Князь Китежа - Сергей Николаевич Чехин
Я хотел еще поболтать, чтобы отсрочить смертельную трапезу, но нечисть вместо этого укусила меня за пупок. Да так больно, что я взревел медведем, а из-за спины выстрелили сразу шесть жгутов, словно позади расправил лапы громадный паук.
Я представил, как концы щупалец сплющиваются и заостряются, после чего бьют по корням. И это сработало — ноги освободились всего за несколько ударов, и я не без удовольствия саданул лешачихе коленом в подбородок.
Тварь громко клацнула клыками и отшатнулась, мотая головой. Я же резко подтянулся на ветвях, срезал их в полете и приземлился на крышу сторожки. Это, увы, меня не спасло, а лишь выиграло немного времени. Нечисть зашипела, как сотня кошек, и кроны закачались, точно их охватил ураган.
Ветви потянулись со всех сторон — хватали, хлестали, рвали одежду и кожу. Щупальца отмахивались и отбивались, как могли, срезанные побеги дождем сыпались на землю, но натиск вышел слишком сильным. Не оставалось ничего иного, кроме как покинуть опасную высоту.
Но я не стал просто прыгать вниз, а разбежался и сиганул прямо на чудище. Теневые хлысты направили точно в цель, я не без удовольствия выставил вперед ногу и врезал подошвой поперек выпученных от удивления глаз.
Лешачиха упала навзничь и потеряла власть над деревьями. Я же, наоборот, послал вперед щупальца — четверо обхватили руки-ноги и прижали к земле, пятое обвилось вокруг тонкой шеи, а шестое острым копьем зависло над грудью.
«Убей, убей, убей, убей, — молитвенным речитативом раздался в голове хор низких демонических голосов. — Забери ее силу, ее дух, ее волю!».
Я тряхнул головой, но хор не исчез, а лишь сбавил обороты. Существо предо мной определенно заслуживало смерти — это жестокий и беспощадный людоед в теле юной девушки, и все равно было сложно отнять даже такую жизнь.
«Отомсти за всех, кого она погубила, — гудели голоса. — Насыть нас ее болью. Дай нам ее ярость».
Лешачиха неподвижно лежала и смотрела на меня округлившимся слезящимися глазами. Ее губы сжались в белую линию — она не просила пощады, потому что пришла из мира, где пощада неведома, а сильный всегда убивает слабого. Она лишь удивлялась, почему я медлю с казнью.
— Пошла на хрен отсюда, — поднял ее на ноги, развернул к лесу передом и дал щедрого хлыста по заду.
Бестия тут же ускакала прочь, что ужаленная коза, и лишь у кромки леса обернулась и посмотрела на меня с еще большим недоумением.
— Поздравляю, — проворчала Яра, скрестив руки на груди и привалившись спиной к дверному косяку. — Ты только что лишился солидного куса силы и обрек пару-тройку крестьян на съедение живьем.
— Ну, извини! — огрызнулся я. — В моем мире не гасят всех налево и направо.
— Да неужели? — Яра с ехидной ухмылкой изогнула бровь.
— Ну, может, и гасят, только я не гасил. И для меня это дико.
— Хорошо, что нашел в себе силу побороть страх и призвать дар. Иначе твои кишки уже украшали бы соседние елки. Но помни — очень скоро ты окажешься на развилке: или ты, или тебя. Надеюсь, хотя бы тогда сделаешь правильный выбор.
— А что это вообще за приколы? Вытолкала меня навстречу смерти — и стоишь, как ни в чем не бывало?
— Так уж меня научили, — она равнодушно пожала плечами. — Так же учу и я. Можно сто раз объяснить, как правильно плавать, а можно один раз бросить в реку.
— Ага. И девять из десяти утонут.
— Значит, мне повезло, что ты — десятый.
— Знаешь, что? — ткнул ее пальцем в плечо. — Еще одна такая выходка…
— И что? — девушка осклабилась. — Ты меня побьешь?
Я не сразу нашел, что ответить. Если меня рядовая нечисть так отделала и школяр чуть не угробил, то что ждать этой ведьмы?
— Нет, — я опустил руку. — Но сделаю выводы.
Яра запрокинула голову и рассмеялась.
— Договорились. А теперь собери еду в корзинку — нам предстоит долгий путь.
— Куда?
— Все ты сразу знать хочешь. Так же от скуки помереть можно.
* * *
После небольшого перекуса мы углубились в лес. Уже рассвело, проснулись птицы, а с дорог послышались приглушенные окрики и скрип колес. Теперь идти было не так страшно, и все равно я осматривался по сторонам и пытался отыскать на дорожке следы неведомых зверей.
— Расскажи о себе, — неожиданно попросила Ярослава.
— Что именно? — я поднял обломок ветки и закинул на плечо — ребячество, но на душе стало спокойнее.
— Ты и в прошлой жизни тоже был дворянином? Больно грамотно изъясняешься.
— Да нет. Родители у меня вполне обычные. Мама — бухгалтер… По-вашему, счетовод, наверное. Отец — архитектор. Вроде как зодчий. Самая обычная семья. Да и я такой же.
— Раз мама счетовод, а папа — зодчий, стало быть, они не только школы, но и академии кончали. А кто ж простолюдинов в академию примет?
— Ну, у нас в школу все ходят — даже холопы. А в академии за ум берут, а не титулы.
— Занятный у вас мир. Ты тоже на кого-то учился?
— На юриста. По-вашему — адвокат. Хотя не все юристы становятся адвокатами, но я хотел.
— Почему? Любишь защищать слабых и обездоленных?
— Не знаю. Но от несправедливости меня коробит. Уж не знаю, почему. Похоже, так воспитали.
— Жажда справедливости порождает праведный гнев. Это хорошее качество — применяй его почаще. Если уж и питать Тьму, то правым путем.
— А если левым?
— Лешачиху помнишь? — Яра хмыкнула. — Когда-то она была человеком. Колдуна же Тьма извратит еще сильнее. Управлять ею так, чтобы не поддаваться влиянию — крайне трудный путь. Для этого нужна стальная воля и четкое осознание цели, иначе быстро падешь во мрак. Возможно, именно поэтому папаша Ракова не стал взывать к Чернобогу даже на пороге неминуемой гибели. На мой взгляд — совершенно зря.
— Думаешь, я справлюсь лучше? У меня воля не то что не стальная, а даже не глиняная. Я ни одного недрочабря не выдержал, а ты мне тут такие соблазны предлагаешь.
— Недрочабрь? — девушка обернулась и
