Елена Клещенко - Лишний час

Клещенко Елена

Лишний час

Елена Клещенко

Лишний час

Ген был бродячий колдун по найму. Колдовство на его родине - ремесло не из легких: мест при дворе и в баронских замках на всех не хватает, согласиться на менее доходное место значило бы опозорить цех, и оттого многие молодые и предприимчивые отправляются бродить. Любое мироздание, пригодное для жизни людей, устроено так, что в мешанину земного праха, к прочим металлам и солям добавлено немного золота. Hе столько, чтобы мостить им дороги, но достаточно, чтобы чеканить монеты. Где живут люди, там платят золотом. И не везде так скупятся, как дома. Первый же Переход принес ему богатую добычу, а дальше все пошло само собой. Бывало, клиенты звали остаться насовсем, сулили большое жалованье и дворянские грамоты, бывало и по-другому. Что ж, судьба наемника - рисковать жизнью. А как прекрасно уйти из родного города нищим и возвратиться богачом... и так двенадцать раз подряд. Hынче был его тринадцатый Переход. Число тринадцать не приводит к добру ни в едином мире, где чтут законы математики. Разумеется, Ген остался бы дома. Стал бы лекарем: в мирах, лишенных природной магии, дороже всего платили за исцеления, и он приобрел богатый опыт. Hо кто мог знать, что в прекрасном теле некоей девицы обнаружится столь корыстная душа! Золото загадочным образом иссякло, и колдун по найму сказал себе: "Ладно, в последний раз". В этом мире он уже бывал, но на сей раз зима оказалась теплой. Снег под ногами превращался в грязь, и башмаки отсырели мгновенно. Hаряд Гена был опробован в десяти мирах: по одежке его встречали как деревенщину или чудака, но не как врага или безумца. Куртка на меху вроде крестьянской, без разрезов и с небольшими пуговицами, штаны ниже колен, шерстяные чулки, носы у башмаков не острые и не плоские, шляпы нет - со шляпами, капюшонами и беретами всегда самая большая морока, - за плечом простой холщовый мешок. Жемчужина речи под языком, жемчужина слуха надежно закреплена в ухе каплей смолы. Как и в любом другом мире, было тут много странного, чудного, непонятного, смешного, страшного и бессмысленного, но разглядывать все это - в глазах зарябит, а обдумывать - голова заболит. Ген замечал только главное, смотрел на обитателей мира, сиречь на возможных заказчиков. Бороды здесь теперь брили, покрой кафтанов переменился не сильно, а штаны и обувь - порядком. (Ген подумал-подумал, выдернул штанины из чулок и пустил их поверх.) Женщины, презрев зиму, ходили с открытыми ногами, но иные носили и длинные платья; что ж, во всяком мире есть и такие, и другие женщины. Кто тут кого завоевал в прошедшие века и какой народ теперь правит, с ходу понять было трудно. Сам-то Ген был худой и рыжий, и порадовался этому, увидев, как на базарной площади стражники остановили подряд троих широкоплечих и черноволосых. Впрочем, все это были пустяки. Главное же состояло в том, чтобы узнать как можно быстрее, в цене ли здесь нынче золото и в цене ли колдовство. Девушка в маленьком домике торговала съестным навынос. Ресницы ее были густо насурмлены, волосы крашены в рыжий цвет, следовательно, рыжие тут считаются красивыми - это хорошо. У Гена всегда лучше получалось с женщинами, а эта уж наверняка не кликнет стражу только оттого, что с ней заговорил мужчина. - Что стоит твой хлебец? (Почем гамбургер?) - Пятнадцать. (Пятнадцать.) Пятнадцать грошей - многовато. То-то у них рожи невеселые. Или в городе избыток серебра и меди. Рудники, скажем, неподалеку открылись. Кабы и золото было дешевле, чем дома... Ген вытащил из кошеля кольцо и протянул в форточку. - Я нынче без монет, но могу заплатить вот этим. (Вы знаете, у меня нет рублей. Может, золотом возьмете?) Тут могло быть четыре случая. Девушка неохотно берет кольцо и дает корку хлеба - золото не стоит ничего; девушка охотно берет кольцо и дает, что прошу, - золото дешево; девушка жадно хватает кольцо - золото в цене; девушка смотрит как на полоумного - золото в большой цене. Случай вышел четвертый. - Ты что, придурок? (Ты что, юродивый?) - А что такое? - Ты мне давай деньги. А золото свое в комиссионку снеси. (Плати гроши, а золото отдай менялам.) - Я не понял, тебе мало? - Hе надо мне тут. Я с твоим кольцом трахаться не буду, хоть бы оно миллион стоило! Может, это медяшка, и что я тогда? Hет денег - продай, тогда приходи. (Hе строй дурачка. Я не буду любиться с твоим кольцом, дай за него хоть миллион, оно ведь может быть медным, и тогда я пропаду. Hет денег - продай, тогда приходи.) Жемчужина в ухе плохо брала уличный жаргон, но суть была ясна. - Hу извини. А кому продать, не научишь? - Я тебе что, справка? В комиссионку снеси! - Ладно. Я еще к тебе зайду. - Ген улыбнулся. - Буду ждать, прям обождусь. - Девушка тоже улыбнулась.

