотой. Минута проходила за минутой. Вернулись ощущения, и стало понятно, как замёрзли ноги, заложило нос и опухли глаза. Надо было снова умываться. Расстояние до раковины казалось непреодолимым, но Шелли смогла сделать эти три шага, схватиться за необходимую опору и посмотреть себе в лицо.
Она выглядела… плохо. Может, поэтому ей всегда предпочитали других? Дважды влюблялась и дважды была отвергнута. Она плеснула в лицо водой. В этот раз просто прохладной. Боль не отступала и свидетельствовала, что Шелли ещё жива. Сможет ли она выдержать? Джеймс восемнадцать лет так жил. Потому что это было посильно, или потому, что не мог оборвать мучения? Для него не было шанса, что со временем всё утихнет. А для Шелли? Надо просто подождать. Пережить. Всё ведь проходит. Правда? Это призраки не меняются, но она-то не призрак. Из груди вырвался всхлип, лицо исказила судорога. Смотреть на себя было невыносимо.
И всё же, что это? Эмоциональный удар или её реальные чувства? И есть ли разница, если болит одинаково?
Шелли отвернулась и пошла в зал. Может, удастся поспать, а утром станет легче. Или легче станет на следующий день. Джеймс справился, и она сможет.
Сосед справа снова всхлипывал, оплакивая собственную драму. Как странно. Шелли пробыла в умывальной вряд ли больше часа, а, казалось, прошла целая жизнь. И этот плач… Звучащий точно так же, как в тот момент, когда она уходила, подчёркивал, что все потрясения и перемены произошли только внутри неё самой. А весь остальной мир этого не заметил.
На секунду замерев перед своей кроватью, Шелли решительно повернулась и пошла к неизвестному страдальцу. Пусть она ничего не может сделать с собственными чувствами, но вполне способна выслушать кого-то другого. И вдруг это принесёт облегчение им обоим.
Всхлипывала девушка. Лежала, уткнувшись лицом в подушку, и вздрагивала всем телом в попытке сдержать слёзы. Её густые волосы рассыпались по одеялу и выглядели очень… знакомо.
— Селина? — неуверенно спросила Шелли, хотя это точно была бывшая подруга. Или не бывшая? Стоило ли винить кого-то в том, что он не смог противиться влиянию демона. Ведь и сама Шелли не смогла. — Это я, Шелли.
Она села на кровать и погладила подругу по непослушным рыжим прядям, в темноте совершенно потерявшим свой цвет.
— Прости. Я должна была понять, что с тобой происходит. — Странно, Шелли сожалела об этой невнимательности, но не испытывала грызущего чувства вины, так свойственного ей раньше. Прошлое словно отодвинулось куда-то далеко-далеко и больше не казалось драмой. Зато для Селины это было самое что ни на есть ранящее настоящее.
— Ты… — судорожно вздохнула подруга, — вспомнила? — Она чуть повернула голову,
