Князь: Попал по самые помидоры 18+ - Гарри Фокс
— Разъебать их, — бодро, как о предстоящем пикнике, ответил Годфрик.
— Это и так понятно! — взорвался я. — В какой момент мне выходить и показать им мощь огня⁈
Тыгтыгович повернул ко мне свою морду. Его голос был низким, хриплым, словим перекатывающиеся камни.
— Не нужно. Мы сами справимся.
— Нет! — закачал головой я, чувствуя, как драконья кровь начинает петь в жилах, требуя выхода. — Мне нужно омыться кровью врага, чтобы расслабиться!
Не слушая больше их возражений, я сделал решительный шаг. Забрался на самую высокую точку лагеря — на крышу своей же повозки, возвышавшуюся над полем. Сердце колотилось. Я вдохнул полной грудью, чтобы выкрикнуть самую пламенную, самую воодушевляющую речь…
И не успел.
«Щелчок» тетивы прозвучал как хлопок набата. Что-то огненное и острое впилось мне в плечо, с силой пнув вперед. Мир опрокинулся, завертелся, и я со всего маху пизданулся с повозки на землю, захлебываясь от внезапной, ослепляющей боли.
Боль была адской. Горячий, пульсирующий гвоздь, вбитый глубоко в мышцу, от которого по всему телу разливалась огненная волна тошноты и слабости. Воздух вырвался из легких со стоном.
А моя армия, видя, как ее князь пал, сраженный стрелой, восприняла это как самый лучший призыв к бою.
— В БОООЙ! — проревел Годфрик.
— МЯУРРРРРРРРРРРР! — взвыли кошколюды Тыгтыговича.
И вся эта лавина из стали, когтей и ярости ринулась на приближающиеся ряды врага.
— Вот же сука… — выругался я, валяясь в пыли и пытаясь другой рукой нащупать древко стрелы, горячее и липкое от крови.
С трудом поднявшись на ноги, я схватился за торчащее из плеча древко. Мысль была одна, тупая и животная: вырвать эту гадость. Я стиснул зубы, зажмурился и рванул что есть мочи.
Раздался влажный, отвратительный хруст. Боль, казалось, взорвала мне половину туловища, белая вспышка на миг ослепила сознание. Я завыл, высоко и по-звериному, глядя на окровавленную стрелу в своей дрожащей руке.
А потом до меня дошло.
— Бляяяя, нахуя я это сделал⁈ — новый стон, уже отчаяния, вырвался из моей глотки. Я почувствовал, как по спине и груди, теплой и стремительной волной, потекла кровь. Я бросил взгляд на плечо — из рваной дыры в коже и мышцах хлестал алый фонтан, с каждым ударом сердца становясь все сильнее. Куртка моментально пропиталась и почернела.
— Пиздец, — прошептал я, чувствуя, как земля уплывает из-под ног. Голова закружилась. — Вот и повоевал…
Передо мной встал выбор, простой и жуткий. Идти к медсестре — значит, признать себя раненым, слабым, уйти с поля боя в самом его начале. Спасовать. А потом слушать, как кошколюды Тыгтыговича перешептываются и кидают на меня взгляды, полные презрительного хихиканья. «Наш Дракон-господин, а стрелы боится. Ссаный попаданец».
Но идти в бой? С такой дырой? Я просто истеку кровью и свалюсь замертво к первым же трупам эрнгардцев. Какой нахуй бой? Я даже меч нормально держать не смогу!
Паника сдавила горло. Что делать? Что⁈
И тут меня осенило. Идея была до безумия рискованной, болезненной и абсолютно, абсолютно идиотской. Но другой не было.
Собрав последние силы, я прислонился к колесу повозки, судорожно сжал зубы и прижал ладонь к ране. Не чтобы остановить кровь. А чтобы… разжечь ее.