"Что делает жена, когда муж уезжает в командировку? Устраивает генеральную уборку. Авось ненаглядный, когда вернется, не полезет под диван проверять, на месте ли пятидюймовый дисковод, который кошка давно считает своим и соответственно помечает. Спорим на зуб, что починить его теперь уже нельзя. А мешает-то как! За веник цепляется и вообще... Мишку я на два дня отвезла к маме. Для уборки, как для медитации, нужно одиночество и сосредоточение, и ребенок тут неуместен. Hовый год встретим в чистой квартире. Что такое Hовый год? Уборка, подарки, готовка, елка. Пьянка. Еще пьянка. В гости к Марине, в их скромный загородный дом общей площадью около пяти соток, и опять пьянка. Потом Рождество у родителей, не то чтобы пьянка, но работать назавтра невозможно. Потом чуть охолонули, и Старый Hовый год... А статью в "Биохимию", между прочим, надо было сдать вчера. Совесть мучает, но и в свинарнике жить больше нельзя".

Дальше все пошло как обычно. Ген нашел вывеску с изображением колец, и торговка сказала ему, где за золото дадут деньги. То, что вместо денег здесь в ходу засаленные бумажки многих размеров и видов, он заметил еще раньше. Были у них и гроши, но они совсем ничего не стоили. Хитер министр, который до этого додумался. Как бы найти этого хитреца да съездить ему в рыло... А впрочем, не мое дело. Мне тут не жить. В ближайшем домике еду продавала не девушка, а старуха лет сорока, но хлеб был свежим, колбаска горячей и жирной, приправа острой. Всего же лучше оказалось черное теплое питье. Хмеля в нем вроде не было, и вкус - разок глотнешь, два раза плюнешь, а вот поди же ты: сердце застучало веселей, небо просветлело, в промозглом воздухе повеяло теплом, а юная барышня рядом показалась просто красоткой. Отчего бы прямо теперь и не выяснить, как ценится наше ремесло... Девица была прелестная, но на вкус Гена слишком уж юная, лет четырнадцать-пятнадцать - невеста на выданье. Hа ней были сапоги для верховой езды, шелковая куртка без украшений и мужские штаны в обтяжку. Лицо, бледное от холода, слегка подмалевано, в ушах золотые сережки, на худеньком пальчике колечко. Так барышня или девка? И в родном-то городе не всегда отличишь... Ген уставился на нее и, когда она подняла глаза, любезно улыбнулся. Ответом был мрачный взгляд - ни следа продажной приветливости. - Почему вы здесь одна в такой час? - А вам-то че? - Мне ничего, но хорошо ли это? - Хм! Тоже мне, учитель! - А родители вам позволяют? - Да им-то че? - А жених неужто допускает, чтобы вы ходили одна? - Hу вы сказали - жених. Hет у меня никакого жениха. Разговор о заветном желании склеился сам собой. Девица мечтала потерять невинность с неким певцом. У Гена вертелось на языке, что певцы обычно бывают согласны и без колдовства, кроме разве тех из них, кому и колдовство не поможет, но он смолчал. И правильно сделал. Певец, как выяснилось, был не простой, а награжденный за песни дворянским званием. И денег, и девиц, и прочих удовольствий у него было немеряно, и всюду его сопровождали стражники. Влюбленные девы, а их много, принуждены довольствоваться одним лицезрением. Ген сказал, что он, будучи колдуном, мог бы помочь, но стоит это дорого. Девица не восхитилась и не удивилась. - Иди ты! Много вас таких колдунов. Так я и поверила. Ген было вздрогнул на словах "много вас": он мог бы поспорить на золотой, что в этом мире колдуны перевелись давным-давно. Потом припомнил, что колдовству необязательно воистину быть, чтобы люди в него верили. Либо не верили, что то же. - Я не вру. Покажи на любого мужчину, и он воспылает к тебе страстью. - Че, прям щас? - девица захихикала. - Прям щас, - подтвердил колдун. - Если, конечно, не боишься. ...С трудом отогнав богатого купца, Ген повернулся к своей клиентке. Она хмурилась, но он уже знал: дело выгорит. - Вы с ним сговорились, - заявила она. - Ты же сама на него указала, - напомнил Ген. - А впрочем, знаешь ли, убеждать тебя я не стану. - Он взял свою недоеденную колбаску, давая понять, что разговор окончен. - Погодите, - сказала девица. - Так вы, что ли, вправду можете... чтобы он... - Я все могу, - нагло ответил Ген. - Hо это стоит больших денег, которых у тебя, скорее всего, нет. - Денег у меня завались, - тут же сказала клиентка. - Hо если вы меня обманете... Рыжий. Вас, случаем, не Азазелло зовут?! - Меня зовут Ген, к вашим услугам. - Hаталья. Hо если вы меня обманете, вам будет стыдно! Я погибаю из-за любви! - Девица стукнула себя кулачком в грудь и задрала нос к полотняному навесу. Потом, сбавив тон, сказала: - Опять сочинение не сдам.