Крах всего святого - Илья В. Попов
— Наверное, это был очень важный разговор, раз вы приехали лично, господин великий магистр, — вдруг произнес монах, когда он направились к выходу.
— Так вы меня узнали?
— С первого взгляда, — улыбнулся Туссэн. — Сразу после того, как я вернулся с войны, но до того, как принял постриг, вы приезжали на День Урожая в город, где я остановился. Помнится, праздник удался на славу…
Проходя по коридорам, Амадиу более не обращал внимания ни на крики, ни на стоны, ни на болтовню монаха, лишь изредка кивая в ответ, дабы того не обидеть — его разум был полностью занят рассказом Фабриса. Безусловно, Тома слышал о том, что ведьмы и колдуны способны общаться со злыми духами, но вызвать самого… Амадиу даже в мыслях не хотел произносить это имя, точно боялся, что может привлечь на себя внимание нечистого. Видимо, кто-то все же сумел обнаружить тот артефакт. Быть может и сам Отес? Необходимо как можно скорее вернуться в Мьезу и проникнуть в замок, чтобы выяснить все лично.
Рассеянно попрощавшись с Туссэном, Амадиу вышел во двор и уже направился к привязанной лошади, как вдруг раздалось несколько громких криков — несколько мужчин, побросав работу, указывали ввысь пальцами, раскрыв рты и вопя на всю округу. Подняв голову, Амадиу увидел Фабриса, стоявшего в окне. Не успел великий магистр сделать хоть шаг, как старик оттолкнулся и прыгнул вниз, нелепо взмахнув руками. Амадиу лишь осенил себя полукругом и отвел взгляд, пока выбежавшие на шум монахи пытались успокоить мечущихся по двору послушников.
Глава 17
… теперь я вижу картины не только во сне, но и наяву, глядя в эту манящую темную поверхность… Я будто бы воочию ощущаю все, что происходит вокруг. Миг — и я стою посреди бескрайней снежной пустыни рядом с диковинными зверьми, таращась вместе с ними в небо, и вижу, как его разрезают огненные хвосты падающих звезд.
А после я уже нахожусь в жертвенном кругу вместе с уродливыми людьми с чернильной кожей, что отплясывают вокруг грубого алтаря из темно-зеленого металла, чьи прожилки точно подмигивают в такт безумному танцу; я ощущаю тяжелый запах крови, когда один из этих дикарей выводит в круг голую девушку, разрезает ей грудь длинным кривым ножом и воздевает еще бьющееся сердце к замысловатому идолу, напоминающему клубок переплетенных меж собой змей.
Потом я вижу затопленный город — который, судя по размерам, должны были построить настоящие великаны — покоящийся на самом дне океана и наблюдаю за длинными безволосыми тварями, снующих меж толстыми шпилями; видом своим они напоминают помесь человека, рыбы и лягушки, а едва завидев чужака, кидаются на него с костяными трезубцами.
А еще… еще я вижу себя. Точнее, того, кем я мог бы стать — прославленным путешественником и исследователем, открывшим столь далекие земли, что на них еще не ступала нога человека. Или же знаменитым на весь мир архитектором, чьи творения еще при жизни считают за чудеса света.
Но в каждом моем видении есть одна повторяющаяся деталь — чей-то голос на непонятном мне языке, который будто бы звучит внутри моей головы. И если поначалу это был еле слышный шепот, сравнимый с дуновением ветра, то с каждой ночью он становится все громче, громче и громче…
Из дневника Мартина Отеса
Густые кусты с треском раздвинулись и вот уже через мгновение на поляну к ним вылез огромный медведь. Думается, вытянувшись ростом он мог бы помериться с двумя рослыми верзилами, ставшими на плечи друг другу, а лапы зверюги скорее напоминали лопаты — если бы конечно те заканчивались острыми гнутыми когтями. Медведь замотал косматой башкой, отряхиваясь от листьев и веточек, и с шумом втянул ноздрями воздух, принюхиваясь к незваным гостям, видимо, размышляя, сгодятся ли они ему на ужин.
— Не шевелись, — прошептала Мелэйна. — Может он уйдет.
Но медведь, судя по всему, не видел ни одной причины куда-то уходить — напротив, он сделал шаг вперед, глядя на них черными глазенками и глухо заворчал. Стефан пошарил по земле взглядом, но как назло под ногами не оказалось ни камня, ни хотя бы завалявшейся палки. Он, конечно, сомневался, что справился бы с косолапым даже будучи вооруженным до зубов, но все ж лучше было попытаться дать отпор, чем безропотно дать себя слопать.
— Жричка — колдуй! — прошипел Стефан.
— У меня мало сил, — еле слышно ответила девушка. — Я могу попробовать ослепить его, но что если это только его разозлит…
— Мне без разницы сожрет он нас злым или добрым, но так хоть малость отвлечется — а потом хватаем Джейми и наутек. Поняла?
Словно услышав их слова, медведь издал угрожающий рык, поднялся на задние лапы и… вдруг плюхнулся прямо на толстый зад с донельзя озадаченной и даже чуть виноватой мордой — в другом месте и другое время это могло бы показаться даже забавным, но только не посреди чащи в компании огроменного зверя, весившего, наверное, добрых полтысячи фунтов.
— Крепыш, кого это ты тут нашел?
Стефан был готов поклясться чем угодно, что под деревом рядом с которым он стоял никого не было — но не успел он моргнуть и глазом, как из-под раскидистых ветвей к ним вышел невысокий крепко сбитый старик с длиннющей бородой, сплетенной в аккуратные косички. Одет он был в робу земляного цвета, спускающуюся чуть ниже колен, что сверху донизу покрывали шишки, желуди и сосновые иголки, колпак из дубовых листьев и плоские башмаки, сплетенные то ли из коры, то ли из лыка.
Опершись на короткую палку с увесистым круглым набалдашником — размером чуть больше куриного яйца, ярко-янтарного цвета, напоминающим отполированный драгоценный камень — он смерил всех троих долгим взглядом.
— Оба. И впрямь люди, — задумчиво пробормотал старик, точно размышляя вслух. — А что же они тут забыли? Местные лес стороной обходят… пришлые что ли?
«Колдун, — с тоской подумал Стефан. — Задницей чую — колдун. Эх, да что ж оно все так складывается — только магика нам вдобавок не хватало…», но все же растянул губы в широкой заискивающей улыбке — настолько дружелюбной, насколько это позволял сделать сидевший неподалеку огромный зверь, что может разодрать их за несколько мгновений.
— Прошу прощения. Кажется, мы просто не туда свернули, — ответил Стефан, сам дивясь елейности своего голоса, и шагнул в сторону Джейми. — Шли себе по тропке, да заблудились.
— Вот как? — хмыкнул старик. — И по какой же такой тропке? Ближайшая в пол лиги отсюда
