День Разрушителя - Виктор Астахов
— С какой это стати?! — вновь взревел Губер. — Скройся с глаз, пока…!
— Заткнись! — вдруг послышался ответ от Семеника. Его взор плавно переполз на капитана, чья серебристая броня ныне полнилась кроваво-земляными разводами. В подсевшем голосе прозвучала усмешка, но не лукавство. — Хм. Хорошо, Фарбрук. Я вернусь к переговорам. Если сумеешь остановить бой. У тебя одна попытка.
— Большего мне не нужно.
3
Театр боевых действий на западном берегу раскрылся динамичным представлением. Баталии имперских копейщиков, подкреплённые мечниками и маневрирующей конницей, продолжали скупое продвижение вперёд, в то время как отряды эльфийских мечников кружили по полю брани в попытке рассредоточить неприятеля. Битва на передовой была проиграна, однако воинству Ироллана удалось сохранить тыл, а их подземные сородичи взяли на себя роль основной атакующей силы.
Отряды сумеречных ведьм — могущественных жриц Малассы, обрушивали на построения людей град тёмных заклинаний и негативной энергии. Магия первородного дракона тьмы тысячами крохотных змей проносилась среди закованных в сталь воителей, вытягивая их силы, подавляя боевой дух. Конечно, даже сотканная руками могущественных жриц, магия тьмы не могла обратить в бегство целую армию. Люди были слишком мотивированы, слишком верны своим идеалам, дабы склониться перед волей противника, а магия Эльрата — главного антагониста Малассы напитывала их сердца и души. Однако ночь была временем теней, а сумеречные ведьмы с блеском исполняли поставленную задачу — замедляли неумолимое продвижение захватчика.
Воздух наполнился гневным рыком и скрежетом когтей. Толпы порабощённых троглодитов, приведённых воинством Эларны, взяли на себя роль пушечного мяса и приняли основной вражеский удар. Окаменевшие когти разрывали щиты, клыки впивались в доспехи. Люди отвечали точными ударами копий, сохраняя строй и численное превосходство, но на подмогу троглодитам тот час устремились минотавры, на плечи которых легла задача по разрушению вражеских порядков. Первый же удар ознаменовался криками людей и треском стали. Да, в отличие от энтов, что ныне попросту держали оборону, утопив корни в земле, минотавры являлись существами из плоти и крови, что ощущали боль и остроту стальных наконечников. Однако агрессия и животная мощь, заложенная в этих существах, позволяла им с чудовищной эффективностью прорубаться сквозь построения людей, создавая брешь для союзников.
Когда имперский строй вступил в открытый бой, а инициатива частично перешла в руки эльфов, явила себя и основная атакующая сила войск, приведённых Эларной. Зашелестели зазубренные клинки. Эльфийские ассасины явились из тени и первой же атакой нанесли сокрушительный безнаказанный удар по южному флангу. Жестокий удар сменился разменом, где люди стремились подавить врага в контратаке, но эльфы попросту ретировались из боя, скрывшись в тенях и магии Малассы лишь для того, чтобы вновь продублировать удар. Снова и снова. Снова и снова.
Тот час ответила конница, начались перестроения баталий, воздух озарили светлые чудеса Эльрата, а с защищённых позиций просвистели тяжёлые имперские болты. Затрещала сталь проломленных доспехов. Окружение наполнилось какофонией рёва и топотом лошадей. Даже рыцарская конница была вынуждена вступить в ожесточённую сечу на северном фланге, будучи опутанной корнями энтов. Сражение, в котором столь высокой ценой армия Империи смогла вырвать преимущество, вспыхнуло в новой, ожесточённой фазе. Противники по полю брани превратились в настоящих врагов.
4
— Филин, прямо не пройдём! — сквозь зубы прорычал Арти. — Нужно в обход! Филин!
— Нет! Идём прямо! — фыркнул Виктор и ударил шпорами. Уставшее животное издало характерный крик и устремилось в гущу сражения, повинуясь воле ездока. — Вперёд! За Империю! За Эльрата!
Братья по оружию двинулись следом. Виктор не знал, что собирается делать, но знал, что должен создать знак, понятный для каждого окружающего, будь то человек или эльф. Очередное попадание стрелы протрещало о щит в левой руке. Ожидаемо, эльфы приняли новоприбывших за часть имперского воинства. Энты, даже принимая чудовищный ущерб, по-прежнему оставались серьёзнейшей преградой на пути, но рыцарь не собирался выхватывать «Перо». Виктор сконцентрировал силы и вознёс руку к небесам. Позади послышалась ругань Артемара и звон зачарованных парных клинков, испускаемая феями пыльца тревожила органы чувств, а минотавры уже стремились по его душу. Капитан не терял концентрации. Ещё мгновение и закованная в сталь ладонь вспыхнула сиянием чистого золотого света, что озарил ночь подобно крохотному солнцу.
— Эльрат! — сквозь зубы продолжал молиться рыцарь. — Защити меня от теней, дабы дело моё прославила твоё имя!
Яркость сферы продолжила нарастать, развеивая тени в округе. Мгновение спустя Виктор стал самой заметной фигурой, сосредоточив на себе внимание каждого эльфа или человека в радиусе десятков шагов. Свет был столь ярок, что даже сам рыцарь более не различал путь. Он попытался изменить маршрут и превратиться в золотистую линию, что разделит противоборствующие армии на две стороны, но ощутил лишь тяжесть удара и лёгкость собственного тела.
Кайтос Гневорог подобно живому тарану врезался в бок скакуна, опрокинув того на бок. Дэстриэ — верный боевой конь, что вместе со своим наездником был скован стенами форта Карадан и вместе с ним радовался воле, взревел. Он пытался сопротивляться, но даже столь могучее животное не имело должной силы, дабы противостоять мощи минотавра. Не теряя ни мгновения, Кайтос ринулся вперёд и вознёс молот над головой рыцаря.
— А вот хрен тебе, рогатый! — послышался сдавленный голос со стороны.
Прорвавшись сквозь оцепление, Джили бросился на зверочеловека. Его тело изнывало от боли и ран, но воля и чувство долга заставили гнать Рагнара вперёд и вознести над головой тяжёлый бастард. Шелест стали ознаменовался характерным хлопком и рёвом боли. Клинок забрался под толстую шкуру, прорубившись сквозь мышцы и плоть. Однорогий минотавр отступил, Джили праздновал малую, но всё же победу. Слишком самонадеянно. Второй минотавр ворвался в битву и ухватил Рагнара за шею. Как бы силён не был рыцарский дэстриэ, даже он не имел достаточных сил, дабы противится воителям рода минотавров, а Кайтосу Гневорогу требовалась много больше ущерба, нежели единственный рубец, дабы вывести его из битвы.
Зверочеловек сгруппировался и нанёс чудовищный удар тыльной стороной предплечья. Подобно бревну, закованная в сталь рука резалось в голову лошади. Удар сотряс пространство и попросту выбил почву из-под копыт скакуна вместе с его наездником. В последний момент Джили успел покинуть седло и звучно плюхнуться на землю. Шлепок сменился руганью, криком Рагнара и вибрацией в почве.
Кайтос решил закончить начатое, но рядом с телом брата по оружию уже занимала позицию пешая фигура в чёрном доспехе, что удерживала в руках тяжёлый эспадон и белый, испачканный кровью генерала Катоса флаг — флаг переговоров, преданный ранее, но столь необходимый в нынешний
