Божьим промыслом. Чернила и перья - Борис Вячеславович Конофальский
- Никто, никто, - успокаивает женщину генерал, он обнимает её, - но если вдруг… чтобы так и говорила. Брунхильда – дочь дяди Петера, – но, видно, он сестру не успокоил, и вопросы у неё оставались; и чтобы не отвечать на них, он и говорит: – Муж твой в Мален едет, ехала бы с ним, навестила бы внучку. Кёршнеры… Клара просила передать, что ждёт тебя. Так что собирайся.
- Ах, - сестра сразу позабыла о странном и тревожном разговоре, едва он упомянул о внучке. – Как там она, как цветочек наш?
- Так вот езжай и выясни, - генерал стал собираться. – Не торчи в четырёх стенах колодой, за реку к Бруно боишься ехать, так хоть ко внучке наведайся.
***
Путь до замка неблизкий, но зато он посмотрел свои уделы. Вдоль реки, на берегах, где раньше до мая в глинистой почве стояла вода, теперь, высились домики. Небольшие такие дома, с белёными стенами, с печными трубами, крепкие. Вокруг домишек – огороды, засаженные капустой, дворы с поросятами… Козы на всех пригорках, щиплют кусты… Коровы иной раз встречаются. Так и тянулись домишки вдоль всей реки. Как говорится: не густо, но и не пусто. И что его радовало, так это дети во всех дворах. Бабы видели его, кланялись ещё издали. Он им тоже кивал. Иной раз перебрасывался словом с молодухой какой-нибудь симпатичной, спрашивал про здоровье детей, и, получив ответ, ехал дальше. А вот мужиков не было. И правильно, чего мужу доброму днём у дома сидеть? Человек должен работать.
А чем ближе подъезжали к замку, тем домов становилось больше. Тут и земля уже хорошая была, да и жить у замка считалось престижно. Ёган разрешил нарезать огороды побольше. Вокруг домов заборчики. Здесь было хорошо.
Замок было уже хорошо видно, когда на одном из пригорков над рекою он увидал мужичка с лопатой, ковырявшегося в земле, – он что-то копал вдоль натянутой на колышки бечевы.
Мужик, увидав господина и его оруженосцев, перестал копать, снял шапку и поклонился. А Волков, заинтересовавшись его работой, подъехал, оглядел обнесённое колышками немалое пространство и спросил:
- Почтенный человек, а что же ты тут делаешь?
- Так копаю, - ответил тот. И, обведя рукой вокруг, пояснил: – Вот велено обвести эти верёвки канавкой.
- А что же тут будет?
- Так церковь строить будут, – отвечал мужик. – Два дня, как монахи с архитектором приезжали из Малена. Вот, значит, сказали, что будет тут храм Страстей Господних… Через неделю начнут уже люди фундамент копать.
Место под храм выбрали удачно. Его будет видно с реки. Хорошо, если храм будет красив. Нет, он обязательно должен быть красив, чтобы люди, проплывая по Марте, видели его величественный и грозный замок и прекрасную церковь рядом. Впрочем, он был уверен, что Бригитт, женщина, наделённая не только бесконечной тягой к чистоте и порядку, но и тонким вкусом, утвердит хороший проект. Церковь непременно будет красивой.
Это были приятные новости. Если не задумываться над его положением. Если думать, что Эшбахт навсегда останется за ним. А если вдруг герцог лишит его лена, и всё это, всё, что он создавал годами, будет у него отнято? Он из глинистых холмов на отшибе, сплошь заросших густым кустарником, – по сути, из безлюдной пустыни – создал хорошо устроенное, обжитое и весьма прибыльное баронство. И теперь, конечно, ему очень не хотелось бы всё это терять. Терять то, что стало предметом зависти всех местных сеньоров, терять огромный доход, что приносили его земли и торговля, терять часть жизни, что он сюда вложил.
***
Всё было в порядке, сторож был на месте, кирпич, что был сложен в замке, никто не разворовывал, доски и брус, надобные для строительства, были укрыты от дождей.
Замок был действительно хорош, грозен. Он был действительно неприступен. Вернее, будет, когда завершится строительство. Нет, не зря Волков потратил на него столько денег и усилий. Не зря потратил на него часть своей жизни. Ему не стыдно будет передать своё наследство потомкам.
Барон не поленился и поднялся на стены, обошёл замок по периметру. Виды на реку открывались великолепные, а с южной стены и из окон его покоев будет видна и церковь, что уже закладывается на холме.
Ему очень нравилось это место. Река летом – просто чудесна. Вот только где взять денег, чтобы закончить наконец строительство?
«Тысяча золотых, чтобы только закончить».
А отделка покоев: паркеты, обивки и гобелены, большие окна, зеркала, посуда, купальня… Мебель! И это только для господских комнат. А людям тоже нужны столы, лавки, кровати, посуда для готовки еды…
«На всё это надобно будет ещё три тысячи. Не меньше… Ещё и цены всё время растут».
Деньги, деньги, деньги… Они были очень ему нужны, ведь без замка Волков никогда не почувствовал бы себя спокойно в этом месте.
Глава 44
Видно, мужики сообщили управляющему, что барон осматривает берег, и Кахельбаум поспешил его встретить. Когда Волков уже был на половине пути обратно, он увидел лёгкую повозку с двумя людьми, то был его управляющий и один из его помощников. Кахельбаум был рад, что Волков возвращается один, офицеров при нём нет, и всё внимание хозяина будет сосредоточено только на его докладе. И сразу начал с того, что урожай в этому году может быть плохой или не очень хороший, ибо стоит большая сушь, и из яровых хорошо взошла только рожь, а вот пшеница, овёс будут плохи; возможно, ещё ячмень уродится, так как сеют его на отшибах, на плохой земле, но как раз там после весны в земле сохранилась влага, вот и вышло, что ячмень удастся, хотя и не так, как в прежний год.
- А с горохом и хмелем тоже всё нехорошо, - продолжал Кахельбаум, - горох по весне стал набирать хорошо, но уже к маю перестал набухать, и хмель стоит вялый, - он тут поясняет: – И немудрено – за последние пять недель дождь был один раз, да и то лёгкий.
Это генерал и сам всё это видел, проезжая мимо полей, и управляющий лишь подтвердил его наблюдения: урожай будет плохой. А значит, и доходы будут меньше. Но у него были обязательства перед кредиторами: и проценты надобно
