Возвращение Безумного Бога. Том 10: Черное Солнце - Кирилл Геннадьевич Теслёнок
Кривотолков долго молчал, переваривая услышанное. По его лицу пробегали тени эмоций — удивление, понимание, что-то похожее на облегчение. Потом он хмыкнул:
— Это вы серьезно?
— А разве нет? — Незнакомец остановился и посмотрел на князя, — Он сокрушил вас и Бельских, он заручился поддержкой богинь Айсштиль и Лилии… Он показывает такую магию, какой мир не видел уже десятки тысяч лет… Вам мало? Или вы серьезно думаете, что подобное мог бы совершить обычный мальчишка? Который пару месяцев назад сам ходить нормально не мог?
Кривотолков хмыкнул и покачал головой. В его глазах поселилось смятение.
— Значит, там целая шайка-лейка богов, не только одна Айсштиль? — он криво усмехнулся, — Что ж… если не врете, я проиграл богу, а не сопляку… Это многое объясняет. Особенно то, как он противостоял моему Дару Удачи. Не так обидно, по крайней мере… — он внезапно напрягся, — Только зачем вы мне все это рассказываете? Какая выгода раскрывать такие тайны?
— Как бы так объяснить… Видите ли, мы причастны к его возвращению, — спокойно ответил Незнакомец, — Именно наша Организация подкинула Безумовым ритуал, способный вернуть из Бездны душу изгнанника. Мы тысячелетиями вынашивали этот план.
— Что⁈ — Кривотолков подался вперед, насколько позволяли ремни, — Вы… вы стояли за всем этим? За возрождением рода Безумовых?
— О да, — кивнул Незнакомец, — Наша Организация существует много тысяч лет. В прошлом нас знали как Культ Безумного Бога. Мы подхватили идею Эстро о том, что Бездной можно управлять. И достигли в этом определенных успехов, — он сделал паузу, — Теперь, когда Эстро вернулся, наша цель близка как никогда.
— Какая цель? — хрипло спросил князь. В его глазах мелькнуло что-то похожее на страх, — Чего вы добиваетесь на самом деле?
— Спасение мира, разумеется. Какая еще может быть цель? — В искаженном голосе прозвучала усмешка, — В конце концов, мы тоже его часть. А также свобода и равенство для всех… В справедливом мире будущего не должно быть никого, кто считает себя выше других. Ведь именно из-за гордыни богов человечество в конечном итоге оказалось в нынешней плачевной ситуации.
Он сделал шаг к Кривотолкову, остановившись рядом с ним.
— А теперь самое главное… смотрите внимательно…
Медленным, почти театральным жестом Незнакомец снял противогаз. Кривотолков уставился на его лицо, и его глаза расширились от шока. Краска отхлынула от лица князя, оставив его белым как мел.
— Что? Ты… как это возможно… — князя затрясло, он дернулся в путах с такой силой, что стул заскрипел. Его словно пронзил некий неописуемый экзистенциальный страх, — Да нет, это бред какой-то… этого не может быть… ты же… ты же не можешь…
Впервые за все время допроса князь полностью потерял самообладание. Его трясло, как в лихорадке, на лбу выступил холодный пот. Он смотрел на лицо Незнакомца так, словно увидел призрак, восставший из могилы.
— Простите, но долго я без него не могу… Эта игрушка стабилизирует последствия моей травмы… — сказал Незнакомец, надевая противогаз обратно, — Что скажете, князь? Теперь, когда я был максимально открыт с вами, готовы ли вы присоединиться к нам? К настоящей борьбе за будущее этого мира? Я бы мог просто вогнать в вас иглу, как это сделал когда-то профессор Менгелев… И просто сделать своей послушной марионеткой. Но я предпочитаю, чтобы мне служили не за страх, а за совесть…
На лице Кривотолкова отразилась мучительная борьба. Его убеждения, его гордость сражались с чем-то новым — страхом? Пониманием? Осознанием чего-то настолько шокирующего, что это пошатнуло все его представления о мире?
Полумрак допросной становился гуще, а искажения вокруг Незнакомца усиливались, превращая реальность в причудливую геометрическую головоломку. Воздух дрожал от напряжения, тени в углах словно обрели собственную жизнь, извиваясь в такт пульсации пространства.
— Я… — начал князь, но осекся, словно сам не зная, что сказать.
А тьма в углах комнаты продолжала сгущаться, готовая поглотить их обоих в своих бездонных глубинах.
Глава 5
Ночь сложных разговоров
Часть II
Все еще несколько дней назад
Дарья сидела в своей комнате в особняке Кривотолковых, бездумно глядя в окно. После освобождения из-под стражи она чувствовала себя потерянной — словно корабль без якоря в бушующем море. Её выпустили под подписку о невыезде, но эта свобода казалась горькой насмешкой.
Роскошная спальня, где каждая деталь была подобрана с изысканным вкусом, теперь казалась чужой. Черное шелковое платье, её любимое, висело в шкафу нетронутым — Дарья уже несколько дней ходила в простом домашнем наряде, не заботясь о внешнем виде, лохматая, с потекшей тушью под глазами. Зачем? Для кого?
На прикроватной тумбочке лежал телефон, экран то и дело вспыхивал новыми уведомлениями. Очередные «доброжелатели» с предложениями «выгодного сотрудничества». Некоторые бывшие союзники предлагали ей перейти под их крыло, суля защиту и поддержку. Другие просто интересовались, что она планирует делать дальше.
— Что я планирую? — горько усмехнулась Дарья своему отражению в зеркале, — Хотела бы я сама знать…
Она машинально отвечала на звонки, но даже не помнила, что говорила. Все эти разговоры казались бессмысленными, пустыми. Главное — она не собиралась покидать род Кривотолковых. Несмотря ни на что, она оставалась верна семье. Пусть даже эта семья сейчас разваливалась на части.
— Дядя… — прошептала она, обхватив себя руками, — Где же ты?
Исчезновение князя Кривотолкова оставалось загадкой даже для членов семьи. Были слухи, что его похитила Организация, другие утверждали, что он скрывается где-то за границей. И на связь не выходит, чтобы себя не выдать. Но Дарья чувствовала — с ним случилось что-то страшное. Что-то, о чем она боялась даже думать.
Иногда по ночам она просыпалась в холодном поту, вспоминая ту жуткую сцену в подвале — когда взорвалась Машина Удачи, когда все их тайны вырвались наружу. Крики пленных душ до сих пор преследовали её в кошмарах.
Дарья подошла к окну, глядя на некогда ухоженный сад. Теперь он зарастал сорняками — большая часть слуг разбежалась, а оставшиеся не справлялись. Статуи, которыми так гордился род, покрылись пылью. Фонтаны пересохли.
— Я не сдамся, — твердо произнесла она, сжимая кулаки, — Чего бы это ни стоило, я сохраню то, что осталось от рода.
Но что именно