Я сосредоточился. Не на огне в руке, не на пламени вокруг. Я обратился внутрь себя, к той самой бушующей, дикой магии Драконьей Крови, что требовала выхода. Я представил ее не взрывом, а паяльной лампой. Точечным, адским жаром, направленным прямо в рану.
Сначала была просто невыносимая боль, в тысячу раз хуже, чем от стрелы. Я закричал, и из моего рта повалил дым. Пахло паленым мясом. Моим мясом. Сквозь туман в глазах я увидел, как из-под моей ладони повалил едкий сизый дым, а яростное багровое свечение пробилось сквозь пальцы.
Я чувствовал, как плоть на моем плече обугливается, спекается, плавится. Я прижигал рану. Собственной магией. Изнутри.
Кровотечение прекратилось почти мгновенно, сменившись нестерпимым жжением. Я отдернул руку, едва не теряя сознание от шока и боли. На месте раны теперь был ужасный, обугленный шрам, но кровь больше не текла.
Дрожа всем телом, обливаясь холодным потом, я сделал шаг. Потом другой. Боль была чудовищной, но я был жив. И более-менее цел.
Теперь можно было и повоевать. С новым, яростным гневом я повернулся к полю боя.
— Ну, выродки эрнгардские, — просипел я, и из горла вырвался клубок дыма. — Теперь вы сгорите в моем гневе. Воу-воу… что-то меня повело… слабость… я мать его дракон. Дааа… I'm a DRAGON.
ArtiDragoshok — I'm a Dragon.
(Звучит нарастающий электронный бит с тяжелым басом. Камера резко выезжает на Артура, идущего по полю боя с обугленным плечом. Лицо решительное, в глазах — маниакальный блеск. Он срывает с себя окровавленную куртку, оставаясь в порванной рубашке. Сзади — эпичная замедленная съемка: рыцари Драконхейма сталкиваются с эрнгардцами в клубах пыли.)
Кадр 1:
Артур идет уверенной походкой, не обращая внимания на хаос вокруг. Из высокой травы, как призраки, выскакивают кошколюды Тыгтыговича. В замедленной съемке видно, как их когти рассекают доспехи врагов, а гибкие тела уворачиваются от ударов. Это идеально синхронизированный, жестокий танец.
Артур (спокойно, почти нараспев, под едва намечающийся бит):
Когда-то я был богатым лохом,
И меня презирали служанки и верные псы.
Но теперь они текут вагинальным соком,
А от моего члена исходят басы.
(Ритм резко ускоряется. Камера переходит на крупный план его лица, он смотрит прямо в объектив с вызовом.)
Кадр 2:
Камера резко переключается на Годфрика. Он появляется в кадре сбоку, размахивая огромным мечом и сшибая с ног двух вражеских солдат. Он поворачивается к Артуру с глупой, восторженной улыбкой добермана, который только что принес палку.
Годфрик (кричит на всю поляну):
— И Я⁈
Кадр 3:
Мгновенный ответ. Резкая смена плана. Крупный кадр на яростное, обожженное болью лицо Артура. Он отбрасывает волосы со лба и кричит в ответ, отчеканивая каждое слово:
— НЕТ!
(Музыка взрывается мощным дропом. Артур и десяток его элитных рыцарей в сверкающих, но забрызганных кровью доспехах выстраиваются в идеальную хореографическую линию на фоне продолжающейся бойни. Их движения резкие, точные, синхронные. Они бьют кулаками в такт в ладони, отбивают ритм ногами, а их мечи и щиты становятся частью перформанса.)
Артур (читает быстро, агрессивно, жестикулируя, его голос — поверх безумного бита):
Империя с моим приходом процветает!
Рыцари (хором, выкрикивая, с мощным движением вперед):
Burned him! Dick ripped him a new one!
Артур (продолжает, делая саркастичный жест рукой, будто отмахиваясь от чего-то ничтожного):
Каждая щелка об этом знает!
Рыцари (хором, снова
