User - ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
И сколько миль мы с Ним исколесили:
Верхом и тройкою – в старинном нашем стиле,
Вникая в древность и скорбя о новостях!
Нас всё тревожило: набеги буйных горцев,
И пугачёвщина, ушедшая во мрак,
Лихие русские единоборцы,
И крепости, упавшие во прах,
Славянской древности могучие мотивы,
Салонной прелести невечные черты,
Деревни русские, что ныне сиротливы,
И всех сильней, Душа, конечно, ты!
О, нежность вещая! Нет слов –
Здесь всё впитало вдохновенье
Его Души: и явь, и снов
И взлёт мечты, и взмах пера,
И трель того же соловья,
Эт цетера, эт цетера!
Боль небывалая, горечь полынная,
Искрам пожарищ веками подвластная,
Русь моя, Родина, сердце былинное,
Самая, самая в жизни прекрасная!
Ты ли водила меня по обочинам
Злыми дорогами воли и памяти?
Ты ль убеждала сквозь слезы, воочию:
Дети, любите, дружите, не падайте!?
Ты ли баюкала в пору ненастную,
Ты ль научила и сказке и повести?
Я ль тебя вижу: могучую, ясную?
Ты ли послушна и песне и совести?
Ты – моя Русь, и былая и новая,
Нет тебя лучше ни в горе, ни в радости!
Здравствуй, румяная и чернобровая,
Знавшая беды, не знавшая старости!
РОДИНА, МАМА, ПУШКИН
Без Матери и Родины человек теряется.
О, Мама! Это слово над Россией –
Икона памяти, повергнутая в боль,
Россия, Родина, обнявшая собой
И крест, и лес, и плёс, и омут синий.
О, Мама, где найти тебя красивей?
Избой, звездой, мольбой и городьбой.
Пусть день жесток и за окошком иней, –
Не разломать ветрам тот зыбкий мост.
И даже если веют вперехлёст,
Тростинка памяти надежней и прочнее.
Рассечь любовь не сможет даже нож.
Ты в сердце вечно, Мамочка, живёшь,
И нет на свете имени красивей!
АПРЕЛЬ
Утро апрельское, звоны капели,
Звон торопливых ручьев.
Нежность сердечную струны задели
Давних нелёгких годов.
Где они? – Облачком сумрачной дали
Грезятся. Но не прервать
Нитей небесных, что передали
БОЖИЮ БЛАГОДАТЬ.
На двухсотлетие Поэта
О СВИРЕЛИ
ДА БУДЕТ СВЕТ НАД ВАШИМИ ГОЛОВАМИ!
ЧТО ГОВОРИТ О СЕБЕ СВИРЕЛЬ
Когда Пушкин подарил Татьяне Свирель, мне уже открывалась тайна, что всё нас окружающее может разговаривать и отвечать на вопросы.
И я с интересом заговорила с этой самой Свирелью и попросила её рассказать о себе. Всё, что рассказывала Свирель, я добросовестно записала в свою тетрадь (зелёная большая тетрадь, 1992 год, стр. 90).
Вот этот монолог Свирели:
Мне много лет. Я гибкою лозой
Качалась в зелени над кручей Волги,
Сияла инеем и дождевой слезой
На землю капала. Свой путь
к Поэту долгий
Я устилала нежною листвой,
Была ломима жёсткою рукою.
На хворост и костёр влекли меня живой.
Прощалась с жизнью, летом и рекою.
Но вот однажды юный пастушок
Коснулся чутко моей тонкой ветки,
Хотел мой ствол срубить на посошок,
Но я шепнула парню-малолетке:
Оставь меня, не трогай, не ломай.
Я пригожусь тебе. Меня послушай:
Могу я, песней зачаровывая Души,
Петь про любовь и про родимый край!
Сноровкой отличался паренёк:
Отрезав от моих ветвей кусочек,
Он сделал дырочки, он подточил носочек.
И засквозил по лону ветерок.
Запела дудочка. Свирель, возвысив ноту,
Себе святую выбрала работу,
Попав из леса к песне на урок.
С тех пор служу я при дворе Поэта.
И службу ту святою нахожу.
Конечно же, давно стара при этом.
Но всё ж от старости, представьте, не дрожу.
(Из диалога с Серёжей Есениным,
апрель-май 1992 года)
Уже в наши дни, в 21 веке, мы имеем возможность извлечь сведения о Свирели из необыкновенного источника, данного нам Творцом.
Это «Числовые коды Крайона», книга, составленная на основе научных данных высшей математики. Коды основаны на русском алфавите.
Здесь главная мысль – весь Мир, вся Вселенная, созданы Творцом на основе точных математических расчётов.
За каждой буквой русского алфавита закреплена своя цифра. Таким образом, опираясь на «Коды Крайона», можно узнать своё собственное назначение, миссию в жизни. Через «Коды Крайона» можно проникнуть в смысловую суть любого явления.
По «Кодам Крайона» СВИРЕЛЬ – это жрица звёздного огня. Она обладает абсолютно чистым сознанием и содержит ключи божественного знания.
Свирель представляет собой полную гармонию небесных сфер, содержит в себе осознание своей божественности, открывает матрицу Единого и проникает в самую суть явлений. Это Межпространственная Нить – Зувуйя.
