Андрей Круз - Нижний уровень

Андрей Круз

Нижний уровень

Часть первая 

Пассажирский фургон «Ниссан Юрвэн», неуклюжий и некрасивый — одна из самых незаметных машин на улице Сьюдад Панама. Их здесь тысячи, как в Панаме, так равно и в окрестных странах. Примелькавшийся, белый, с наглухо тонированными окнами, но это здесь никого не удивляет — в салоне не так жарко. На крыше багажник. На таких автобусах обычно возят туристов, постояльцев отелей из аэропорта Токумен и обратно до аэропорта и вообще кого угодно. На багажник наваливают, соответственно, багаж, если он никуда больше не влезает. Например, туристов сразу много и багажа при них не меньше. Мы багаж не возим, у нас там солнечная панель, помогающая подзаряжать три дополнительных аккумулятора, упрятанных как раз в багажный отсек. С ними можно позволить себе включить кондиционер, даже не заводя двигатель. Не на полную мощность, разумеется. Это привлекает меньше внимания. Панель с боков не видно, а кто там будет смотреть сверху — нам все равно. На задачу это не влияет.

Сейчас мотор фургона работает, улица шумная, до нас никому дела нет.

Машина стоит у тротуара на Авенида Хосе де ла Круз Эрера, улице в самом центре этого на удивление забитого небоскребами города, стиснутой их стеклянными стенами как горная река скалами. Я сижу на втором ряду сидений, поглядывая на экраны двух лэптопов, размещенных на откинутых столиках и притянутых к ним резинками, чтобы не слетели на ходу. На одном из экранов, разбитом на четыре части, картинки с камер, направленных в разные стороны. На втором по карте «гугля» ползет маленький треугольник, вроде наконечника стрелы, постепенно приближаясь к нам.

— Кике, едут, — сказал я просто для того, чтобы предупредить водителя, следовать за приближающейся машиной мы все равно не собирались.

— Понял, — кивнул он, выпустив в приоткрытое сейчас окно клуб сигаретного дыма.

— ПВП [ПВП — предположительное время прибытия.] три минуты, — добавил я.

— Понял, — повторил он.

Кике под сорок. Он не панамец, он из Колумбии, хотя в Панаме живет давно. Среднего роста, плотный, сильный, он больше похож на испанца, примесь индейской крови, которая есть там у всех, в нем почти незаметна. Вид у него всегда какой-то сонный и ленивый, хотя это впечатление обманчиво — при необходимости он может быть очень быстрым и очень агрессивным. Ошеломляюще агрессивным. Когда-то он служил в Brigada Anti-Narcoticos — специальном подразделении колумбийской армии, созданном для войны с наркокартелями и базирующемся в основном в бассейне Амазонки. Дослужился он до «сархенто майор», главного сержанта, но во время одного из рейдов был ранен, перенес несколько операций, в ходе которых ему как-то отремонтировали кисть, но продолжать службу он уже не смог, работала рука не так хорошо, как требовалось. Если присмотреться, то можно разглядеть два длинных продольных шрама, уходящих с его левого запястья на предплечье.

Потом он перебрался в Панаму вместе с семьей, как-то устроился, поработал инструктором в Servicio de Protecci?n Institucional — местной жандармерии, но как-то служба не сложилась. Два года назад он начал работать на меня. Водителем, помощником, охранником, в общем, на все руки от скуки, как и я сам, впрочем. За эти два года ни разу не пожалел, что его нанял. То есть вообще ни разу.

Треугольник на карте еще приблизился к нашей позиции, и я включил еще одну, уже большую и дорогую, видеокамеру, установленную на кронштейне и направленную в заднее стекло.

— ПВП две минуты.

— Понял.

Я обернулся назад, закинув левую руку на спинку сиденья, взялся за ручку камеры, доворачивая на нужный угол и включая запись. Ага, вон он едет, клиент наш. Большой черный «Кадиллак Эскалэйд» показался из-за угла метрах в трехстах, затем встал на светофоре, самым первым перед переходом. Я приблизил изображение: водитель выглядит спокойно, наш клиент тоже не выглядит нервным. Сидит впереди, рядом с водителем, но он всегда так ездит, так что ничего удивительного. Все и должно быть, как обычно, кроме маршрута.

Так, зеленый. Теперь поток тронулся, сразу же растянулся, камеры, и большая, и малые, закрепленные возле окон, фиксировали картинку за окнами фургона. Вот «Эскалэйд» проехал мимо нас, вот машины, идущие за ним. Сейчас сиеста, машин на улице не так уж много, мы специально выбрали такое время, когда все хорошо видно, все просматривается.

