Крах всего святого - Илья В. Попов
— Наш мир создали отец и мать — Феб и Манесса, — упрямо махнула косой девушка. — И Древних… Падших сокрушили именно они. «Не было мира до Отца и Матери, не будет его и без них; осветили они мрак и сотворили все сущее…».
— Как скажешь, — пожал плечами Тедельмид, не став пускаться в споры. — У каждого своя правда, а истину же не знает никто. Но вот кажется, мне, что в замке вы столкнулись с одним из сокрушенных… точнее с некой вещью, что пропитана толикой его могущества. Признаться, один раз и я краем глаза видал нечто подобное… но было это так давно, что уже кажется сном.
— Так кто это вообще такие? — протянул Стефан и почесал нос. Если честно, от всех этих разговоров про богов и божьи войны у него уже башка пошла кругом, и он успел пожалеть, что вообще затеял эту беседу. Падшие, Древние, Старые, Новые…
— Никто не знает, откуда пришли Древние и чего хотят, — вздохнул друид. — Но я могу сказать одно — чужды они не только человеку, но и всему живому, ибо нет в мире более таких сущностей, способных извратить любую материю, лишь прикоснувшись к ней. Да, Старые боги ушли — и каждый день я молюсь, что лишь на время, но и Древние впали в дрему… до поры до времени. Еще мой прадед — а уверяю вас, он получил первый седой волос задолго до того, как предки ваших предков появились на свет — рассказывал, что иногда, когда определенные звезды встают в ряд, сон Древних богов становится чуть слабже и они начинают просыпаться. И горе всем нам, если они откроют глаза… Чудовища эти — хоть нарекать их этим словом, как величать капелькой океан — формой и духом непостижимы человеческому разуму; ипостаси, пришедшие из настолько далеких миров, таких планов небытия, что ни один из земных законов к ним неприменим. Культы, что поклонялись Древним, канули в лету вместе с их забытьем столько поколений назад, что память о них хранится лишь в самых забытых уголках мира; но все же то тут, то там, можно встретить их адептов, кои до сих пор чтут своих хозяев, взывая к их именам. И в те года, когда парад светил сходится в единый порядок, Древние начинают пробуждаться, словно гиганты, что шевелятся под земной твердью, — он кинул быстрый взгляд в потолок. — И боюсь, сейчас как раз это время…
— Вы… вы верите в это? — выдохнула Мелэйна, оглядывая темные углы, словно боясь увидеть в нем чуждый силуэт. — Про Старых и Древних богов… Нет, я не хочу попрекнуть вас во лжи, но все же…
— Я верю в то, что вижу собственными глазами, — немного поразмыслив, ответил Тедельмид. — А если учесть то, что вы мне рассказали… Будь я помоложе, то, не мешкая, попытался уничтожить ту мерзость, что вы обнаружили, или хотя бы упрятать ее подальше, где ее никто не обнаружит, пускай даже и ценой собственной жизни. Да, вы справились с культистами, но могли остаться прочие; и пускай парад планет длится не вечно, риск все еще слишком велик. Но сейчас… — он грустно усмехнулся, — сейчас я всего лишь сгорбленный старик, чьей силы едва-едва хватает наводить порядок в одном лесу. Да и то… Будем лишь надеяться, что беда обойдет стороной. А иначе…
Признаться, от усталости и подобных разговоров Стефана уже порядком разморило, так что он открыто клевал носом. Светлячки один за другим уползали обратно, и теперь комнату освещал лишь небольшой костерок, откидывающий на пол короткие тени. Зевнув, Стефан свернулся калачиком и пока он устраивался поудобней, Мелэйна и Тедельмид все еще вели тихие разговоры, изредка замолкая и задумчиво глядя на танцующее пламя.
Стефан и не заметил, как уснул, а проснувшись ранним утром он не застал ни Мелэйну, ни друида — лишь Джейми иногда всхрапывал из-под груды одеял, да под потолком жужжали какие-то букашки. Подкрепившись лепешкой заботливо оставленной на столе и запив ее водой — холодной до ломоты в зубах, но страшно вкусной — Стефан вышел наружу и огляделся, прикрыв глаза ладонью от солнца.
Поддавшись утреннему позыву, Стефан пристроился у ближайшего дерева и не успел он закончить дело и натянуть штаны, как вдали средь стволов показались Тедельмид и Мелэйна. Даже отсюда Стефан мог слышать ругань старика, который подкреплял слова ожесточенными жестами, а едва они приблизились к дому, как Стефан услыхал:
— … мерзкие, гнусные отродья! Вовек подобных тварей в лесах не было — и на тебе! Уничтожишь одно — заведется еще с десяток! Говорил же — как планеты сходятся, так скверна ото всех щелей так и прет…
— О чем шум-гам? — зевнул Стефан, когда они подошли поближе.
— Гули, — ответила Мелэйна и скривила лицо.
В ответ Стефан лишь сплюнул на землю, полностью разделяя ее отвращение. Воистину, эти бестии были едва ли не самыми мерзкими из тех, что им повелось повстречать. С виду гуль напоминал скорее насекомое, чем зверя — как если б паук трахнул скорпиона, а в роду у кого-то из этой парочки водились муравьи и еще какие-то непонятные каракатицы — но вот размером мог вымахать до здоровой собаки, а то и теленка; о восьми лапах, хитиновом панцире и с длинным хвостом, у некоторых из которых он заканчивался ядовитым жалом.
И все бы ничего, если бы они водились поодиночке, но нет, меньше чем десятком гули не хаживали, а уж если они облюбовали себе какое-то место под гнездо — обычно какое-нибудь кладбище или катакомбы, где-нибудь потемнее и потише — то проще было сжечь все сверху донизу, чем выискивать их яйца. Помнится, они с Джейми изрядно намучились, выкуривая стаю этих тварей из родового склепа одного графа — собственно, так они и поступили, залив все маслом и добив парочку своими руками.
— Я и оглянуться не успел, как они тут появились, — раздосадовано взмахнул рукой старик, опершись на посох. — Еще прошлым летом сновали здесь пара подобных тварей, но их зверье без моей помощи прогнало — а тут уже целыми толпами бродят…
— Наверное, где-то поблизости у них улей, — произнес Стефан, с хрустом потянувшись. — Тут поблизости случайно нет каких-нибудь темных глубоких мест?
