Гимн Непокорности - Михаил Злобин
— Риз-з, что ты делаешь? — не выдержала вскоре альбиноска и отложила в сторону ручное прави́ло.
— Я тебе мешаю?
— Нет… просто стало интересно, что это?
— Всего лишь музыка, — коротко ответил я.
— Надо же, никогда не слышала вживую, — призналась Насшафа. — А у нее есть название?
— Конкретно это произведение называется «К Элизе».
— Элиза? И кто она? Твоя возлюбленная? Ты ради нее это сочинил? — тотчас же всколыхнулась ревность пленительницы.
— Нет, эту мелодию написал другой человек.
Такое объяснение успокоило белокожую бестию. Она вновь вернулась к своему занятию, но долго просидеть в тишине не смогла.
— А ты знаешь еще какие-нибудь… кхм… музыки? — поинтересовалась Насшафа.
— Разумеется, — не стал я отпираться.
— Я бы хотела послушать.
— Не выйдет, — безжалостно обломал я собеседницу.
— И почему же? — насупилась она. — Всё из-за твоей обиды?
— Не только. Но по большей части потому, что не смогу насвистеть более сложные мелодии. Чтобы их воспроизвести, мне понадобится полноценный инструмент.
— Инструмент? У слафов внизу есть разные! — загорелись энтузиазмом алые глаза похитительницы.
— Нет, Насшафа, ты не поняла. Я говорил о музыкальном инструменте. Вряд ли у вас в улье найдется нечто подобное, — пришлось мне пояснить.
— Хм… музыкальный? Ну пусть тогда рабы сделают его! — выдвинула новое предложение альбиноска.
Я представил, как узники кьерров, томящиеся на нижних уровнях подземелий в своем гетто, выстругивают по моему заказу рояль. А многоногие сколопендры потом неумело ворочают его, застревая на каждом повороте тоннелей. Да уж, забавное было бы зрелище. Но, к сожалению, ничего из такой затеи не выйдет. Она уже заранее обречена на провал, поскольку…
Неожиданно загоревшаяся в моем мозгу идея шквалистым ветром разогнала посторонние мысли. А почему бы и нет? Если дело выгорит, то я получу очень весомое преимущество! Как минимум, попытаться всё же стоит.
— Ради тебя, Насшафа, я бы мог попробовать, — с сомнением потер я подбородок. — Но мне понадобится бумага, перо, чернила и свечи, чтобы набросать чертеж.
— Я всё найду, — твердо заверила она.
Опа, хорошее начало! Сейчас альбиноска даже не возражала против ненавистного света. А ведь раньше, когда я намекал на подобное, она крайне категорично отказывала. Девочка становится всё более покладистой. И это не может не радовать.
— Но я не справлюсь без столяра и кузнеца! — продолжил я перечислять условия. — Самому мне воплотить эту задумку не под силу.
— Я попрошу отца. Он не откажет мне, — заявила белокожая.
— Ты так думаешь? — скептически осведомился я. — А мне казалось, ты у него в немилости. Не думаю, что он позволит тебе отвлекать от основной работы его слафов…
— Не лез-зь, куда не следует, человек! — разъяренно зашипела альбиноска. — Ты слишком много себе позволяеш-ш-ь! Мои отношения с Владыкой тебя не касаются!
Не говоря ни слова, я встал и подошел к собеседнице. Пара широко распахнутых красных глаз воззрилась на меня, но я проигнорировал сквозящее в их глубине предупреждение.
— Ты спасла мою жизнь, Насшафа, — тихо проговорил я, бесстрашно прикладывая ладонь к её гладкой бархатистой щеке. — И у людей нормально беспокоиться о тех, кто тебе небезразличен. Не отыщи ты меня среди горы трупов, я бы давно уже был мертв. Может, это и справедливо, что я теперь принадлежу тебе. Но прошу, не отвергай мою заботу. Этим ты отталкиваешь меня.
Запустив вторую руку в пышную гриву белоснежных волос, я сформировал сразу два «Божественных перста» и направил их в основание черепа альбиноски. У той от удовольствия закатились глаза, тело напряглось, а из горла вырвался протяжный вздох.
— Мой ласковый шаас, мне так этого не хватало, — промурлыкала кьерр, заключая меня в объятия. — Я плохо знать в ваш-ших обычаях. Но я постараюсь разобраться, чтобы не ранить тебя.
— Спасибо, Насшафа. Это очень много для меня значит. А теперь, позволь мне помочь тебе. Давай придумаем, как вернуть расположение твоего отца…
* * *
Белокожая дочь Абиссалии лежала на моем плече и горячо дышала в шею. Её острые коготки гуляли по телу, иногда весьма болезненно царапая кожу. Но я не протестовал, ведь уже успел понять, что таким образом кьерры выражают свою симпатию. И ради хороших отношений с Насшафой мне приходилось терпеть.
Недавно у неё состоялся нелегкий разговор с верховным отцом улья. И уж не знаю, чего она ему наобещала, но тот согласился выделить пару рабов для реализации моей задумки. Однако теперь альбиноске предстояло отправиться на охоту. На полноценную, далёкую. К самим границам с человеческими государствами, до которых только путь в одну сторону составлял не меньше седмицы. И вот эти последние мгновения до выхода на поверхность, она проводила со мной.
— Скажи, Риз-з, по-твоему, я красивая? — неожиданно подала голос Насшафа.
— Да, — без раздумий отозвался я. — Мне не встречались в людских государствах девушки прекраснее тебя.
— Ты лж-ж-жешь, мой шаас, — упрекнула меня пленительница. — Говори мне правду.
— Это и есть правда, — не уступил я. — И мне непонятно, как я должен доказывать свои слова.
— Если я вернусь и узнаю, что ты среди слафов нашел себе самку, то я убью её, — пообещала красноглазая.
— Я за это не беспокоюсь. Ведь единственная, кто целиком занимает мои мысли — это ты, Насшафа, — тепло улыбнулся я собеседнице. — Но коли тебя так сильно заботит моя верность, позволь мне отправится с тобой. Это гораздо лучше, чем томиться здесь в одиночестве. Без тебя.
— Не-е-ет, Риз-з, ты никуда не пойдеш-шь, — хмыкнула белокожая. — Тем слаще будет момент нашей встречи.
— Как скажешь, — легко согласился я, понимая, что спорить бессмысленно.
— Я придумала кое-что другое. За тобой присмотрят.
— Кто? Неужели, ты не побоишься доверить меня кому-то из своих родичей? — удивился я.
— Не совс-с-сем…
Насшафа отстранилась и издала пронзительный звук, похожий одновременно и на свист, и на птичий клёкот. И уже через пару секунд шкуры, занавешивающие вход в обжитый отнорок, колыхнулись. Внутрь забралось одно из горбатых чудовищ, исполняющих в
