Коллектор - Наиль Эдуардович Выборнов
В центре второго яруса возвышалось особо почетное ложе, за которым сидели два человека: генеральный директор банка Олег Гоффман и его первый заместитель Ольга Кузнецова. Олег выглядел, как почти все мужчины в зале — точнее, все мужчины в зале выглядели, как Олег. То же самое можно сказать и про Ольгу. Корпоративные крысы полностью скопировали облик своих кумиров — разве что лица у всех отличались, но подделывать свою физиономию под другого человека запрещено по закону — в статьях административного кодекса такое нарушение шло под пунктами «мошенничество». Если бы не суд и полиция, все среднеранговые пиджаки были бы на одно лицо.
— Прошу вашего внимания, друзья! — начал Олег Гоффман, ещё раз постучав по своему бокалу с золотыми дорожками на стекле. — Спасибо. Как вы знаете, последний год выдался для нас особенно трудным, но мы вместе прошли все испытания. Мы — настоящая семья, и я рад работать со всеми вами!
По залу прокатились аплодисменты. Некоторые коллекторы тоже хлопали, я для виду пару раз ударил в ладоши, а вот Гриша не торопился проявить уважение верховному начальству банка.
— Спасибо, спасибо, — Гоффман жестом остановил овации. — Мы ценим каждого сотрудника — вот почему сегодня вся компания празднует окончание финансового года. Здесь, под вершиной главной башни, собрались высшие и средние звенья, а также некоторые особо ценные специалисты. Несколько этажей снизу вместили в себя начальные звенья...
«Не называет нижних пиджаков нижними,» — отправил мне Гриша сообщение, которое я увидел перед глазами, прочел и тут же сморгнул.
— Потому что мы — одна команда. Мы вместе переносим все трудности и вместе празднуем наши общие победы. Спасибо вам за продуктивную работу на благо компании и всей России!
Снова аплодисменты. Гриша не хлопал.
— Но откуда взялись наши сложности? Почему мы вынуждены объединяться и в едином порыве решать кризисные ситуации? Кто виноват в наших бедах?
Зал погрузился в полную тишину. Ни писка, ни чиха. Все ждали откровения.
— Самое важное в нашей работе — репутация. Репутация конвертируется в валюту, в акции, в наши с вами премии и зарплаты. От репутации зависит наше будущее, наше выживание на рынке. Но некоторые из нас забывают об общем деле... Плюют на наши ценности!
Олег Гоффман постепенно повышал голос, и его милая речь наполнялась тревожными и грозными нотами.
— Каждый из нас отвечает за репутацию компании. Любая негативная новость просачивается наружу. Мельчайший инфоповод может стоить нам миллионов рублей...
«И тогда верхние пиджаки не могут удлинять свои члены и нюхать кокаин из Венесуэлы», — пошутил Гриша в нашей личной переписке. Я сморгнул сообщение, удалив его на всякий случай, и иронично хмыкнул.
— И тогда в нашей большой семье кто-то останется без еды и работы! Даже легкое падение акций в цене провоцирует сокращение нашей команды на тысячу человек в день... Так кто же в этом виноват? Кто виноват в увольнениях, сокращениях, в боли тысяч наших коллег?!
«Сейчас выяснится, что во всем виноваты уборщики, грузчики и консультанты в региональных отделениях, вот увидишь».
— Стало модно брать у собственного банка деньги и не возвращать их. Внутренний долг нашей компании недавно достигнул трех миллиардов рублей. Это безнадежные долги — деньги, которые никогда не вернутся на наши счета в полном объёме. Ради личного комфорта многие в нашей семье готовы подставить братьев и сестёр, дорогих коллег и друзей. Вы можете наплевать на коллектив, но тогда коллектив плюнет в вас!
Вдруг, прожекторы осветили столы с коллекторами. В слуховом аппарате я услышал приказ из корпоративной сети: «Пожалуйста, встаньте». Посмотрел по сторонам — другие коллекторы нехотя и с кислыми минами вставали. Делать нечего, я тоже встал. И даже Гриша поднял задницу с места.
Я увидел на одном из гигантских мониторов на черной колоне видео с собственной оптики, снятое накануне — мои руки пытаются затащить должника обратно в квартиру, но футболка рвётся, и он выпадает в окно и разбивается об асфальт. На всех мониторах чередовались похожие сюжеты: должников избивали дубинками, скручивали, ломая руки, вонзали шокер в шею, в некоторых даже стреляли из табельного оружия. На нескольких экранах я увидел трупы с испуганными лицами. По залу прокатились вскрики, оханья, некоторые вставали с мест, скрипя стульями. Падала посуда, разбиваясь о пол.
Гоффман снова постучал по бокалу, и истерика тут же прекратилась.
— Не думайте, что вы чем-то отличаетесь от обычных паразитов, ворующих у нашей семьи деньги. Если вы не расплачиваетесь по долгам, то вы — точно такой же вор. Не ждите прощения и снисхождения. Этим ужином мы хотели доказать, как ценим вас. Но и вы не забывайте о своей преданности идеалам компании. А если забудете, вам напомнит наш дружный коллекторский отдел. Нередко их визиты заканчиваются плачевно для должников. Не пополняйте печальную статистику.
Экраны погасли, прожекторы отключились, зал погрузился в полную темноту. Из мрака верхнего яруса раздались последние слова Гоффмана:
— Хорошего вам вечера, друзья. Наслаждайтесь едой и питьём от наших лучших производителей.
Зал погрузился в шум бурных рукоплесканий. В этот раз я хлопать не стал.
Глава 4
Ребенок спал, Маруся жарила нам завтрак — на сковородке шипели синтетические яйца вперемешку с парафиновым сыром. Наша квартира утопала в полумраке: солнце за окном еще не взошло, свет горел только над кухонным гарнитуром. Холодный ветер из приоткрытого окна заставлял жалюзи постукивать по стеклу.
Я вывел на интерфейс окно браузера и читал интернет-газету. Популярные ресурсы с незапамятных времен игнорировали политику, чтобы не влететь на пачку штрафов от цензоров, так что в открытом доступе в основном можно найти только желтуху и чернуху. В «Вечерней Москве», например, выкладывали слухи о популярных певцах, высказывания одиозных депутатов и вытаскивали наружу грязное белье из жизни блоггеров-миллионников. Весь этот информационный поток снабжался текстовым мусором от заурядных копирайтеров. По какому-то недоразумению этих авторов называли журналистами и даже давали им профессиональные премии.
Страницы забиты контекстной рекламой — газета знала о том, что я женат, и предлагала мне заказать проститутку, услуги семейного адвоката, а также улучшить потенцию. Я скучал по временам, когда на моей кибердеке — плате в голове — стояла пиратская прога для обхода и блокировки надоедливых окон. Увы, но на корпоративной службе запрещенный софт себе не поставишь — права рекламодателей защищены законом, и крупные фирмы готовы его соблюдать. Я же
