Князь Китежа - Сергей Николаевич Чехин
— Последствия осознаешь? — хмуро бросил змей. — Если друзья ошиблись, новая война, может, и не начнется. Но нам точно не сносить голов. Придется в лучшем случае бросать все и улепетывать подальше за Смородину. В Китеже нам житья больше не дадут.
— Кстати, о головах, — ведьма скрестила руки на груди. — А если полудница права? Тебе потом как — нормально будет? Не боишься, что опять призрачная башка отрастет, а то и две сразу?
— Я не предлагаю их бросить, — Горыныч насупился. — Но и лезть наобум — такая себе затея.
— Если вы и дальше собираетесь только болтать, то хотя бы дайте мне оружие и обереги, — внезапно заявила лешачиха. — Потому что я пойду на выручку при любом раскладе.
— И погибнешь, — буркнул батон.
— Зато с чистой совестью, — однорогая опустила голову и чуть слышно добавила. — И спокойным сердцем.
— Не вижу смысла спорить, — молвил Водяной. — Потому что вы все — правы. Не помогать — нельзя, но и сразу нападать — тоже. Давайте сперва все разведаем. И если поймем, что в Академии в самом деле творится неладное, немедленно ударим. Может, они там пируют и развлекаются, а мы перебьем уйму невинного народа. Нехорошо получится.
— Яра сказала, там защитных рун больше, чем дерьма в курятнике, — проворчал Колоб. — И как ты намереваешься туда просочиться?
— Просочиться… — амфибий оскалил острые зубы. — Благодарю за подсказку, приятель. Я пошлю туда ужей, а потом вытащу из памяти все, что они увидели. Руны на них не сработают, потому что в ужах нет волшбы, а стража вряд ли заподозрит неладное из-за пары-тройки змеек.
— Звучит разумно, — батон поджал толстые губы — мол, мое уважение. — Я бы так и поступил.
Сказано — сделано. Водяной немедля призвал трех ужей из ближайшей речки и гипнотическим взором внедрил в их мозги суть задания: заползти везде, где только сможете, и вернуться при малейшей опасности. Один пробрался в Академию через водонапорную башню, второй — через обмелевшую подземную речушку, а третий — по канализации.
Около часа спустя весь отряд вернулся к хозяину — грязные, потрепанные, побитые, но живые и готовые доложить обстановку. Ихтиандр взял одного за шею, приложил голову к виску и озвучил то, что видела змея в своем недолгом путешествии:
— Я выползаю из узкой изогнутой трубы. Скорее всего, это кран. Вижу белую пену, погружаюсь в мутную воду. Предо мной широко расставленные ноги — возможно, женские. Плыву ближе и вижу… да, это определенно женщина. Она купается и фальшиво напевает какую-то песенку. Я пытаюсь перебраться через борт, но края скользкие, а воды мало. Я принимаю единственно возможное решение — взбираться по наклонной поверхности. Женщина, разумеется, это замечает, — Водяной поморщился, — и очень сильно кричит. Вскакивает, опрокидывает ванну и бьется об пол, как рыба об лед. Верещит и пытается встать, но ничего не получается. Дверь распахивается, в комнату влетает немолодой мужчина. Что случилось, дорогая? Змея, здесь змея! Откуда здесь взяться змее? Ты опять баловалась белладонной? Нет, змея вон там — в пене! Мужчина бьет в пену молнией. Больно. Опасность высока, я спасаюсь через сливное отверстие.
— А ты всегда будешь так подробно пересказывать? — недовольно бросил Колоб.
— Ну, извини, ты сам согласился. Эта волшба иначе не работает.
— Меньше слов, — отозвалась Яга. — Вернее, больше слов, но быстрее.
— Хорошо, — земноводный взял второго ужа — грязного и дурно пахнущего, но на что не пойдешь ради спасения мира. — Я выползаю из сточной канавы. Вокруг — кусты и трава, гуляют нарядные люди. Слышу из кустов странные звуки — возможно, некой женщине стало плохо. Пытаюсь подползти ближе, но тут надо мной разверзаются небеса. Алое сияние затмевает небосвод, из низких туч бьют кровавые молнии. Колдовской щит надежно укрывает академию от ненастья, но мне все равно слишком страшно. Я пытаюсь заползти в канализационную решетку, но один из господ наступает на хвост. Я вынужден бежать тем же путем под гром хлопков и восторженные крики.
— Гром хлопков? — Айка нахмурилась. — Почему дворяне так рады Воробьиной ночи? Я думала, люди боятся ее сильнее смерти.
— Этого недостаточно, чтобы напасть на них, — проворчал Колоб. — Давай третьего ужа.
Все замерли в напряженном ожидании, ведь от последнего ответа зависело очень и очень многое. Очевидно, далеко не все из собравшихся отважились бы ринуться в огонь и воду без железобетонных оснований.
— Я вижу… — Водяной закатил глаза, — гору…
— Гору? — удивился батон. — Откуда там гора?
— Гору… немытой посуды. В большой медной раковине. Кажется, это кухня. Но здесь никого нет — даже слуги вышли во двор.
— Ты попал, куда надо, — сказала Яга. — Что там? Не томи.
— Погодите, я подкрепляюсь яичными крошками. Подкрепился, ползу дальше. Хм… это соседняя раковина. И там остались рыбьи хвосты под майонезным соусом.
— Боги, можно быстрее? — буркнул Горыныч.
— Ну извини, это не книжка с картинками. Я не могу перелистывать вперед-назад.
— Не отвлекайте его, — попросила колдунья. — Иначе до утра так просидим.
— Я подкрепился рыбными хвостами. Больше в раковинах есть нечего. Чую запах из соседнего зала — ползу туда. Неподалеку гремит посудой служанка, но меня она не замечает. Выползаю в коридор и вижу множество людей — в том числе вооруженных. Около дюжины молодых людей ведут в наручниках под конвоем. Среди них — Савелий и Ярослава.
Все вздрогнули от удара ладонью по столу.
— Говорила же! — воскликнула Яга. — Ребята — в беде. И не они одни. В Академии затевают нечто страшное, и мы обязаны вмешаться.
— А почему нельзя было запустить ужей сразу? — удивился Колоб. — А не отправлять товарищей в пасть к врагам?
— Даже не знаю, — Водяной пожал плечами. — Хорошая мысля приходит опосля.
— Я готов помочь друзьям, — Горыныч выпрямился. — Но не готов погибать зазря. Как мы их вызволим, если Академия — что крепость. Да не простая, а колдовская. Даже моего огня может не хватить, чтобы проломить щиты и заслоны.