Съемка шла еще пять минут, потом я камеру выключил. Достав из кармана на спинке переднего сиденья планшет, я ткнул пальцем в зеленый значок «WhatsApp» и быстро напечатал короткое сообщение: «Приятного аппетита. Меняю позицию. Ждите сигнала, от маршрута не отклоняйтесь». Через минуту пришел очень краткий ответ: «Ок». Не надо голосом, не надо телефонов. Если за человеком все же следят и ездят хвостом, то могут и микрофон в машину поставить. И даже к телефонам подключиться, хоть это и не так просто, как многим кажется, микрофон куда вероятней. Это мы уже потом проверим, сейчас это лишнее.

— Кике, мы здесь закончили, поехали на Авенида Куба, — сказал я, щелчком кнопки отправляя планшет в «сонное» состояние.

— Сами поесть успеем? — спросил он, включая левый поворотник и пропуская поток машин.

— Время есть, можем по пути тамалес купить.

— Отлично.

Кике еще и непривычно немногословный для латиноамериканца. Из-за этого иногда кажется каким-то ненастоящим, потому что так не бывает. Латиноамериканцы говорить любят, делают это всегда, быстро и многословно, как пулеметы. А этот все больше молчит, и постоянно кажется, что он вот-вот заснет.

Фургончик тронулся с места, звонко рыкнув дизелем, легко влился в поток, и мы поехали дальше, отрабатывать выплаченный нам аванс.

Небо понемногу темнело, даже в кондиционированном нутре «Ниссана» ощущалось, как душно за бортом. И дождь уже скоро будет, здесь каждый день дождь. Климат-то экваториальный, до этого самого экватора рукой отсюда подать. Сезонов нет, круглый год одна и та же погода, днем градусов тридцать с небольшим, ночью где-то двадцать пять. Ну и влажность под сто процентов, всегда. Влажность, влажность, влажность…

Вокруг вывески банков, подъезды отелей, отражение неба в поляризованных стеклах, разноцветная толпа на тротуарах — в Панаме кто только не живет: негры, индейцы, потомки испанцев, бесконечные варианты смесей и китайцев до кучи полным-полно, их сюда на строительство Канала завозили оптом, ну а дальше, понятное дело, они еще размножились. Арабов здесь тоже очень много, на удивление. Машины, все больше белые, не так раскаляются, нормальные автобусы и расписные американские школьные, которые здесь работают за маршрутки и называются Diablos Rojos, «красные дьяволы», бледно-желтые такси с зелеными коммерческими номерами. Шумно, почти из каждой машины слышна музыка. Что для Латинской Америки странно — почти нет мотоциклов и мопедов, хотя в других странах их очень много. Разве что развозчики пиццы на них гоняют. Думаю, что из-за погоды — будешь каждый день под дождь попадать.

Хоть центр города сплошь небоскребный и банковский, но видно, что это не мировая столица, а все же Латинская Америка. Пусть и машины здесь дорогие вокруг, и дома такие же, но все равно как-то не так: тут газон вытоптан, и никто его не восстанавливал, тут бы кое-что починить надо, но никто не чинит, всем плевать, и так везде. Третий мир, кто бы что о себе ни думал. И стройки, везде стройки, заборы на каждом шагу. Несмотря на кризис, здесь продолжают строить и строить новые дома.

А еще можно ступить чуть в сторону от светлых улиц и неожиданно оказаться в таких невероятных смердящих трущобах, что непривычный человек и не поверит, что подобное вообще может существовать. Но об этом уже отдельный разговор.

В просвете между стенами в очередной раз показалась башня Эфе Добле — закрученный в спираль на манер детской пирамидки небоскреб, который видно почти отовсюду, главный местный ориентир.

— Ничего не заметил? — спросил я у Кике на всякий случай.

— Нет.

Ну, обычно ничего и не замечаешь. Если за нашим клиентом следят, то следят люди умеющие. Во всяком случае, Джеффри, подкинувший нам эту работу, рассказал, что ворочал этот человек большими миллионами и все больше с целью их отмыть, поэтому и бывшее место жительства покинул, и если кто-то его выследил с некоей недоброй целью, то будет это, скорее всего, не дилетант-одиночка. Джефф же, в прошлом сержант из небезызвестного полка специальной авиадесантной службы в Херефорде, а позднее проработавший с десяток лет телохранителем в разных нехороших местах, с такими вот пугливыми обычно и работает. Как сам выражается — делает security work. Вместе с бывшим полицейским из Ольстера, Стивеном. И мы с Кике тоже делаем security work и сейчас помогаем Джеффу и Стивену за почасовую оплату, вроде как за субподрядчиков, мы выявляем слежку, если она есть.