Жена без срока годности - Ольга Горышина
— Поспала немного? — спросил с надеждой, только непонятно, на что именно надеялся.
Надеется отвертеться? Да нет, дорогой, ты раскрутил нашу жизнь, словно детский волчок, хоть волком теперь вой.
— Думаешь, я могла уснуть?
— Надеялся… Чего вернулась? Не получилось наладить отношения?
Не будь за стенкой посторонних людей, он бы выкрикнул эти слова в мое темное лицо, но и от шепота закладывало уши.
— Я даже не пыталась этого сделать. Я пыталась восстановить отношения отец-дочь, но они чем-то друг на друга похожи. Кровь не водица, как говорится… Ты тут тоже налаживал отношения, как погляжу. Прыть у тебя адская. Эта Катя уже тут ночевала. Когда все провернул?
— Я ничего не проворачивал.
Мы лежали нос к носу, и губы наши едва шевелились.
— Давай позавтракаем вместе?
— Вместе с детьми? — усмехнулась я.
— Ты меня поняла. Поверь, моей вины здесь нет…
— Опять ни в чем не виноват…
— Марина, меня заставили прийти в опеку лично, и там мне часа два промывали мозги, что брать больного ребенка не нужно, и если уж мне очень хочется помочь, то брат с сестрой намного перспективнее в этом плане…
— Где Маша? — перебила я грозным шепотом.
— В доме малютки, где ей еще быть? Я заказал заграны на всех троих. Марина, они меня додавили… Что не удалось тебе, удалось им.
— Что именно?
— Ты сказала, что я должен взять этих детей. Я их взял. И я тебе их не навязываю, так что заготовленную тираду оставь при себе. Отвези их на теплое море и все. Я даю тебе доверенность на Машу, а ты мне — на Диму с Дианой. И мы разбегаемся по разным странам.
— Вот как?
— А разве не это ты хотела?
— Как там твою зовут?
— Никак, — отрезал он. — Я найму им няню. Один будет ходить в школу, другая — в детский сад. Как там называют таких родителей — зу-кипер, верно? Эти два звереныша будут накормлены, одеты, обучены, что еще нужно? Ну и я погоржусь ими, верно? Так ведь устроено современное родительство. Ну а от тебя только моральная поддержка нужна. Ну и если я ласты склею раньше времени, то ты уж присмотри за этим зверьем…
— Ты — дурак, Андрей.
— Возможно. Но меня додавили. Все, я на попятную не пойду. Захочешь участвовать, милости прошу. Нет, сами с усами. И на елку сумеем залезть и жопу не ободрать.
— Откуда такая уверенность?
— Если ты справилась, то почему я не смогу? Ты дочь сразу на няньку скинула, как мечтала сделать с Лешкой?
Мне хотелось не ответить, а плюнуть в его темное лицо.
— Я взяла няню и работала из дома после шести недель официального декрета еще три месяца, а потом на работе мне выделили отдельную комнату для сцеживания, так что я вообще сумела полтора года прокормить ее грудным молоком. Ты спросил бы, сколько я кормила Лешку? Три года, чтоб ты знал!
— Ненормальная, что я могу сказать…
— А тебе нечего сказать — ты в детях не понимаешь. И не знаешь, что всегда можно выкрутиться, было б желание. У тебя этого желания просто не было. А я нашла няню в соседнем доме. Ходила на работу к семи утра и в шесть уже забирала Алекса с продленки. Сунил дожидался прихода няни и отвозил Алекса в школу, а потом ехал на работу и возвращался к семейному ужину. Иногда Алекса забирала пораньше соседка, с сыном которой Алекс ходил в одну школу. Но тебя это не волновало ведь, ну скажи правду? Ты вообще об этом не задумывался, когда по фотографиям гордился достижениями своего сыночка? Знал, что зу-кипер у него хороший, знал…
— Марина, я сделал, что ты просила. Откуда ведро говна?
— То есть ты не собирался вешать этих детей мне на шею?
— Это было бы нечестно по отношению к детям. Они тебе не нужны. Тебе нужна работа и Америка. Вот и возвращайся туда, где тебе хорошо.
Я отвернулась, ничего ему не ответив. Вжалась лбом в подушку, чтобы задохнуться… От гнева, который меня душил. Или это были слезы? Но я когда-то умела ведь плакать бесшумно, вот и сейчас воспользуюсь этим навыком. Спина к спине лица не увидать…
Глава 32. Похолодало
Лицо я увидела сама — утром в зеркальной створке шкафа и ужаснулась. Нельзя в моем возрасте забивать на йогу на целых две недели, стоило уделить пять минут хотя бы йоге для лица. Пришлось сделать лёгкий массаж за одну. Впрочем, и все… Я не красилась, пока была замужем за Андреем. Не стоит и начинать, будучи с ним в разводе. Выдохнула — раздувать щеки нужно от обиды, обиды на собственную бесхребетность. Меня провели все — включая Романну. Не знаю, как сумею сохранить дружеские отношения на прежнем уровне. Не знаю… Спасая мир, разрушила мирок… Свой!
Расчесав волосы растопыренными пальцами и уложив их вдоль припухших щек, я выдвинулась на кухню, как была, в пижаме. Мне тут не перед кем красоваться!
— Я уже сообщил, что ты отлучишься на пару часиков, — выдал Андрей, минуя стандартное утреннее приветствие, и протянул мне чашку с кофе, которую только что сварил непонятно для кого.
Я не так сильно шумела, в кухне меня точно не было слышно. Отпила глоток — кофе сварен не сию минуту. Ну, была мышкой, точно…
— Дети встали? — спросила, глядя на Катю, сидевшую у окна в другой уже кофте. — Поели?
На оба вопроса она ответила утвердительным кивком.
— Я отпущу вас после обеда, — сказала я против воли довольно холодно, будто отчитывала наемного работника.
А ведь ни с кем так не говорила — это неприлично, но на родной сторонке все мои приличия остались в стороне. Поставив чашку в раковину, я быстро вернулась в комнату за одеждой, которую вчера перед сном повесила в шкаф к вещам бывшего мужа.
— Честно, не ожидал, что ты приедешь ко мне домой, — сказал Андрей в лифте, когда я лихорадочно застегивала плащ.
Погода за мое отсутствие испортилась. Как
