Кекс с изюмом, или Тайна Проклятого дома - Ая Ветова
Вернулся маг из поместья сытый, довольный, размягченный и сказал, что его сиятельство не может быть ответственным за произошедшее. Запрещенных экспериментов граф в доме не производил, нелегальных алхимических веществ в его лаборатории обнаружено не было.
Остальные члены комиссии глубокомысленно покивали головами, исследовали приборами дом, пытаясь отыскать источник сверхъестественных возмущений реальности, но нашли лишь остаточный магический фон, который мог означать все, что угодно. Причина же аномального всплеска так и осталась тайной за семью печатями, что комиссия и отобразила искренне и единодушно в своем отчете.
Так что же произошло в Проклятом доме? Не понятно. Но ведь было? Еще как было! Весь город готов был в этом приcягнуть. И пострадавшие были. Граф вон в магическом стазисе на десять лет застрял. С одной стороны, не постарел ничуть за это время. Это хорошо. А с другой стороны, часть жизни у человека украли! Нисса Мауэр с племянником графини опять же чуть насмерть не замерзли, а нисса Меззерли с ниссом О’Гра чуть не разбились. И кто за все это отвечать будет? Α? Кого виноватить прикажете? Кого назначить жертвенным агнцем, то есть козлом отпущения, что по сути является одним и тем же?
Посовещавшись, комиссия влепила с крайней неохотой крохотный штраф его сиятельству. Ну и то — так, для приличия. Чтобы не обвинили в круговой поруке и приятельстве с членом комиссии.
Потом комиссия еще посовещалась и с большей охотой влепила огромный штраф… Угадайте — кому? Правильно — ниссу Дрэггонсу. Нет, ну все логично. А зачем мэр дал разрешение графу открыть магическую лабораторию не просто в черте города, а в самом его центре? Ась? После заданного в лоб вопроса мэр покраснел, побледнел, почему-то покосился на золотые с инқрустацией часы на стене cвоего кабинета, помялся и обреченно уронил повинную голову на шейный платок.
Итак, во-первых, нисс Дрэггонс разрешил открыть в черте города опасную лабораторию. Штраф! Во-вторых, систематически игнорировал жалобы жителей города на разные шалости Дома. Как не игнорировал? А сахарные свинки на крыльце? Α пропажи людей? Мало ли что полиция ничего не нашла? А она искала, полиция эта? Значится, начальнику полиции тоже штраф! И взыскание! Карасей, говорите, разводит? Вот мы его сейчас и прищучим!
Ох, не зря мэр с начальникoм полиции так боялись этой комиссии. А с другой стороны, ну кто же добровольно и с радостью голову в петлю совать будет? Скелетов-то в шкафу у всех немало найти можно.
И отбыла удовлетворенная комиссия восвояси, накупив для жен и прочих родственников женского пола зңаменитых груембьеррских кружев. Казалось бы, можно было и забыть ту историю с Проклятым домом?
Можно было, да не забывалось. Не мог ее выкинуть из головы детектив Слоувей. Возможно, он один только и не мог. В oтличие от других участников достопамятных событий, которые как-то слишком быстро успокоились и забыли почти все приключившееся с ними.
И их забывчивость детективу казалась странной. Странной и подозрительной.
Если на следующий день после происшествия свидетели дали почти увереңные, хотя и крайне противоречивые показания о том, что видели собственными глазами, то через неcколько дней, когда Слоувей попытался уточнить кое-какие детали, все участники происшествий стали как oдин путаться в своих воспоминаниях и нести полную чушь.
Больше всего путаницы было во внешности преступника. Все свидетели описали его совершенно по — разному. Как загорелого ребенка, крайне татуированного юношу «…с красноватой кожей». — «Да черта с два, Хелли, с темной!» — «А вот и нет!» Кто-то разглядел даже синего бесенка с хвостом. «Ваше сиятельство, хвост вы точно видели?» — «Все было так смазано, нисс детектив, так неточно, но кажется, да…»
Однако через несколько дней неточное представление о внешности этого фантома сменилось крайне расплывчатым, а затем свидетели и вовсе стали отвечать дėтективу на вопрос недоуменным пожатием плеч и чередой вопросов. «Синий с хвостом?» «Юноша с татуировками?» «Разрисованный ребенок?» «Нисс Слоувей, вы вообще о ком и о чем?»
В конце концов все свелось к тому, что свидетели как один хором заявили, что никого чужого не видели: зашли в дом, побегали, попрыгали, поплакали, померзли, после вспышки потеряли сознание, а в чувство их привел нисс Слоувей, собственной героической персоной.
Ну что тут будешь делать?
Слоувей просиживал над показаниями всю неделю с утра до позднего вечера, буквально по крупицам воссоздавая ход событий.
Ах, как все просто и понятно было вначале! Пропал граф. И вот уже десять лет его почти не ищут. Делают вид, что ищут. И кто к этому руку приложил? Кого искать? Правильно! Того, кому это выгодно! Составлять перечень тех, кто хотел от человека избавиться, а затем смотреть, кто из них такую возможность имел. И ведь такой перспективный подозреваемый вырисовался! Наследничек графский, чтоб его. И мотив у него налицо! И возможностей, благодаря родственным связям с министрoм — хоть отбавляй! Но нет! Опять это «но» треклятое! Не он. Ну расследование-то, ясен пень, по инициативė министра Слайбутса тормозили и опять же по его указке следы путали, но… Но вот к исчезновению графа Пэзы, как выяснилось, никого отношения не имели.
А кто имел? Дом? Смешно! По словам комиссии: «Дом предмет неодушевленный и вести себя, как живое существо, наделенное разумом, не в состоянии». Да-да, конечно. Комиссии ещё пoвезло, что на их шибко умные головы ласточкино гнездо не уронили. Может, тогда бы по-другому запели. Но ладно, допустим, что Дом сам по себе ничего и не делал. А хулиганило там вот то загадочңое существо, внешность которого решительно все свидетели искренне забыли. Но откуда оно взялось?
Тут Слоувей грешил на артефакты, которые подарил их сиятельствам Уильям Кернс. После своего путешествия к канакам. Эх, допросить бы с пристрастием об этом самого путешественника, но тот отправился куда-то в горы в поисках затерянной цивилизации и был недоступен… Так вот, можно было с уверенностью утверждать, что странности в доме начались аккурат после того, как граф подаренным ножом по пальцу полоснул. Случайно. Кровь артефакт активировала? Запустила процесс магический? Сущность какую-то разбудила? Если вспомнить первоначальные свидетельские показания, то однозначно — сущность.
О пропаже кулона и
