Тени на Марсе - Александр Зубенко

Глава 1-я: Колонисты

Четвёртая планета Солнечной системы.

228 млн. километров от материнской звезды.

Область кратера Гейла.

Бункер научного модуля комплекса колонистов.

Недалёкое будущее.

- Ты не видел Лею?

- Второй день не выходит из своей лаборатории. Занята какими-то опытами, связанными со скрещиванием. А что?

- Начальник отдела ищет. Лея обещала принести ему образцы, и как в воду канула.

Двое астронавтов-колонистов, проверяющие с утра показания всевозможной аппаратуры, склонились над панелью управления, переговариваясь между собой дружеским тоном. Одному было чуть за тридцать, второму немногим меньше. Кларк, американец, представлял собой крепкого телосложения атлета, работавшего в научном модуле колонистов сразу в нескольких специальностях, включая механика по приборам, наладчика и инженера связи. Второй, младший коллега Паркинс, был прислан с Земли с последней партией колонистов, уже успевшей обосноваться в жилом и техническом комплексе у кратера Гейла. Партия состояла из десяти астронавтов-учёных, а сам комплекс обитателей четвёртой от Солнца планеты насчитывал уже порядком двух сотен человек, постепенно заселявших всю территорию марсианской научной базы.

Прошло два десятилетия после первой миссии на Марс, в которой на планету прибыли первые поселенцы. Сейчас они считались старожилами, пионерами красной планеты, о которых ходили настоящие легенды. Они-то и заложили здесь первичные начала строительства комплекса, прихватив с собой несколько десятков андроидов, способных обходиться в разряженной атмосфере абсолютно без скафандров. За первой партией последовала вторая, за ней третья, и так вплотную до нынешнего дня, включая в себя несколько десятков миссий в течение двух десятилетий. Мечта Илона Маска и всего человечества была осуществлена. Марс стал обитаем. Сейчас у кратера Гейла, почти у самого его основания находился могучий узел всевозможных бункеров, технических цехов и жилых подпочвенных колодцев, в которых трудились и жили более двух сотен научных сотрудников едва ли не всех отраслей наук, известных человечеству.

Первых колонистов Марс встретил неприветливо ещё при подлёте к орбите. Спутники Фобос и Деймос, казалось, наблюдали за ними из черноты космоса, совершенно не имея желания принимать непрошеных гостей. Со времени потери связи с последними марсоходами прошло несколько месяцев, и на Земле два десятилетия назад, наконец, появилась возможность послать на красную планету первых пионеров. Всё шло по плану. При высадке сразу за работу принялись андроиды, затем начали прибывать всё новые и новые партии колонистов, и вот теперь, если взглянуть на область кратера Гейла с высоты орбиты обоих спутников, можно было различить прозрачный энергетический купол, накрывавший как пчелиными сотами целый научный городок. С этого момента и началось освоение Марса, так давно притягивавшего к себе всю человеческую цивилизацию ещё со времён Галилея.

Под силовым куполом, спасавшим обитателей от марсианских песчаных бурь, пониженной гравитации и ослабленной силы притяжения, сейчас дежурили Кларк с Паркинсом, остальные либо находились в радиусе действия защитного купола, либо отдыхали в жилых бункерах. За пределами сферы работали лишь андроиды, создавая и возводя вместе с техническими роботами новые цеха и помещения. Андроиды прибывали с каждой партией колонистов, и сейчас их на планете было раза в три больше, нежели их непосредственных хозяев. Плюс многофункциональные агрегаты, плюс роботы и прочие строительные механизмы. Итого, можно считать, целый город. Несколько сотен больших и малых строений, пересекавшихся прямыми линиями своеобразных улиц, служили местом обитания учёных.

- И долго он её ищет по связи? – спросил Паркинс, выравнивая сенсором шкалу на мониторах бесчисленных компьютеров.

- Вот второй день и вызывает, - откликнулся Кларк, проверяя на соседнем столике приборы наружного наблюдения, расположенные за границей сферы.

- Я только видел её мельком, - озадаченно хмыкнул Паркинс, - когда она несла в свою лабораторию чашки Петри с какими-то микробами. Ты же помнишь, как она все уши прожужжала всем, найдя в отлогах кратера какие-то замёрзшие останки бактерий. Мар-си-ан-ских бактерий! – протянул он многозначительно. – Первых, которых мы здесь обнаружили.

- Да ну? А то я не знаю! – усмехнулся старший коллега. – Восторг и сенсация была у всех, включая наших учёных на Земле. В тот день всё человечество поздравляло себя с открытием новой формы жизни. Пусть и замороженной, пусть и примитивной, но ЖИЗНИ!

Оба приятеля ещё раз проверили показания приборов, установили автоматику и отправились сдавать дежурную смену своим коллегам. После этого заглянули в общую столовую, поинтересовались, не видел ли кто-нибудь Лею и, получив отрицательный ответ, поспешили в лабораторию. В столовой остались несколько сотрудников научного модуля, свободных от дежурной смены, так же удивлённые внезапным исчезновением девушки. Лея считалась пунктуальным и добросовестным работников в своей области микробиологии, в компетенцию которой входили аналитические опыты с различными пробами марсианского грунта. Казалось бы, за два десятилетия проводимых здесь изыскательных работ и раскопок, уже ничего не могло удивить колонистов. Сплошные камни, глыбы, нагромождения метеоритных останков и песчаные дюны. Пробы и бурения производились не только вокруг кратера Гейла, но и в отдалённых местах, куда достигали марсианские «роверы», а роботами и андроидами за эти годы были перелопачены тонны марсианского грунта, достигая бурильными агрегатами верхних слоёв литосферных плит марсианского ландшафта. Лея была первой, кто обнаружил под толстыми образованиями замёрзшего песка некое подобие грибных спор вместе с неизвестными науке бактериями. Это было год назад. Затем пошёл процесс извлечения этих «мицелий» в кавычках, их разморозка, скрупулёзные опыты и анализы. Образцы были отправлены и на Землю, где за них взялись учёные всего мира. За прошедший год эти бактерии так и не удалось оживить или скрестить симбиозом с земными микробами. Бактерии пребывали в состоянии своеобразного анабиоза, и сколько учёные не бились над их активизацией, ничего не выходило.

С момента их обнаружения прошёл год. И вот теперь Лея не выходила на связь второй день, перед этим заперевшись в лаборатории, объявив, что бактерии вот-вот должны ожить. Она корпела над их восстановлением несколько месяцев, помещая споры в различные нагревательные боксы, миниатюрные барокамеры, центрифуги и электрические капсулы, пропуская