Даже Смерть знает мое имя 3 - Евгений Валерьевич Решетов
Охотник вытащил фляжку и опасливо передал её графу. Тот взял тару, сделал несколько мелких глотков и, чуть смешавшись, проговорил:
— Да, жажда ушла.
— Фух-х-х, — облегчённо выдал Бульдог, заметно повеселев. — Видать, вы и правда себе чего-то там напридумывали.
— Может и так, — проронил ректор, заулыбался и вдруг нахмурился. — Так, господа, мне нужно отлучиться. Галстук поправить.
Граф шмыгнул в кусты. А я проговорил, с лёгким звоном кольчуги остановившись на тропе:
— Не забудьте, что вам теперь не галстук нужно поправлять, а носик припудривать.
— Благодарю за напоминание, сударь, — воспитанно сказал аристократ, шурша кустами.
Он удалился на приличное расстояние. А мы с Бульдогом переглянулись, и я тихонько сказал:
— Если ректор всё же обернётся вампиром, надо будет его как-то связать. Но убивать мы его не будем, понял?
— Угу, — кивнул тот.
— Хотя, конечно, вампиризм вполне способен извращать душу, а это уже фигово, — задумчиво протянул я и услышал шорох кустов, быстро приближающийся к нам с охотником.
Мы оба напряглись, синхронно подумав, что за ректором кто-то гонится, раз он так бежит. Но — нет. Всё оказалась иначе…
— Там город! — обрадованно выдохнул граф, выскочив из кустов и указывая себе за спину. — Настоящий, средневековый. Пойдемте, покажу. Через эти кусты можно сократить путь и сразу выйти на опушку леса.
— А вы чего так бежали-то? — спросил я, двинувшись следом за ректором. Кусты оказались не колючими, потому они не пытались порвать мои штаны.
— Хотел быстрее рассказать вам, что увидел, — ответил граф.
— А мы уж подумали, что за вами гонится кто-то, — прогудел Бульдог.
— Вам показалось, — выдохнул ректор и прибавил шагу.
Он вывел нас на опушку леса, с которой открывался вид на сельскохозяйственные поля, с трёх сторон окружённые лесом. За полями же лежал небольшой город, обнесённый каменной стеной. Камни для неё явно везли издалека. Тут-то их вряд ли где-то можно добыть.
Из-за стены выглядывали бревенчатые терема с купольными крышами и красовалась верхушка пирамиды с арочными вратами. Их-то и рисовала Рыжая. Я прилип к ним взглядом, душой уже пройдя сквозь них и обретя могущество бога.
Но на деле я услышал вполне логичные слова Бульдога, щурящего глаза от яркого солнца, уже подбирающегося к полудню:
— К городу ведёт дорога, а у ворот служивый люд, небось, документы проверяет или ещё чего. Пустят ли нас троих в город или завёрнут? А может и в темницу бросят. У нас же нет ни документов, ни грамот каких. Да и физиономии у нас с сударем Ратниковым бандитские.
— Да, риск велик, — задумчиво проговорил ректор, потирая подбородок тонкими пальчиками. — Вот так в лоб в город лучше не идти. Тем более вампирша могла как-то накрутить стражников на воротах, чтобы они нас схватили и без суда и следствия головы отрубили.
— Дельная мысль. Эта стерва весьма хитра, — уважительно сказал я. — Но в город нам точно нужно попасть.
— Судари, а представляете, ежели ничего из этого и нет? — весело улыбнулся охотник, продемонстрировав огромные зубы. — Что, если мы можем спокойно пройти через городские ворота, и никто на нас даже не посмотрит?
— Лучше перебдеть, чем недобдеть, — мудро изрёк я и добавил, глядя на жидкий поток людей, медленно всасывающийся в город через ворота: — Стражники точно не просто так пускают народ в город. Они либо действительно проверяют их документы, либо досматривают, либо берут налог за вход, а может и всё вместе.
— И что вы предлагаете, сударь? — спросил у меня ректор, тяжело вздохнул и вытер лобик, покрытый бусинками пота. Лучи солнца падали прямо на его осунувшееся лицо с тёмными мешками под глазами.
— Дождёмся вечера и попробуем перелезть через стену. Она вроде бы не такая уж высокая, да и старая. В ней должны быть трещины. Надо чтобы хотя бы один из нас забрался на стену, а потом он уже сможет добыть верёвку. А уж с помощью верёвки и все остальные залезут на стену, — решил я, косясь на графа. Мне кажется или от его кожи идет пар? — Еды и воды у нас хватит, чтобы продержаться до вечера в лесу.
— Лишь бы воды хватило, а то опять пить хочется, — облизал пересохшие губы граф и почесал щеку, покрасневшую, как от горячей воды.
— Да вы с солнца-то уйдите, — посоветовал я, напряжённо глядя на аристократа.
Кажись, он ударными темпами превращается в вампира. Не просто же так его кожа покраснела и от неё шёл пар?
Но вроде бы сейчас, когда мы все вернулись в прохладную сень леса, ректору полегчало. Он уселся под дерево, и тут его взгляд метнулся к руке, в которую воткнулся солнечный луч, пробившийся сквозь густую листву. Кожа под лучом быстро покраснела, пошла пятнами, возник пар и на самой грани слышимости вроде бы даже появилось шипение, похожее на то, что издаёт сало, шкворчащее на раскалённой сковороде.
— Ай! — дёрнул рукой ректор, заполошно вскочил на ноги и метнулся под дуб, в самую густую тень, откуда стал орать: — А я чувствовал, чувствовал, что кожу щиплет, но не хотел верить. Думал, что сам себя накручиваю! Но — нет! Я становлюсь вампиром! Теперь это точно известно!
— Успокойтесь, ваше сиятельство, — выставил я перед собой руки. — Главное, не теряйте голову.
— Да как тут её не потеряешь⁈ — выпалил он, брызжа слюной. — Я не хочу становиться кровососущим монстром! Уж лучше быть личом, как вы, или уродом, как Бульдог.
Охотник недовольно хрюкнул, но ничего говорить не стал, а продолжил тихонько бочком-бочком заходить за спину графа, которого аж трясло.
— Сударь, не нервничайте, — снова успокаивающе прожурчал я, краем глаза наблюдая за манёвром охотника. — Явно же есть какие-то способы остановить вашу трансформацию, а может быть даже повернуть её вспять. Вспомните, какие есть легенды о вампирах? Я вот слышал, что можно перестать быть вампиром, если убить того, кто сделал тебя таковым. В нашем случае это та рыжая стерва. А она, как мне думается, скорее всего, находится в Леснянске. Мы можем легко убить её.
— Как же… убьёшь её! — взвизгнул ректор, отвлечённо поправив рассыпавшиеся по плечам белокурые волосы.
— Любое существо