Она соединяет свет сердца и головы и является Новой программой Света. Это ПРОГРАММА БЕССМЕРТИЯ ЧЕЛОВЕКА И ЕДИНСТВА ВСЕХ НЕБЕСНЫХ СФЕР И СЕРДЕЦ.
Свирель – это Россия, признанная Богом избранница Источника Света.
И, наконец, ЭТО ПОДАРОК УЧИТЕЛЯ. Это вторая моя, девичья фамилия.
И ещё: Свирель – это двенадцать месяцев.
Что бы это значило? Это то, о чём говорит Серёжа Есенин! Это та целостность времени и пространства, которым обладает Поэт:
Серёжа, рассуждая о своём возрождении в Тонком Мире, говорит:
Весь Мир как яблоко.
В нём молодость рассвета,
И лето, и зима, и бокогрей.
Так месяц предвесенний называют.
Всех их двенадцать. Все они мои.
Я взял их пальцами освеченного края,
Где вновь рязанские лепечут соловьи.
( тетр. 16, 1990 год, стр. 172)
Для Есенина эти двенадцать месяцев года – символ единства Мира. Ему также дозволено владеть Свирелью, поскольку ему доступны поэтические вибрации высшего порядка.
Вручение Татьяне Свирели подтверждают и Отец Пётр, и Мамочка Катенька, и Серёжа Есенин, и Высшее Я самой Татьяны:
«Бери Свирель. Она тебе досталась от Леля, и теперь она ТВОЯ!»
ОТКРОВЕНИЕ
Диалог Свирели с Поэтом
СВИРЕЛЬ:
О, Пушкин, Ты взошел, как розан над цветами
На клумбе просвещения Руси.
ПУШКИН:
Я стих прошу, прозрачный, гордый, смелый,
Достойный этого немеркнущего Дня.
Свирель моя, твоя Душа согрела
Воспоминаньем грустного меня.
Я благодарен Родине за память,
Звенящему поутру голоску.
Тебе известно, как забвенье ранит,
Холодным дулом прислоняясь к виску.
Висок мой сед, но вьётся всё же локон,
Наматывая время на стихи.
Остёр мой взор, и не закрылось око,
Бичующее древние грехи.
Ответь, рискни, не хорони улыбки,
Не прячь печали, не грусти, а пой!
СВИРЕЛЬ:
Отвечу голосом Свирели, но не скрипки,
Я рада побеседовать с Тобой,
Поэт мой нежный. Ты неувядаем.
Ты верный Посох на пути Творца.
Забвенье от Любви в душе растает.
И радости нет срока и конца!
Не знаю я, бывала ли в пенатах,
Где детский голосок твой прозвучал,
Но сердца звук, прозрачный и крылатый
Мне там не раз свиданье назначал.
Я вижу отрока среди других подростков,
Я с ним хожу по-дружески и просто
Веду беседу детскую притом.
Прикосновеньем ласковой руки.
А он мне дарит свежие ромашки
Небесной оживляющей строки.
Ему шепчу я ласково на ухо
Свой незабвенный пушкинский мотив.
Он – воплощенье редкостного слуха –
Мне дарит тут же свой весёлый стих.
Я перекличку с другом затеваю,
Аукаюсь, роняя на плечо
Цветы родного царственного края,
А он меня целует горячо
Игривою неповторимой рифмой,
Обвив меня мелодией Любви.
Я всюду с ним блуждаю светлой нимфой,
Я – всюду – в думах, в сердце и в крови.
Рукой прозрачной, нежной, гибкой, звонкой
Одушевляю каждый шаг и миг
Небесного Поэта и ребенка.
И Он ко мне с тех пор ещё привык.
Я воплощалась в образы любимых
Воздушных,– и небесных и земных, –
Твоей Душе всегда необходимых,–
Надменных, кротких, гордых и смешных.
Калейдоскопом всяческих открытий
Терзался, забавляясь, острый ум.
И шквалом нескончаемых событий
Насыщен был поток ревнивых дум.
Он жаждал в миг любви и насыщенья
Он нежность до небес превозносил,
В переживаньях падая без сил.
Он, руку протянув ко мне, Свирели,
Вдруг говорил, порой едва дыша:
Свирель моя, дотянем до Апреля
И снова потихоньку, не спеша
Возьмём свои вершины и чертоги,
Займем высоты древних чудных гор.
Нам далеко с тобой ещё до Бога,
Но чужд нам бесталанности позор.
Я утешала, как могла, Поэта,
По-матерински, носовым платком
Утерши нос. И призывала лето
С обычным туеском и кузовком.
А летом приходила в виде девы,
И ласковое яблоко в руке
Рождало поэтичные напевы
В не старящейся розовой строке.
О, Пушкин мой, моих щедрот старанье
Я не ценю превыше тех красот,
С Россией выбегая на свиданье!
Свирель горда, что в детстве помогала
Тебе, мой отрок, юноша, Поэт.
Поэзия как розан расцветала.
И ей доныне равной в мире нет.
ПУШКИН:
Свирель, о, нимфа, мой беспечный посох,
